Колдун с Неглинки - Саша Степанова

— ни капли.

— Где? — хором спросили Мирон и Алиса.

— Да тут, на Остоженке. Ночь была, приехал на вызов, стою. А из-за угла эта хрень — и ковыляет ко мне. Я газу оттуда, клиент звонит, орет: в аэропорт опаздывает. Я вернулся, конечно, но трясло всю дорогу и еще обратно. Неделю потом на даче жил, думал, «белка», — не дай бог топор возьму и жену покалечу. Она у меня…

— Что за дом? — перебил Мирон. — Помните?

— Такое забудешь… Деревянная хата в Мансуровском переулке, прямо за «Тифлисским двориком».

Алиса открыла на телефоне карту и показала водителю экран.

— Этот? Который «Дом мастера»?

— Здесь останови, — буркнул клерк и протянул водиле пятитысячную купюру. — Сдачи не надо.

В голове Мирона крутилась детская загадка: «Кто ходит коленками назад?» Говорить больше не хотелось. Он закрыл глаза и открыл их, только когда проехали поворот на Видное. Обществознание в понедельник — за выходные нужно все повторить. Опять он во что-то влез. Коленками назад… Нужно перестать гулять. Отсидеться дома, сдать ЕГЭ — и к бабушке в Питер.

— Похоже, твои вернулись!

Мирон поднял голову — как раз подъехали к дому. В кухне горел свет.

Из машины он буквально вылетел. Алиса направилась к своей двери.

— Зайдешь поздороваться? — крикнул он, улыбаясь, как идиот. И она улыбнулась тоже.

— Ага.

Мирон вбежал в прихожую, сбросил кеды — и застыл на пороге кухни, вцепившись в дверной косяк. За столом сидели Василий, Калерия и Жура.

Алиса шумно выдохнула у него за спиной.

— Как вы сюда попали? Алис, ты дала ключи?

— Нет. Они у меня всегда с собой, тут, подожди…

Алиса стала копаться в сумке, Фраппе с интересом наблюдал за ней с холодильника.

— Это… — Она ткнула в него пальцем. — Ты! Ты рылся в моих вещах! И браслеты мои, отдай!

Енот развел лапками и улизнул в гостиную. Его шею украшали две нитки разноцветных бусин. Алиса бросилась следом — когти убегающего енота звонко цокали по паркету.

— Чорт, — сказала Калерия. — Чорт ходит коленками назад, вот кто.

— Ноа искал его, — подхватил Василий, — и не нашел.

— Ты видел чорта. Он…

— Фраппе! Иди сюда, говорю!

— …держит их в беззвучном мире, они все помнят, но не могут вернуться.

— Уходите. Все.

В гостиной что-то стеклянно грохнуло и разлетелось. Рванув туда, Мирон без труда изловил енота, снял с его шеи браслеты и протянул Алисе.

— Давай, до завтра.

— До завтра… — прошелестела она и вышла. Калерия с Василием неуверенно потянулись следом. Жура присела, чтобы надеть стоптанные лоферы. За дверью Мирон услышал: «Ты не отвечал на звонки» — «Был занят, давай завтра?» — «Супер, договорились».

Жура встала и положила руку ему на плечо.

— Чорт видел тебя, а ты — его. Что бы ни решил, береги себя.

— Как? — спросил Мирон тоскливо.

— Выверни футболку и всегда так ходи. Всегда, слышишь? И кольцо. У тебя было деревянное кольцо…

Мирон поискал — на комоде под зеркалом, там, куда положил утром, кольца не оказалось. Зато на этом месте сидел Фраппе. Под строгим взглядом Мирона енот протянул кольцо маленькими черными пальцами.

— Надень и не снимай, — кивнула Жура. — С ним ты их не услышишь, и они тебя не услышат. А главное — ни ногой в Чертолье. Чорт будет хитрить, строить козни, заманивать тебя, но ты не поддавайся. И Фраппе береги, не отдавай никому — она тебя еще удивит.

— Она? — уже начал удивляться Мирон.

— Само собой, Фраппе — енотиха. О! Кто это тут проснулся?

Жура чуть сдвинула полу вязаной кофты, и из-под нее высунулась заспанная мордаха котенка Бусины. Мирон погладил ее одним пальцем.

— А хвост? Уже удалили остаток?

— Зачем? — Жура хитро подмигнула ему и вытянула котенка целиком. На месте обрубка был тощий, но явно целый хвост. — Поедем домой. Нас ждет много хороших дел.

— Жура, — задержал ее Мирон, — скажите, у Ноа кто-то был? Ну, семья?

— Никого. Только я. Он был моим подмастерьем в Талдоме. Талантливый мальчик… Совсем как ты.

Она взяла за ручку свой исполинский чемодан и покатила его по брусчатке к калитке. Когда стук колесиков стих, Мирон потащился по лестнице к себе, на ходу выворачивая наизнанку футболку. Он не видел, как в темноте палисадника, не задев ни травинки, отошел от окна долговязый чорт. Коленками назад.

Часть II. Большой дом. Москва, 2021 год

Глава 1. Чертям раздолье

Мирон приоткрыл глаза. Губы склеились, язык не ворочался, отчего-то ныло плечо. Стараясь не двигать глазными яблоками, он медленно повернул голову влево и увидел черную стену с черной «плазмой». Выше висела растяжка с белыми бумажными буквами: «ЭТО НОРМАЛЬНО». Вряд ли, подумал Мирон и так же плавно посмотрел вправо. По чужой подушке разметались светлые волосы. Тут он начал вспоминать и тихонько застонал: день рождения Рината, клуб, Аня, квартира Ани…

— Привет!

— Привет, — сказал он хрипло и пошарил рукой в поисках телефона. Горячая Анина ладонь тем временем гуляла по его животу и груди.

— Закажешь завтрак? Я хочу сырники с абрикосовой начинкой и кленовый раф.

Сам он хотел сейчас только одного: ледяной воды из-под крана, но встать с таким эхом в голове было нереально. Еще бы пару часов поспать… Выпитое не выветрилось, и его по-прежнему качало, даже если лежать совсем неподвижно.

— Что дальше? — выдохнула Аня ему в шею. Мирон промолчал, потому что не понял вопроса. Он искал сырники с абрикосом, но попадались только обычные. — Завтра, — не сдавалась она, — или в понедельник, когда мы встретимся в универе. Эта ночь вообще для тебя что-нибудь значила? — Приподнявшись на локте, Аня заглянула ему в лицо. — Ладно, Мира, держись. Я принесу аспирин.

Глотая воду с шипящими таблетками, он почти влюбился в ту, что протянула стакан. Даже нашел в себе силы спросить:

— Какой у тебя адрес?

— Калошин переулок, дом шесть, строение один.

Мирон уставился на запятую геолокации в приложении, соображая.

— Да, правильно, — откуда-то издалека подтвердила Аня, но он не пошевелился.

Четыре года избегать, чтобы так глупо влипнуть… Внезапно зачесалась левая ладонь, он поскреб ее ногтями правой. Дыши, дыши, приехал же сюда, и ничего не случилось — значит, и выбраться можно.

Он вскочил, зашел в ванную и пустил холодную воду. Подождал, пока протечет, и умылся ледяной, попил из сложенных лодочкой ладоней, чувствуя, как холод спускается по сухому горлу.

— Говорящий хлеб, — шепнули из отверстия в раковине.

Мирон застыл. Выключил воду и наклонился к сливу. Внутри было темно и безысходно.

— Говорящий хлеб, — повторили оттуда, — знает, как найти.

Мирон стиснул пальцы, чтобы почувствовать кольцо, — но кольца не было.

— Что найти? — спросил он