Президентский полк - Феликс Меркулов

— Спасибо, герр Швиммер. Я тронут вашим доверием. И несколько удивлен. Я всегда считал австрийцев и немцев очень законопослушными людьми. А вдруг я преступник?

— Вы не преступник, господин Русланов. У меня есть глаза, которые еще не потеряли остроту. У меня есть голова, которая еще не разучилась думать. И есть еще одно соображение. Оно вне логики. Но для меня главное. У такой женщины, как ваша жена, муж не может быть преступником. Вы не сможете стать преступником, даже если вдруг захотите. Вы обречены на роль благородного человека. Это нелегкая роль. Но вам придется сыграть ее до конца.

— Вы видели мою жену пять лет назад и всего неделю. Вероятно, она напомнила вам какую-то женщину, которую вы хорошо знали и которая сыграла важную роль в вашей жизни. Я прав?

— И да, и нет. Та женщина, на которую похожа ваша жена, действительно сыграла огромную роль в моей жизни. Но я ее не знал. Я даже не знаю, как ее звали. Я видел ее всего полчаса.

— Она была еврейкой?

— Нет, она была немкой. В шестьдесят первом году ей было девятнадцать лет. Ей так и осталось девятнадцать лет. Может быть, когда-нибудь я расскажу вам о ней. Но не сейчас. Спасибо за кальвадос, господин Русланов. Спасибо за содержательную беседу. И помните: мое предложение остается в силе. Имейте это в виду.

— Непременно. Надеюсь, мне не придется им воспользоваться, но все равно спасибо. Я скажу вам только одно: для беспокойства нет никаких причин.

— Вы уверены, что вам не угрожает опасность?

— Сейчас уверен. В котором часу у вас начинается дежурство?

— В девять вечера.

— А когда появляется в баре любитель безалкогольного пива?

— Примерно в это же время.

— Герр Швиммер, окажите мне услугу. Передайте этому господину, что я жду его и его товарищей у себя в номере. Вас не затруднит моя просьба?

— Нисколько. Но вы уверены, что это правильное решение? Эти люди не похожи на тех, кто могут быть вашими друзьями.

— Они не друзья. Они союзники. Именно их я все эти дни ждал.

Швиммер медлительно поднялся из кресла, небрежным движением надел котелок и рассеянно повертел в руках трость.

— Господин Русланов, нет ли у вас ощущения, что вы затеяли опасную игру с судьбой?

— А что делать, герр Швиммер, что делать? — беззаботно отозвался Асланбек. — Се ля ви, как говорят ваши друзья-французы.

— Поэтому я и не хочу быть молодым.

Распрощавшись со старым портье, Асланбек еще немного посидел в кафе, затем расплатился и не спеша двинулся в центр города, по очереди заходя в пивные и бары. В одном из баров он нашел то, что ему было нужно: международный таксофон. Кабина его стояла в глубине бара и не просматривалась с улицы.

Телефон на даче в Краскове не отвечал. В московской квартире сработал автоответчик. Дозвониться до лицея оказалось сложней. Трубку сначала брали, потом бросали. Наконец подозвали завуча. Асланбек представился отцом одной из учениц Рахили Ильиничны. Они договаривались, что она даст несколько дополнительных уроков его дочери, но почему-то не звонит и на звонки не отвечает.

— Она взяла несколько дней за свой счет и уехала с сыном к какой-то подруге, — сообщила завуч. — Она позвонила и сказала, чтобы мы не беспокоились.

— Когда позвонила?

— Позавчера.

Пока все сходилось. Тестю Асланбек звонить не стал: тот мог почуять неладное и устроить совершенно ненужный переполох. Асланбеку и без того стоило огромного груда уговорить Илью Марковича никому ни слова ни под каким видом не говорить о сорока двух миллионах долларов, которые объявились на счету «Сигмы».

У Асланбека было огромное искушение позвонить на мобильный телефон Рахили. Но он сдержался. Она могла выдать себя интонацией, словом. Стоит московским следователям заподозрить, что Рахиль что-то знает о муже, они вывернут ее наизнанку. Не от зловредности, а потому что начальство давит на них со страшной силой, требует результат — чем быстрей, тем лучше. Поэтому это была самая правильная тактика. Она ничего не знает о муже. Совершенно ничего. Чеченские мужчины не посвящают женщин в свои мужские дела.

Что ж, теперь можно было дать контрольный звонок по контактному телефону, обозначенному в объявлении в «Zweite Hand». Номер был местный, венский. Трубку подняли сразу. Хорошо поставленный женский голос произнес по-немецки:

— Посольство Российской Федерации. Консульский отдел. Чем мы можем быть вам полезны?

— Сорри, я ошибся номером, — ответил по-английски Асланбек и повесил трубку.

Последние сомнения исчезли. Факс произвел свое действие. Рахиль и Вахид в безопасности. Это развязывало Асланбеку руки. Теперь он знал, что ему нужно делать.

В начале десятого вечера герр Швиммер по внутренней связи позвонил в апартаменты Асланбека и очень официально, как и положено портье, осведомился, не изменились ли планы господина Русланова и ждет ли он трех господ, которых пригласил к себе в гости.

— Да, жду, — подтвердил Асланбек. — Я сейчас спущусь.

— Не трудитесь, — возразил портье. — Я распоряжусь, их проводит рассыльный.

Через десять минут на этаже остановился медлительный старомодный лифт, обитый бархатом и облицованный красным деревом. Асланбек уже стоял в открытых дверях своего номера:

— Господа, прошу!

Они не очень уверенно вошли и остановились на пороге гостиной, пораженные то ли ее размерами, то ли богатым баром на мраморной каминной доске, то ли белым ковром и белыми кожаными креслами и диванами, сгруппированными так, что в гостиной можно было устраивать прием для трех десятков гостей.

Асланбек сунул рассыльному несколько шиллингов, запер дверь и с облегчением проговорил:

— Ну, здорово, ребята! Если бы вы знали, как я рад вас видеть!

Фамилия старшего была Литвинов. Он чем-то напомнил Асланбеку проректора по хозяйственной части Бауманки, отставного полковника. Хозяйство МВТУ он знал досконально — от комплектации сложнейших ЭВМ до последней швабры уборщицы. Это сообщало ему независимость в общении с любым, даже самым высоким начальством. В Литвинове чувствовалась та же хмуроватая властность, проистекавшая от уверенности в том, что он делает нужную для государства работу, и делает профессионально — так, как мало кто ее может сделать. На предложение Асланбека познакомиться он слегка склонил голову и назвался, не подавая руки:

— Литвинов.

— И все? — удивился Асланбек.

— Подполковник Литвинов.

— Вообще-то я имел в виду имя-отчество, — уточнил Асланбек.

— Сергей Иванович.

— Очень приятно. Рад познакомиться. А вы, молодые люди?

Перед тем как ответить, они взглянули на начальника. Не то чтобы вопросительно, но как бы выражая сомнение, следует ли им вообще отвечать на вопросы хозяина этих роскошных апартаментов. Тот кивнул, разрешая быть откровенным, но в меру.