Случайный брак с миллиардером - Агата Лав

— Почему она так зла?

— Да, — я киваю. — Я подслушала ваш разговор в гримерке и теперь понимаю то, что не поняла тогда. Ольга сказала, что “искромсала себя”, чтобы не быть похожей на кого-то. Я подумала, что она говорила о невесте Цебоева или еще о ком…

— Нет, она говорила о тебе.

Меня когда-нибудь убьет прямота Константинова.

— С ума сойти, — я качаю головой. — Только не говори, что у вас дома висел мой портрет.

— В спальне. Пять метров на пять, — острит Максим.

Я отворачиваюсь к иллюминатору, но не могу выбросить слова Ольги из головы. Меня задевает ее ревность и желание поквитаться. Но я ведь ни в чем не виновата перед ней! А она смотрит на меня так, словно я годами участвовала в войне за Константинова и все-таки вырвала счастливый билет прямо из ее ухоженных рук. И плевать, что я даже имени его не знала долгое время. Мне было всего семь, когда случилась трагедия, и двадцать, когда Константинов обратил на меня внимание как на девушку. Это если верить его подвыпившим словам, которые он произнес в кабинете.

Он что влюбился в меня заочно? Придумал красивый образ, к которому не приблизился, чтобы не ворошить прошлое, но под который подобрал жену. Ольгу. А она потом узнала правду, наткнувшись на мою фотографию или кто-то из добрых людей подсунул ей досье, что ее супруг помогает каким-то сестрам, оставшимся без родителей и родных, после чего она устроила скандал и хлопнула дверью. Или, наоборот, плакала и царапала стены. Не знаю, что делала Ольга, но их брак распался — это факт. И то, что она с тех пор затаила ужасную злобу — тоже.

— Она любит тебя, — зачем-то произношу вслух. — Как кошка. Глаза выцарапает за тебя. Ну или тебе.

— Я в курсе.

— Может, пора переиграть? Отпустить меня, а ее вновь повысить до жены?

Константинов молчит, я немного жду, а потом вкладываю в уши наушники. Включаю Adele и остаток полета провожу в красивых мелодиях и чарующих интонациях, даже выдыхаю чуть, позабыв о конечной точке путешествия.

После приземления нас встречает квадратный монстр, марку которого я не знаю. Сталь смотрится как шелк и переливается всеми гранями, когда водитель открывает передо мной дверцу. Максим садится с другой стороны и протягивает мне буклет, напоминающий гостиничную рекламку.

— Ты же сказал, мы едем в загородный дом твоего знакомого?

— Да, все так.

Константинов не дожидается моей реакции и просто-напросто кладет буклет мне на бедра. Я пролистываю первые страницы и едва сдерживаю стон… Боже! У нормальных людей разве бывают карты их домов вместе с рекламными абзацами? А тут схема дома и огромного участка с перечислением развлечений — бассейн, банкетная зона, теннисный корт, спортзал и конюшня.

— И кинотеатр, — произношу последний пункт. — Но это в самом доме, можно даже заказать любимый фильм. А попкорн со вкусом семги? Слабо?

— Я спрошу.

— Черт, Константинов… Стоп, ты прав, хватит тебя называть по фамилии! Максик, — я повторяю вибрирующую интонацию Ольги, и у меня удивительно хорошо получается, хотя мне всегда было противно, когда девушки так говорят, с хриплой вибрацией, будто их рот уже чем-то занят и чем-то большим. — А давай поменяем легенду? Я стану капризной невестой! Это же веселее.

Я закидываю ногу на ногу и бросаю на Константинова хитрый взгляд. Я чувствую, как энергия возвращается ко мне, я, наконец, отошла от разговора о прошлом, который оглушил меня. Я чуть поспала в самолете и чувствую себя бодрой.

— Помнишь, ты говорил, что Ольгу сразу испортили большие деньги? Такова правда жизни, не будем идти против ее логики. Я же невеста миллиардера! Я тоже уже испортилась и покрылась коркой высокомерия.

Я задираю подбородок и выпрямляю спину, чтобы смотреться идеальной фарфоровой статуэткой.

— В какой спальне нас поселят? — я перебираю страницы, ища маркер, которым должны были пометить нашу комнату. — Нет-нет-нет, Максик. Мы не можем спать на втором этаже, когда есть третий. У нас должен быть самый лучший вид.

— Ты не устанешь подниматься?

— А у твоего друга нет лифта? Ну что за нищеброд?! Ты везешь меня в дыру, я поняла! Как тебе не стыдно, мы еще даже не расписались, а ты уже показываешь себя не с лучшей стороны.

Константинов пока молчит. Он не верит, что меня хватит надолго и что я смогу быть избалованной нахальной девицей с другими людьми. Он же выбрал воспитанную и милую девушку с нежным голосом. Но воспитанные и милые тоже бывают с ноготками. Особенно, если их просят выпустить раз за разом. Я, конечно, не Ольга, до ее уровня стервозности мне еще шипеть и шипеть, но поцарапать тоже могу.

— Черт, Максик, а тебе не кажется, что у меня одна рука толще другой?

Я вытягиваю ладони вперед и подсовываю Константинову запястья, чтобы он оценил.

— Ужасно, ужасно, — причитаю. — Мне срочно нужно другое платье. С длинным рукавом! Я не выйду из машины, пока не переоденусь!

— Какой чемодан тебе нужен? — буднично интересуется Константинов.

После чего наклоняется к водителю и приказывает притормозить на обочине. Я с интересом наблюдаю за показным спокойствием будущего мужа и мысленно обещаю себе довести его до белого каления. Ничего, ничего, он не сможет быть покладистым весь уик-энд, не тот человек, я еще услышу, как скрипят его зубы и как закипает кровь в золотых венах.

— Чемодан? — я аж ввизгиваю, словно Максик оскорбил меня своим вопросом. — Откуда мне знать, в каком чемодане нужное платье?! Я даже не знаю, какое хочу надеть! Для этого есть стилист. Где кстати мой стилист?!

Я оглядываюсь через плечо и ищу взглядом машину сопровождения.

— Мы же взяли стилиста? Нет, Максик, только не говори, что ты взял толпу помощников для себя любимого, но забыл моего стилиста!

Константинов резко поворачивается в мою сторону. Наши взгляды пересекаются и вдруг рождается искра, яркая и ослепляющая, мы смотрим с вызовом друг на друга и электризуем воздух между нашими лицами до опасных значений.

— Что? — спрашиваю, глядя ему в глаза. — Плоха невеста?

— Нет, — он качает головой. — Ты права, у меня уже была капризная невеста. Я привык.

Он тянется к ручке дверцы, не разрывая зрительного контакта со мной. Следует глухой щелчок, после которого Константинов резко разворачивается и покидает салон. Я не успеваю придумать, что лучше делать дальше, как в раскрытой дверце появляется мой стилист. Он выглядит встревоженным и удивленным одновременно.

— Я хочу что-нибудь с длинным рукавом, — произношу спокойно, все-таки грубить стилисту выше моих сил, он в первый день в доме Константинова подбодрил меня и даже заставил улыбнуться. — Лучше несколько вариантов.

Стилист кивает и отлучается.

А я затягиваю примерку как могу, когда он возвращается. У меня вдруг появляется аллергия на синие оттенки и приталенные силуэты, а еще на шелк и итальянские бренды.