Околдованная снами - Энн Вулф

Она протянула к Киту руки. Коснулась его волос, его глаз, его губ. Нежно провела рукой по его лицу. А потом, не в силах больше сдерживать безумное желание поцелуя, впилась раскаленными губами в нежные лепестки его губ. Да, это тот самый поцелуй, о котором она так долго мечтала. Его губы пахли ежевикой, их терпкая сладость обжигала уста…

— Ежевика… — прошептала Люси, оторвавшись от губ Кита. — «Ты куда? — Искать, той любви, что ты не можешь дать…».

— Что? — услышала она голос Кита и открыла глаза.

Этот голос был таким реальным, таким волнующим… Неужели ее поцелуй не был сном? Вот оно то, чего Люси больше всего боялась. Она перепутала два мира: сон и реальность… Значит, она сходит с ума?!

— Что ты сейчас сказала? — спросил ее Кит.

— Это… Это сказала не я. Это Лорка, испанский поэт. Красиво, правда? Так, как он, никто не писал о любви. И не напишет…

С кем она говорит сейчас? С настоящим или воображаемым Китом? Наверное, сумасшедшему все равно, с кем он разговаривает, обреченно подумала Люси и закрыла глаза.

— Очень красиво… — услышала она голос Кита, уплывающий куда-то далеко. — Только тебе-то нечего искать. К сожалению, у тебя уже есть любовь… У тебя есть Гордон…

Но Люси уже ничего не могла возразить в ответ на это нелепое высказывание. Голова стала невыносимо тяжелой, мысли смешались, и она провалилась в странное небытие. Без снов, без печалей, без радостей…

Возвращение в Кэрнс было для Люси ужасно тоскливым. Кит почти не разговаривал с ней. Он с хмурым и неприступным видом сидел на палубе яхты, лишь изредка обмениваясь репликами с Ником и Энджи. Люси он не замечал.

Ей было грустно и больно. Бесшабашность, уверенность в себе и готовность совершать безумные поступки улетучилась вместе с парами текилы, оставив после себя лишь головную боль и горькое сознание совершенной ошибки.

Вчерашний вечер Люси помнила лишь обрывками, клочками. Помнила слова, которые заставили Кита нахмуриться, помнила поцелуй, на который она отважилась, думая, что все происходящее с ней — всего лишь сон… Но это, увы, был не сон. Иначе Кристофер не сидел бы сейчас на палубе с таким хмурым лицом… Люси чувствовала себя полной идиоткой… Ей так хотелось подойти к Киту, извиниться за вчерашнее и сказать, что она больше никогда, ни во сне, ни наяву, не позволит себе думать о нем…

Из огня, да в полымя… Еще совсем недавно Люси радовалась тому, что Гарри наконец-то уходит из ее мыслей. Тогда она решила, что причина кроется в «удачном» плане мести, который она придумала в Бэгли. Как бы не так! Причина была в том, что она увлеклась Китом. И это глупое, детское увлечение переросло в любовь… Она сменила одну боль на другую. Как женщины меняют платья, шляпки, сумочки… Неужели жить страданиями станет ее уделом? Люси останется старой девой только потому, что влюбляется в тех, кому она безразлична…

Впрочем, у нее еще оставался выход. Если она не может быть счастлива с человеком, которого любит, то есть шанс быть с тем, кто любит ее… Гордон Райдел сходит по ней с ума. И, в конце концов, он замечательный мужчина, о таком мечтает любая женщина. С ним у Люси будет все: и тепло, и забота, и даже (сейчас это волновало ее в последнюю очередь) деньги… Все, чтобы быть счастливой… Кроме любви…

Люси вспомнила, что мать когда-то говорила ей: «Выходить замуж лучше за того человека, который любит тебя. А не за того, кого любишь ты. Любовь, угар страсти проходят очень быстро, Люси. И ты остаешься один на один с суровой реальностью…». Может быть, мама была права?

Люси вздохнула, подошла к поручням и посмотрела на бирюзовые волны, плещущиеся о борт яхты. Прощай, Австралия! Скоро твой прекрасный образ рассеется, и Люси будет уже далеко-далеко…

Одно до сих пор оставалось для нее загадкой: слова, которые она услышала перед тем, как заснула. Были ли они очередной ее фантазией или Кит действительно произнес их? Они звучали откуда-то издалека, как будто проплывали по грани реальности и мечты… Но в последнее время Люси слишком много мечтала и слишком далеко зашла в своих фантазиях. Поэтому, скорее всего, Кит ничего подобного не говорил… А значит, последняя надежда разбивалась на мелкие осколки. Что ж… Пора посмотреть правде в глаза. Все кончилось, даже не успев начаться…

Кто-то тронул ее за плечо. Люси повернулась и увидела грустный ореховый взгляд. Сердце сжалось, как клочок бумаги, скомканной безжалостной рукой. Неужели она обидела его? Неужели заставила мучиться? Но чем? Желанием едва ли возможно обидеть…

— Люси…

— Что, Кит?

— Я хотел поговорить с тобой о том, что произошло вчера…

Господи, не дай ей сгореть от стыда и униженья… Нет, она не должна допустить этого разговора. Ей нужно сделать все, чтобы Кит не дал ей отставку. Иначе она до конца жизни будет чувствовать себя неудачницей.

— Не стоит, Кит. Я прошу прощения за то, что случилось вчера…

— Люси… — попытался остановить ее Кит.

— Сам понимаешь, я ужасно перебрала и не ведала, что творю…

Люси изо всех сил старалась сделать вид, что все произошедшее вчера — досадное недоразумение. И сегодняшняя Люси не имеет к этому ни малейшего отношения. Оставалось только надеяться, что Кит попадется на эту удочку и оставит ее в покое. Она смирится с тем, что не нужна ему, но пережить еще и унижение… Увольте, это не для нее… С нее по горло хватило Гарри, втоптавшего ее в грязь, от которой ей до сих пор не удалось отчиститься…

— Значит, все, что было вчера, только…

— Только бред, который несла девушка, выпившая слишком много текилы, — спокойно закончила Люси.

— Только бред… — тихо повторил Кит. — Хорошо… Значит, друзья?

Он выдавил из себя улыбку так, как выдавливают из тюбика зубную пасту. Глаза Кита не улыбались. В них не было того дерзкого огня, к которому Люси уже привыкла, который успела полюбить… Наверное, он так же, как и она, понимал, что им никогда не стать друзьями. Никогда…

— Друзья, — ответила Люси с такой же выдавленной улыбкой.

Ей хотелось плакать. Чтобы Кит обнял ее, попытался успокоить… Но Люси заставила себя быть сильной. Киту не нужны ее слезы. И она сама ему не нужна. Она еще раз улыбнулась Киту, улыбнулась, чтобы спрятать боль, которая вот-вот готова была вырваться наружу. И, сославшись на головную боль, отвернулась и окунулась взглядом в бесконечную даль океана…

— Ты обещала, Люси! И хватит отпираться!

Энджи рассердилась не на шутку, и Люси поняла, что дальнейшее запирательство может превратиться в ссору. Да и к чему оно? Энджи была ее лучшей и единственной подругой, человеком, с которым Люси делилась всем и всегда. Стоит ли сейчас разрушать эту традицию, тем более что Энджи никому не выдаст мучительную, жгучую тайну ее любви?

— Хорошо, — устало отозвалась Люси. — Сдаюсь… Только мне придется взять с тебя обещание, что ты ни о чем не расскажешь Нику.