Я - его алиби - Галина Владимировна Романова

— Слухами земля полнится. Если честно, я следил за ее кареглазым дружком уже давно. А отслеживать я умею, — ответил сосед, протягивая руку к моему лицу.

Не скажу, что в этот момент его руки показались мне обагренными кровью, но страх, испытанный за время его исповеди, сделал свое дело — я резко отпрянула, едва не свалившись с ящика.

— Не бойся меня! — хрипло пробормотал он, вставая и вновь отходя к окну.

Легко сказать — не бойся! Хотела бы я посмотреть на человека, которого оставили равнодушным откровения палача!

— Кажется, у нас гости, — промолвил вдруг он. — Сиди тихо.

Последнего он мог и не говорить. До сих пор не помню, дышала ли я в тот момент или нет. Животный страх расползался внутри меня, пожирая все остальные чувства.

Остановившимися глазами я смотрела прямо перед собой и мысленно прощалась с близкими. Последним в очереди к моему смертному одру стоял Кирилл. Виноватый взгляд красивых глаз больно полоснул по сердцу. Я зажмурилась и едва не закричала от жалости к себе, ящик подо мной жалобно скрипнул.

Боясь привлечь внимание неожиданно появившихся гостей, я тихонько подошла к двери и прижалась ухом к одной из огромных щелей между досками.

— Ее здесь нет… — донесся до меня напряженный голос Александра.

— Тебе что было сказано? — пробубнил другой голос, показавшийся мне знакомым. — У нас мало проблем?

— С ней проблем не будет, — не снижая тона, упорствовал мой сосед.

— Я сказал — все! — рявкнул его собеседник до боли родным голосом.

Любопытство заерзало во мне с невероятной силой. Я приложилась к щели, но в сгущающихся сумерках разобрать что-либо было трудно. Мужчины между тем двинулись куда-то, их разговор постепенно затих, и я осталась совершенно одна.

«Беги!» — шепнул мне встревоженный Милочкин голосок.

«Куда бежать-то, я на острове?» — плаксиво возразила я.

«Ты плаваешь, как акула… — рыкнула она на меня. — К тому же тонуть не так страшно…»

«Ну спасибо, подруга! Присоветовала», — фыркнула я в тишину и что было силы рванула в противоположную от мужчин сторону.

Спасательного надувного плотика на этот раз нигде не было. Поежившись и поозиравшись, я ступила в прохладную воду, набрала в легкие побольше воздуха и поплыла.

— Помогите!.. — попыталась я крикнуть, но вместо этого из моего горла вырвался сдавленный писк. — Эй, там — на лодке! Помогите!..

Скрип весел в уключинах стал все сильнее, и наконец кто-то больно схватил меня за волосы, приподнимая из воды, и радостно воскликнул:

— Живая! Слава богу!

— Леха! Ты? — замотала я головой, отгоняя видение. — Это действительно ты?! Или мне кажется?

— Да я, я! — Обеспокоенный матрос стащил с себя штормовку и накрыл мои вздрагивающие плечи. — Ну и задала ты мне мороки! Я все озеро избороздил, пока тебя разыскивал. Он ведь тебя на катере уволок, так?

— Ага, — отстучала я зубами. — А я сбежала… К нему кто-то прикатил, он с ним начал ссориться, я и того… удрала…

Леха таращил глаза, щелкал языком и все никак не мог поверить, что я проплыла такое расстояние.

— Ты хоть представляешь, сколько по прямой от того острова до этого места? — качал он недоуменно головой.

— А я не по прямой, я сворачивала, — попыталась я пошутить. — Леха, выпить нету?

— Здесь нет. — Он взялся за весла и резкими рывками принялся грести. — Повезло тебе, девка! Ох, повезло!.. Другой бы слинял и забыл про тебя. А я вот не такой… Все искал тебя, все надеялся…

— А зачем тебе это? — равнодушно спросила я, погружаясь в полудрему от сковывающего по рукам и ногам холода. — Деньги же в лодке оставались. Вон они и сейчас там лежат, в пакете.

Леха обиженно засопел, но мое оскорбительное для своей тонкой натуры замечание оставил без ответа. Лишь усадив меня на стуле в своей конурке на пристани, он, подняв кверху прокуренный палец, изрек:

— Не все продается в этом мире…

— Ты гляди! — зашлась я в беззвучном смехе.

Моя беспричинная радость вызвала еще один взрыв неудовольствия с его стороны.

— Все ржешь?! — Он в сердцах швырнул в меня клетчатым шерстяным одеялом. — А если бы не я, то послезавтра бы всплыла к утру с выпученными глазами…

— Прости меня, Леш! — приложила я руку к сердцу в покаянном жесте. — Это нервное! Сам пойми…

Он сердито засопел и, протянув руку, выразительно потер друг о друга большим и указательным пальцами.

— Сам бери в пакете, — сонно пробормотала я, поплотнее заворачиваясь в теплое одеяло. — Бери, Леха, столько, сколько тебе совесть позволяет…

Леха совесть имел, потому как высыпал содержимое пакета на стол прямо перед моим носом и, разделив деньги на ровные кучки, произнес:

— Это — мне за работу, это — на выпивку, это — на закуску, а это — твои. Добро?

Удовлетворившись моим кивком, он протрусил к выходу и вскоре вернулся с туго набитыми пакетами.

В мгновение ока обшарпанный стол был завален деликатесами местной торговой точки, а в маленьких стеклянных стаканчиках заискрилась янтарная жидкость.

— Ты уж извини, — лопотал Леха, суетясь по хозяйству. — Водки не было. Пришлось коньячку купить. Дорогой, зараза…

Отупевшим взглядом я наблюдала за его хлопотами и дивилась своему спокойствию.

Каких-то полчаса назад жизни моей угрожала серьезная опасность, я была, можно сказать, на волоске от смерти, а сейчас сижу как ни в чем не бывало и собираюсь пить коньяк с малознакомым человеком. Но стоит сделать существенное дополнение — человеком, который меня буквально из лап этой самой смерти вырвал.

Я подавила судорожный вздох и на ехидное замечание Милочки, которое она отстучала мне в мозг, постаралась не обращать внимания.

Подумаешь, умница нашлась! Посмотрела бы я на нее в подобной ситуации! И куда я должна была сейчас податься?.. К ней, что ли? Там у нее этот вечный зануда…

— Давай, Леха, выпьем за доброту, — предложила я, оборвав мысленный диалог с моей подругой. — В мире так мало по-настоящему добрых людей…

Леха почесал заросший затылок и тост мой поддержал. Хотя подозреваю, что с одинаковым успехом глыкнул бы и за злых людей тоже. Слишком уж азартно блестели его глаза, шарящие по заваленному продуктами столу.

Часа через два, сбегав за второй бутылкой, Леха весело подмигнул мне и пьяно хихикнул:

— А дружок-то твой вернулся. Я уходил, катера на пристани не было. А когда возвращался, то уже стоит…

— Понятно… — задумчиво произнесла я, хотя понятно мне ничего не было. — Слушай, Леш, помнишь, ты мне рассказывал про мужика, который карту у тебя спрашивал?