Архив Буресвета. Кн. 2. Слова сияния - Брендон Сандерсон

– Сэр, – доложил Рлайн, – все дело в том, что у моего народа есть такая способность. Мы выбираем форму, исходя из того, что нам надо, какую работу следует сделать. Тупоформа – одна из них, и тупица с виду похож на паршуна. Ему нетрудно среди них спрятаться.

– Мы внимательно пересчитываем наших паршунов, – напомнила Навани.

– Да, – согласился Рлайн, – и нас замечают, но редко спрашивают, откуда мы явились. Кто задает вопросы, когда находит на земле чью-то сферу? Это не вызывает подозрений, а кажется простым везением.

«Опасная тема», – подумал Далинар, ощутив перемену в голосе Рлайна, ритме его речи. Паршенди не нравилось, как обращались с паршунами.

– То, что случилось с паршенди, связано с красными глазами?

Рлайн кивнул.

– Солдат, что это значит? – допытывался Далинар.

– Это значит – наши боги вернулись, – прошептал Рлайн.

– Что за боги?

– Духи древних. Те, кто посвятили себя разрушению. – Ритм его голоса опять переменился, стал медленным и почтительным. Он посмотрел на Далинара снизу вверх. – Сэр, они ненавидят вас и весь ваш род. Новая форма, которую они дали моему народу… она ужасна. И повлечет за собой нечто страшное.

– Ты можешь привести нас к городу паршенди?

Голос Рлайна еще раз изменился. Новый ритм.

– Мой народ…

– Ты сказал, его больше нет.

– Такое возможно, – согласился Рлайн. – Я подобрался достаточно близко, чтобы увидеть войско, десятки тысяч солдат. Но они ведь должны были сохранить кого-то в других формах. Стариков? Юных? Кто следит за нашими детьми?

Князь Холин шагнул к Рлайну, взмахом руки приказав встревоженному Адолину замереть на месте, наклонился и положил ладонь на плечо паршенди.

– Солдат, – обратился Далинар, – если ты рассказываешь мне правду, то самая важная вещь, на которую ты способен, – это отвести меня к твоему народу. Я позабочусь о защите тех, кто не воюет, даю тебе слово чести. Если с твоим народом происходит что-то ужасное, ты должен помочь мне это остановить.

– Я… – Рлайн перевел дух. – Да, сэр, – произнес он в новом ритме.

– Встреться с Шаллан Давар, – приказал Далинар. – Опиши ей маршрут и добудь нам карту. Телеб, можешь отпустить пленника – он отпускается под опеку Четвертого моста.

Осколочник кивнул. Когда солдаты вышли, впустив в шатер порыв насыщенного дождевой сыростью ветра, Далинар вздохнул и сел подле Навани.

– Ты веришь ему?

– Не знаю, – признался он. – Навани, что-то и впрямь потрясло этого человека. И очень сильно.

– Он паршенди, – поправила она. – Возможно, ты неверно толкуешь язык его тела.

Мужчина наклонился вперед, сцепив руки перед собой.

– Сколько осталось? – спросил он.

– Три дня, – ответила Навани. – И наступит Светлодень.

Так мало времени…

– Надо спешить, – пробормотал Далинар.

Вперед. К центру.

И к своей судьбе.

Шаллан сражалась с ветром, кутаясь в дождевик – украденный у солдата – и продолжая нелегкий путь вверх по скользкому склону.

– Светлость? – позвал Газ и схватился за шапку, которую чуть не сдуло. – Вы уверены, что хотите это сделать?

– Разумеется, хочу, – бросила Шаллан. – А вот насколько это мудрый поступок… совсем другой вопрос.

Такие ветра необычны для Плача, которому полагалось быть временем спокойных дождей, предназначенным для размышлений о Всемогущем, отдыхом от Великих бурь.

Возможно, в буревых землях все по-другому. Девушка с трудом продвигалась все выше по склону. По мере того как армия углублялась в Расколотые равнины – шел уже восьмой день похода, согласно карте, созданной Шаллан с помощью бывшего мостовика Рлайна, – местность становилась все более неровной.

Девушка достигла гребня скалы и увидела то, что ей описывали разведчики. Ватах и Газ догнали госпожу, бормоча что-то по поводу холода. Перед Шаллан раскинулось сердце Расколотых равнин. Внутренние плато, на которые никогда не ступала нога человека.

– Вот они, – выдохнула она.

Газ почесал пустую глазницу под повязкой.

– Камни?

– Да, стражник Газ, – бросила Шаллан. – Камни. Чудесные, прекрасные камни.

Вдалеке она обнаружила тени, окутанные вуалью из моросящего дождя. Увидев их так, всех вместе, она не могла ошибиться. Это и впрямь город. Город, покрытый вековыми отложениями крема, точно детские кубики, которые залили расплавленным воском в несколько слоев. Для неискушенного взгляда, вне всяких сомнений, этот пейзаж не отличался от остальных Расколотых равнин. Но его значение куда более велико. Зрелище доказывало ее правоту. Даже каменная гряда, на которой замерла Шаллан, скорее всего, когда-то была зданием. С восточной стороны оно выгрызалось бурями, а с подветренной – покрывалось потеками крема, пока не получился бугорчатый, неровный склон, по которому они сюда забрались.

– Светлость!

Шаллан, не обращая внимания на голоса внизу, нетерпеливо махнула рукой, повелев дать ей подзорную трубу. Газ вручил инструмент, и веденка принялась рассматривать расположенные впереди плато. К несчастью, линза на конце трубы запотела. Шаллан, продолжая мокнуть под дождем, попыталась ее протереть, но влага затекла внутрь. Шквальная штуковина.

– Светлость? – окликнул Газ. – Не стоит ли нам, э-э, прислушаться к тому, что кричат снизу?

– Там опять заметили этих неправильных паршенди, – проворчала Шаллан, снова поднимая трубу. Разве тот, кто придумал эту штуку, не должен был тщательно запечатать ее, чтобы внутрь не попадала вода?

Газ и Ватах отошли, давая место нескольким солдатам из Четвертого моста, которые добрались до вершины склона.

– Светлость! – окликнул высокий симпатичный мостовик с непропорционально длинными руками. – Великий князь Далинар отозвал авангард и приказал установить безопасный периметр на плато позади нас.

Шаллан с неудовольствием посмотрела на внутренние плато.

– Светлость, – поколебавшись, продолжил мостовик, – еще он велел передать, что, если вы не придете сами, он пошлет Адолина, чтобы принц… э-э… закинул вас на плечо и притащил назад.