Наследие. Наследие 2 - Сергей Сергеевич Тармашев

из песка и грязи, местами гуляли суховеи, огромные засохшие грязевые лужи довершали картину. Длинные нечеткие силуэты стандартных корпусов – это и все, что она смогла разглядеть. Потом Периметр остался позади, быстро проплыл Военизированный Пояс, и потянулась бескрайняя глинистая пустошь.

– Дамы и господа! – заявил пилот. – Наша чудесная птичка приближается к аэропорту Толмачева, просьба пристегнуть ремни и приготовиться к мягкой посадке!

– К аэропорту Толмачево, – машинально поправила его Виолетта. – В этом районе когда-то был небольшой населенный пункт с таким названием.

– Да? – удивился пилот. – А я думал, его в честь какого-нибудь Толмачева назвали. Ну, как в Москве, там же был Китай-город, в котором жили китайцы.

– Он в Санкт-Петербурге был, – поправил его кто-то. – Только там не китайцы жили, а корейцы.

– А разве корейцы не в Хабаровске жили? – усомнился пилот. – Они же там все и умерли, это был самый первый город, в котором появилась «аллергия метисов», которая потом ударила по всему миру. Я в школе этим интересовался, было дело. Любил в архивах посидеть. Но времени с тех пор прошло лет тридцать с гаком, так что позабывал все… Короче, снижаемся. О! Ерш, ты посмотри на это!

Внизу, у края взлетно-посадочной полосы, стоял небольшой реактивный самолет. Бетонная поверхность вокруг него была тщательно выметена, на самом самолете не было ни пылинки, стекла иллюминаторов и пилотской кабины сияли чистотой под яркими солнечными лучами. Многолетний слой пыли и засохшей грязи вокруг очищенного участка бетонки густо покрывали отпечатки тысяч ног, костылей, тонких колес и самодельных полозьев. Вдоль кромки расчищенного участка взлетной полосы на земле лежало множество всевозможных предметов, принесенных мутантами в дар самолету. Сплетенные из сорняков фигурки инвалидов, вырезанные из проеденных язвами древесных обломков головы представителей мутафауны и великое множество других вещей, понятных только лигам. Вертолет завис метрах в двадцати от него, поднимая целую пылевую бурю работающими винтами и расшвыривая во все стороны лиговские поделки. Несколько секунд все молчали, глядя в иллюминаторы и ожидая улучшения видимости.

Винтокрылая машина изменила курс и заскользила над ржавой рекой к мутно-желтой громаде Периметра, по бескрайней стеклопластиковой крыше которого ветер гонял облака песка и пыли.

– Это же наш «Джет»! – узнал пилот. – Тот самый, что отправили сюда четырнадцать лет назад, когда с Новосибирским пропала связь! Я думал, он не долетел, рухнул по дороге… а он целехонек!

– Лиги сделали из него культовое место, – произнес Ершов, оглядывая окрестности. – По их легенде, Наследие принесет в наш мир большая железная птица. Вот уродцев и тянет к самолетам, словно магнитом. Смотри, как они его вылизали! Каждый день надраивают, не иначе. Хреново.

– Они где-то здесь? – Виолетта испуганно приникла к иллюминатору, вглядываясь в давно обрушившееся здание аэропорта и занесенные глиняной пылью силуэты ангаров. – Вы их видите?

– Не увидишь тут никого, – покачал головой инвазивный лейтенант. – Попрятались все. Но ночью они сюда придут, лиги не бросают своих святынь. Разбивать здесь лагерь нельзя. Планировалось, что это будет спокойное место, на двадцать километров во все стороны пустошь! А теперь выходит, что даже укрыться негде…

– Прошу прощения, – подал голос Малевич. – А если нам разбить лагерь в другом месте? Например, прямо на ГЭС, внутри укрепрайона? – Он протянул Ершову кусок целлулоидной бумаги с нанесенной на нее картой. – Вот здесь, на плотине? С севера и юга вода, справа и слева узкая дамба, удерживать ее в случае чего будет легче, чем здесь… Или я опять сморозил глупость?

– Нет, – посмотрел на него Ершов. – Место удобное и хорошо защищенное. К тому же там, как выяснилось, укрепления не разрушены. Вот только это прямо противоречит предписанию отдела планирования: устраивать лагерь вне зоны заражения и подготовить местную взлетно-посадочную полосу к приему самолетов. Согласно их инструкциям, укрепрайон ГЭС входит в зону предполагаемого заражения. Хотя лично я не понимаю, к чему было накладывать такие ограничения, если мы все равно работаем на автономном запасе кислорода, а в зону заражения нам входить в любом случае. Да и взлетка здесь свободная, только от песка очистить, и все.

– Уверен, это недоработка отдела планирования! – заявил Малевич. – Разрабатывать операцию, сидя в штабе, это совсем не то, что решать внезапные проблемы прямо на месте, когда вокруг тебя пули свистят! Беру всю ответственность на себя! Если что, отец отмажет, никуда не денется. Ну, поорет немного, переживу. Летим к ГЭС, если это безопаснее! Куда мы тут убежим, если лиги явятся сюда на танках?!

– Танков у здешних вояк нет. – Ершов разглядывал карту Малевича. Судя по его взгляду, карта, которую выдали ему самому, была гораздо хуже. – Иначе они бы обязательно проверили Периметр на прочность. Может, и самих вояк тут нет, но за священное место лиги будут драться всем миром, и нам от этого не легче. Хорошая у тебя карта, – оценил он и кивнул пилоту: – Давай к ГЭС. Если рисковать, то лучше там, чем здесь. Там хоть место узкое.

Пилот кивнул и повел вертолет обратно, набирая высоту. Ершов протянул карту Малевичу, но тот махнул рукой:

– Оставьте у себя, господин лейтенант! В ваших руках от нее пользы больше! Вернете потом.

Ершов кивнул, забирая карту, и шагнул в пилотскую кабину, указывая пилоту на нанесенное на целлулоидном листе изображение:

– Садись вот здесь, у восточного края плотины! Тут дамба широкая, места хватит, и как раз внутри первой линии укреплений. – Инвазивный лейтенант скатал карту в трубочку и убрал в подсумок. – Там и разгрузимся.

К укрепрайону ГЭС вернулись через десять минут. Вертолет завис в нескольких метрах от земли внутри первой линии укреплений, и разведывательный отряд закрыл заслонки дыхательных фильтров, переходя на дыхание от аварийных баллонов. Дальше предстояло действовать быстро. Пилот посадил машину и открыл люки. Полтора десятка штурмовиков немедленно покинули вертолет, занимая круговую оборону, остальные принялись быстро выгружать снаряжение экспедиции из грузового отсека. Едва последний короб коснулся пыльной поверхности дамбы, вертолет закрыл люки, набрал высоту и ушел в направлении дома. Виолетта, укрывшаяся за одной из ржавых баррикад местных оборонительных линий, до самого горизонта провожала взглядом винтокрылую машину.

– Док! – в головных телефонах голос Ершова. – Вылазь оттуда и надевай баллоны!

Она вздрогнула, отрываясь от исчезающего вдали стрекозиного силуэта, и поспешила к выгруженным посреди дамбы коробам. Половина из них уже была вскрыта, и техники Малевича помогали штурмовикам надевать поверх скафандра емкости с кислородом. Два толстых баллона крепились на спине при помощи ременной подвесной системы и через специально встроенный соединительный клапан подключались к дыхательному контуру скафандра. Получалось очень громоздко и тяжеловато, зато надежно. В конце