Взлет и падение Третьего Рейха - Уильям Ширер

«Мои нервы истощены, да и он свои поистрепал; мы должны расстаться; необходимость воспитания личного состава генерального штаба в духе фанатической преданности идее; решимость настойчиво проводить свои решения также и в сухопутных войсках».

«Так мог говорить, — комментировал впоследствии Гальдер, — не ответственный военачальник, а политический фанатик».

Итак, Франц Гальдер ушел. Он не был лишен недостатков, которыми обладал и его предшественник генерал Бок: они заключались в том, что мысли его подчас отличались противоречивостью, а воля к действию оказывалась парализованной. И хотя он нередко возражал Гитлеру, правда безуспешно, но так же как и все другие армейские офицеры высокого ранга во время Второй мировой войны, долго оставался соратником фюрера, содействуя свершению возмутительных актов агрессии и завоеваний. И тем не менее у него сохранились добродетели, присущие более цивилизованному времени. Он был последним начальником генерального штаба Третьего Рейха из числа генералов старой школы. Его заменил генерал Курт Цейтцлер, более молодой и совершенно иной по характеру, бывший до этого начальником штаба у фельдмаршала Рундштедта на Западе; находясь на этом посту, который некогда, особенно во время Первой мировой войны, считался самым высоким в германской армии, он исполнял роль сродни мальчику на побегушках при фюрере, вплоть до покушения на жизнь диктатора в июле 1944 года.

Замена начальника генерального штаба не улучшила положения немецкой армии, наступление которой в двух направлениях — на Сталинград и на Кавказ затормозилось в результате усилившегося сопротивления советских войск. В самом Сталинграде весь октябрь шли ожесточенные уличные бои. Немцы продвигались от дома к дому, неся огромные потери, ибо руины большого города, как известно каждому, кто испытал на себе тяготы современной войны, предоставляют большие возможности для упорной и длительной обороны, и русские, отчаянно отстаивая каждый метр развалин, максимально использовали эти возможности. Хотя Гальдер, а затем его преемник предупреждали Гитлера, что войска в Сталинграде изматываются, верховный главнокомандующий настаивал на дальнейшем наступлении. Он приказал бросить под Сталинград свежие дивизии, которые вскоре были перемолоты в этом аду.

Из средства достижения цели — цель уже была достигнута, когда немецкие соединения вышли на берег Волги к северу и к югу от города, перерезав водную транспортную артерию, — Сталинград превратился в саму цель. Для Гитлера же его захват стал теперь делом личного престижа. Когда даже Цейтцлер набрался достаточно мужества, чтобы предложить фюреру ввиду угрозы растянутому вдоль Дона северному флангу отвести 6-ю армию из Сталинграда к излучине Дона, Гитлер пришел в ярость. «Где немецкий солдат ступит ногой, там и остается!» — бушевал он.

Несмотря на крайне медленное продвижение и огромные потери, генерал Паулюс, командующий 6-й армией, 25 октября по радио информировал Гитлера, что овладение Сталинградом завершится, самое позднее, к 10 ноября. Воодушевленный этим заверением, Гитлер отдал на следующий день приказ 6-й армии и 4-й танковой армии, сражавшимся в Сталинграде, подготовиться к броску на север и на юг вдоль Волги, как только падет город.

Нельзя сказать, что Гитлер не видел угрозу Донскому флангу. Из журнала боевых действий ОКВ явствует, что угроза эта вызывала у него беспокойство, однако недостаточно серьезное, вследствие чего он не предпринял действий для ее устранения. Действительно, он был так уверен, что ситуация полностью находится у него под контролем, что в последний день октября вместе со штабом ОКВ и генеральным штабом сухопутных войск выехал из ставки, расположенной в Виннице, в ставку Вольфшанце, расположенную возле Растенбурга в Восточной Пруссии. Фюрер убедил себя, что если зимой и начнется какое-либо советское наступление, то либо на центральном, либо на северном фронте. В таком случае ему будет легче управлять войсками из ставки в Восточной Пруссии.

Едва он успел вернуться в Восточную Пруссию, как до него долетели скверные известия с другого, более отдаленного фронта: Африканский корпус фельдмаршала Роммеля попал в тяжелое положение.

Первый удар: Эль-Аламейн и англо-американская высадка

Лиса Пустынь, как называли его по обе стороны фронта, возобновил наступление на Эль-Аламейн 31 августа с намерением опрокинуть английскую 8-ю армию и двинуться дальше на Александрию и к Нилу. Ожесточенное сражение произошло в невыносимую жару на 40-мильном фронте, протянувшемся по пустыне между морем и впадиной Кваттара, но прорвать фронт Роммелю не удалось, и 3 сентября он, прекратив сражение, перешел к обороне. Наконец после долгих ожиданий английская армия в Египте получила сильные подкрепления в людях, орудиях, танках и самолетах (много танков и самолетов американских). 15 августа здесь появились и два новых командующих: эксцентричный, но одаренный генерал сэр Бернард Лоу Монтгомери, который принял командование 8-й армией, и генерал сэр Хародд Александер, который в будущем проявит себя как опытный стратег и блестящий администратор, а в настоящем — как главнокомандующий на Среднем Востоке.

Вскоре после этой неудачи Роммель взял отпуск по болезни и отправился на горный курорт Земмеринг, чтобы подлечить воспалившийся нос и беспокоившую его печень. Здесь днем 24 октября раздался телефонный звонок от Гитлера: «Роммель, из Африки поступают скверные известия. Обстановка представляется довольно мрачной. Никто, по-видимому, точно не знает, что случилось с генералом Штумме. В состоянии ли вы возвратиться в Африку и снова принять на себя командование?» Больной Роммель согласился вернуться немедленно. К вечеру следующего дня, когда он добрался до своей штаб-квартиры к западу от Эль-Аламейна, сражение, начатое Монтгомери 23 октября в 21.40, было уже проиграно. У 8-й армии оказалось слишком много орудий, танков и самолетов, и хотя итало-немецкие войска еще удерживали фронт, а Роммель предпринимал отчаянные усилия по переброске своих потрепанных дивизий, чтобы отбивать атаки англичан на различных участках и даже кое-где предпринимать контратаки, он понимал, что положение безнадежное. У него не было ни людских резервов, ни танков, ни запасов топлива. Английская авиация впервые полностью господствовала в воздухе и безжалостно молотила его войска, танковые части и остававшиеся склады снабжения.

2 ноября пехота и бронетанковые части 8-й армии прорвали фронт на южном участке и начали громить там итальянские дивизии. В тот вечер Роммель радировал в ставку Гитлера, расположенную за две тысячи миль, в Восточной Пруссии, что он не в состоянии более держаться и намерен отойти, пока еще есть такая возможность, на рубеж Фука, что проходит в 40 милях к западу.

Он уже начал отход, когда на следующий день по радио поступила длинная депеша от верховного правителя:

«Фельдмаршалу Роммелю

Я и немецкий народ внимательно следим за героическими оборонительными боями в Египте, с верой уповая на силу вашего руководства и храбрость германо-итальянских войск под вашим командованием. В той ситуации, в какой вы теперь находитесь, не может быть иного выхода, кроме как твердо удерживать занятые рубежи, не отступать ни на шаг, бросать в бой каждое орудие, каждого солдата… Вы не можете показать своим войскам иного пути, кроме того, который ведет к победе либо к смерти.