Военные истории - Валентина Никитина

— Откуда Вы и как сюда попали, говорят немцы близко, бомбили нас,-

— Мы с поезда, нас тоже бомбили, от состава половина осталась. Скажите, как отсюда добраться до станции и куда поезда ходят?-

— В поездах только военных возят, куда едут, не знаю, а станция недалеко, всего пять километров. А девочка твоя сестра что ли, на мать ты вроде не похожа, молода больно-

— Племянница, мать убили, хотела родителям под Саратов отвезти, да не знаю, как добраться теперь. И у меня отпуск только на десять дней. –

— Вот уж горюшко какое, Как же быть с девочкой то?-

Анфиса покачала головой, она сама не знала что делать. С одной стороны, рвалась на фронт. Она может добраться до станции и получить новое предписание, но как быть с девочкой? Может отдать в детский дом, а после войны забрать? Она винила себя в том, что не продумала каждый шаг, не взвесила все за и против. Ох уж эта война! Все перекроила и поменяла. Ее мучила безысходность положения. Нюра все поняла:

— Вот что детка, поспи, а утро вечера мудренее будет, что-нибудь придумаем-

— Что тут придумаешь, — ответила Анфиса и тут же ее сморил крепкий сон.

На утро Анфиса проснулась от запаха свежей выпечки, которая заполнила весь дом. Подошла Василинка, обняла:

— Просыпайся, там баба Нюра плюшек напекла и молока принесла, будем завтракать –

Анфиса вечером не разглядела дом, в который они пришли. Сейчас она огляделась. Было тепло, чисто, везде накрахмаленные вышитые дорожки, кровать с кружевным подзором, на подушках такие же связанные крючком накидки. «Здесь, наверное, жило счастье» — подумала Анфиса и вспомнила, что вчера ничего не узнала о хозяйке.

А Нюра уж звала завтракать. Анфиса посмотрела на стол и удивленно спросила:

— Сегодня праздник? Я с войны не ела столько вкусностей-

— Ешьте, на здоровье, — ответила хозяйка и налила ей чай, заваренный на травах, а потом продолжила:

— Мы с мужем до войны очень хорошо жили. Он такой запасливый был, будто знал, что вскоре пригодится. У меня до сих пор комбикорм есть, я правда его использую, когда уже ничего не осталось. Мы и кроликов держали и коз. Вот одна коза осталась, спасаюсь сейчас. А еще мне военком помогает, он инвалид, нога у него короче другой, ступню отрезали из-за болезни. Он на станции сидит, а раз в неделю приезжает домой и ко мне заходит. Мы семьями дружили, а потом у него жена умерла, еще до войны, а после и моего мужа на фронт забрали, а дети в городе живут, сын тоже воюет. А ты оставляй свою девочку, пока коза есть, будем живы, да и война, думаю, скоро кончится, а потом заберешь -

— Ваш знакомый — военком? Может он мне поможет, а когда он приедет?-

— Сегодня обещал приехать, вот и поговорите-

От такой неожиданности Анфиса сразу повеселела. А вечером заявился военком, по — хозяйски огляделся и стал расспрашивать Анфису. Та, исключая подробности объяснила, что и как произошло.

Военком, седой, но еще крепкий мужик, с цепкими глазами, смотрел то на Анфису, то на Василину, и молчал.

— Михалыч, ты уж помоги им как-нибудь, — не утерпела Нюра, — видишь, человек-то она хороший, девчонку не бросила, в такую-то пору, самим бы выжить, а она с ребенком чужим мается, -

— Помолчи, сам думаю, как помочь, только не знаю как. Обстановка тревожная, немцы скорее всего и сюда придут, завтра последний поезд уйдет и всё. — а, потом обратился к Анфисе:

— Ты можешь девочку здесь оставить, не обидим, а сама с поездом на фронт уехать. Но у меня к тебе другое предложение будет. Ты говоришь, немецкий знаешь, так вот, мы формируем партизанский отряд, базироваться будем в лесу, есть там хорошее место, фашисты туда не сунутся, а ты бы здесь осталась связной. Ты человек новый, тебя никто не знает, скажем, что к своим ехала и застряла здесь с племяшкой. Будешь ходить, слушать, запоминать. Только уж очень ты хороша, боюсь за тебя. Давай хоть косу тебе острижем, будто болела, с одежкой Нюра поможет, что похуже. Это всё пока. Подумай до утра, на станцию завтра поедем. –

Расставаться с косой было жалко, однако, решили с Нюрой подстричься до плеч, так легче волосы под платком прятать, да и мыть тоже. Нюра достала юбки, кофты, Анфиса все перемерила, все было велико. Выбрали, наконец, Анфиса переоделась, военную форму спрятали на сеновале, а утром она с Михалычем отправилась на станцию. Там была страшная суета.

Состав из грузовых вагонов, вагоны для бойцов с теплушками — все это стояло на железнодорожных путях, а вокруг мельтешили люди. Переправить практически треть страны с запада на восток, да ещё и под авианалётами и бомбёжками казалось чем-то невероятным. Анфиса увидела и свой поезд, уже восстановленный, готовый к отправке состав из вагонов, оборудованных для перевозки легко и тяжелораненых, вагон аптека-перевязочная, кухня, вагон для обслуживающего и медицинского персонала. Она еще не осознала правильность своего выбора, еще думала о том, что если бы не эта маленькая девочка, ехала бы она также сейчас с бойцами на фронт. Но её уже познакомили с командиром партизанского отряда, она получила задание, освоиться в деревне, узнать окрестности, изучить карту, чтобы ориентироваться на местности, познакомиться с теми, с кем будет контактировать. И одним из таких контактов был Настоятель Храма Живоначальной Троицы — отец Спиридон, в соседнем селе. Анфису мучили вопросы, зачем ей, комсомолке, неверующей в Бога, идти в церковь, и что она там будет делать?

Однако, в воскресенье, взяв с собой Василинку, Анфиса пошла в Храм. Они пришли к концу службы, народ уже расходился. Из прихожан были одни женщины с детьми. Они подходили к священнику, прикладывались к кресту, и каждого из них, отец Спиридон звал по имени, гладил голову, когда те, склоняясь, целовали крест и его руку и что-то тихо говорил. Анфиса отметила для себя, как потом у женщин менялись лица, снималось напряжение, появлялась светлая вера и надежда. Оставшись одни, отец Спиридон подошел к ним.

— Вы Анфиса, а это Василина, добрый Вам день! Хорошо, что пришли сегодня. А я вижу крестика на Вас нет, атеистка, комсомол не разрешает?