Раздвигая границы - Кэти Макгэрри

— Ты такой самоуверенный! Думаешь, если девушки тащатся от тебя и дают залезть себе в трусики с первой попытки, то и я последую их примеру? Кроме того, у меня теперь есть твой номер. Каждый раз, когда ты будешь пытаться сделать из себя всего такого мрачного и опасного, я буду представлять тебя в полосатой розовой рубашке с поднятым воротником и чиносах.

Ну уж нет. Я двинулся к ней, чувствуя себя тигром, загоняющим жертву. Эхо попятилась к стенке, но я продолжал наступать. И наконец прижался к ней, ощущая чувственные изгибы ее тела. Я хотел обследовать каждый его дюйм. Ее сладкий запах дурманил голову.

Девушка смотрела на меня с насмешкой, но ее улыбка быстро испарилась, и она прикусила губу. Черт, да она хоть знала, что творила? Как для девушки, которая пыталась держать меня на расстоянии, она делала все возможное, чтобы завести меня.

— Что ты там говорила? — Я опустил голову и вдохнул теплый аромат корицы на ее шее, проводя носом по нежной коже.

Ее грудь быстро поднималась и опускалась. Моя ладонь замерла на линии ее живота, в сантиметре от бедра. Поднять руку или опустить? Оба варианта удовлетворили бы мои желания.

— Ной, — выдохнула Эхо, неосознанно исполняя одну из множеств моих фантазий с ее участием. Если я все сделаю правильно, возможно, мы реализуем еще парочку. Едва задевая губами кожу, я коснулся ее щеки и спустился ко рту. Ногти девушки щекотали мне грудь и тем самым сводили с ума. Желание поцеловать ее стало единственной причиной, чтобы дышать.

Ее руки сильнее надавили мне на грудь, и наши губы соприкоснулись.

— Не могу, — Эхо оттолкнула меня. — Я… я… не могу. — Она больше не смеялась, ее глаза широко распахнулись. — Я на свидании с Люком, и это… — она указала на нас, — неправильно. Ты — Ной Хатчинс, а я не из тех девушек, которые занимаются «этим» с… с…

Я закрыл глаза, чтобы вернуть хоть какой-то контроль над своим телом, и закончил за нее:

— Со мной.

— Да… нет… не знаю. Я хочу нормальных отношений, Ной. Ты можешь мне это дать?

Забавно, при этих словах она тянула за перчатки на своих руках.

— Когда же ты поймешь, что это невозможно для таких, как мы?

Не знаю, кого я хотел ранить больше — себя или ее. Эхо могла притворяться, но она никогда больше не станет девушкой без шрамов. Черт, может, я сказал это, чтобы напомнить самому себе, что такой парень, как я, никогда не получит Эхо.

Девушка резко подняла голову, от нее взметнулась волна такой же ярости, которую я наблюдал в первый день в офисе миссис Коллинз.

— И что прикажешь делать, Ной? Сдаться, как ты? Зависать черт знает с кем, пропускать школу? Наплевать на все?

— Это гораздо лучше, чем притворятся той, кем не являешься. Почему тебе так важно быть с парнем, который кинул тебя, чтобы посмотреть чертов фильм?

Эхо потерла лицо руками, ее злость испарилась.

— Ты отведешь меня на танцы в честь Дня святого Валентина? Стану ли я больше чем очередной девушкой на заднем сиденье твоей машины или окажусь поводом для шуток для тебя и твоих друзей?

Не знаю.

Правда застряла у меня в горле. Я хотел сказать, что она станет кем-то гораздо больше, но не мог. Я ни к кому не привязывался, и вот передо мной стояло прекрасное создание, спрашивая именно об этом.

Девушка откинула назад волосы.

— Все нормально. Не напрягайся так из-за этого. Я твой репетитор, а ты… ты нуждаешься в помощи. Мы будем работать вместе, чтобы залезть в наши папки, и жить каждый своей жизнью. Мне нужно идти. Спасибо за ужин и игру.

Эхо отвернулась, явно собираясь уйти и возвращая меня в реальность.

— Подожди.

Девушка оглянулась. Вокруг ее глаз обозначились темные круги, а плечи ссутулились. Как так получилось, что я не заметил, насколько изможденной она выглядит? Эхо призналась в том, что видит кошмары. Когда ей в последний раз удавалось выспаться? Это не мое дело… и мое молчание тому подтверждение.

Когда я ничего не сказал, лучшее, что случилось со мной за последние три года, ушло. Черт, я был идиотом.

Десять тысяч долларов. Cтолько механик захотел за починку машины Эйриса. Потому я подняла цену до десяти долларов в час, и, если мне повезет, Ной будет учиться у меня два часа в неделю. Если отниму федеральные, государственные, местные налоги и страховку, то смогу получить машину к… никогда.

Через щели в жалюзи проникали лучи солнца. Свет падал прямо на фотографию на моей тумбочке со мной, Эйрисом и мамой.

— Привет, красавица. — В мою спальню вошел Люк и закрыл за собой дверь.

Я стремительно подскочила на постели, схватила толстовку и натянула ее на себя и, что важнее, на руки.

— Что ты здесь делаешь?

— Я же говорил, что могу заехать. — Парень прошагал по комнате и плюхнулся на мое лиловое одеяло.

— Нет, что ты делаешь здесь, в моей спальне?

На моей кровати?!

— Мистер Эмерсон и Эшли сказали, что я могу подняться к тебе.

Я приподняла бровь.

— Папа? Сказал, что ты… можешь подняться… ко мне?

— Да. Думаю, ты его недооцениваешь. Теперь он клевый. Совсем не такой, как раньше, когда мы были парой.

— Раньше. Раньше у нас были постоянные отношения. Теперь… мы вроде как встречаемся. — «Быть парой» подразумевало наличие настоящих чувств, а единственная вещь, которую я сейчас по-настоящему хотела, — это чтобы Люк испарился из этой комнаты, особенно с моей кровати, в которой сейчас находилась я. — А как же баскетбол со Стивеном и парнями? — Уже лет десять, с того времени как Люку исполнилось восемь, субботнее утро у него начиналось одинаково.

— Встречусь с ними через полчаса. Я знаю, что ты сегодня собираешься пройтись по магазинам, и хотел поговорить с тобой до того, как ты уедешь. — Парень положил свою ладонь поверх моей и провел пальцем по открытому участку кожи. — Слушай, я собираюсь снова это сказать, поскольку вчера ты ничего не ответила. Мне жаль. Серьезно, Эхо. Я только потом сообразил, что этот фильм напомнил тебе про Эйриса. Клянусь.

— Все в порядке.

Правда… мы в расчете. Ты отвел меня на дерьмовый фильм. Я ушла и чуть не поцеловала очень сексуального парня, который заставляет пальцы на моих ногах сжиматься и делится со мной едой. По которому мне пора бы перестать страдать, поскольку, Бог тому свидетель, он не думает обо мне.

Люк перевел взгляд на морские пейзажи на стене.

— Не могу поверить, что ты сохранила эту хрень. После того что с тобой сделала твоя мать…

У меня внутри все сжалось, и я вытащила руку.

— Она все равно моя мама.

Мое сердце ухнуло, когда глаза парня расширились, и он посмотрел на меня как на безумную. Люди не единожды смотрели так на маму. Оказаться теперь на ее месте было отстойно.