За каменной стеной - Мила Дрим

вовремя вспоминаю слова Фаиза, что я толстая, как корова.

Урод. Другого слова для него не находится.

— Пошли, — улыбаюсь Руслану и смело иду с ним.

Восторженный крик слетает с моих губ, когда я погружаюсь в теплую, как парное молоко, воду.

Ощущаю себя такой легкой!

— Нравится? — Руслан поддерживает меня за талию. — Не страшно?

— Нравится, — взволнованно хлопаю ресницами. — Не страшно.

Ойкаю, когда муж плывет со мной чуть дальше.

— Руслааан, — тяну его имя.

— Мы немножечко, — Садыков подмигивает мне.

Доверяю ему и расслабленно улыбаюсь.

А потом, вдруг, испытываю невероятно сильную тягу. Не знаю, что со мной происходит — то ли море так действует на меня, и от того я ощущаю себя Афродитой, то ли имеется какая-то другая причина, но я обхватываю Садыкова за мускулистую шею и прижимаюсь губами к его рту.

Начинаю целовать мужа.

Впервые — смело, почти откровенно.

Он — мой источник, а я — путница, умирающая от жажды. Целую, ощущая на своих губах легкий солоноватый вкус и нотки кофе.

Не знаю, в какой именно момент, но Садыков перехватывает инициативу в свои руки. Он запускает пальцы в мои волосы, чуть оттягивает голову назад и проникает в мой рот горячим и откровенно наглым языком.

Ого, Руслан так меня еще не целовал.

На пару секунд ошеломленно замираю, а потом, понимая, что такой поцелуй мне тоже нравится, целую мужа в ответ.

Совсем осмелев, проникаю своим языком в его рот.

— Диляра, — Руслан прерывает поцелуй и сдавленно сглатывает, — если ты сейчас не остановишься, я расценю твой поцелуй, как приглашение к близости.

Вздрагиваю.

Окидываю Садыкова внимательным взглядом.

Его лицо напряжено, будто он борется с кем-то невидимым. Руслан хмурится, и на его лбу проступает глубокая морщина.

— Прости, — виновато шепчу. — Мне просто так нравится, когда ты целуешь меня.

— Диляра, — голос Садыкова отдает хрипотцой, — я тебя бы всю зацеловал — от макушки до пяток, только скажи, когда будешь готова. Но по мне, лучше не спешить, девочка моя.

Сглатываю и дрожу. Не от страха, а от сладкого волнения.

— А как же ты? Ты ведь мучаешься.

— Не, все нормально, — Руслан криво усмехается, — поверь, Диляра, я мучался до этого гораздо сильнее. Так что все в порядке.

Садыков уже испытывал прежде такие мучения?

Хмурюсь от ревности, что, обжигая сердце, напоминает о себе.

— А с кем ты так мучался? — не в силах сдержаться, спрашиваю.

— Ни с кем, — Руслан долго смотрит в мои глаза, а потом — мягко улыбается и продолжает уже шутливым тоном:

— Давай-ка я попробую тебя научиться чуток поплавать!

Киваю головой и благодарно улыбаюсь ему в ответ.

Зачерпываю ложкой клубничное мороженое и отправляю его в рот. Довольно мурлычу и улыбаюсь Руслану.

— На это можно смотреть вечно, — усмехается он.

Садыков делает глоток кофе. В отличие от меня, Руслан себе десерт не заказывал.

А вот я… Ем уже вторую порцию мороженого.

Ничего не могу с собой поделать, уж очень вкусное оно в этом восточном ресторане!

Окидываю мечтательным взглядом пространство.

Гирлянды обвиваются стены, потолок, словно пытаясь соперничать со звездами. В огромном аквариуме плавают золотые рыбки, чуть подальше — журчит фонтан.

Теплый ветерок мягко колышет подол моего платья. Я улыбаюсь. Наслаждаюсь чудесным вечером и ощущением, что я попала в восточную сказку.

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

Сильные пальцы бережно массажируют мои стопы.

Мне хочется расцеловать руки Садыкова, и заодно его блестящую лысину, за такой профессиональный массаж.

Нет, это не судороги, слава Всевышнему.

Просто нагулялась сегодня так, что ноги начали гудеть.

Надо было слушаться мужа, когда он предлагал вернуться на виллу.

Но мне же так хотелось поизучать всё!

Торговые центры, кафешки, океанариум, где мы провели более двух часов. Я бы задержалась до его закрытия, но усталость так вовремя напомнила о себе.

И вот, мы снова — на вилле.

Я после легкого душа, на мне — шорты и майка, а у моих ног — самый прекрасный мужчина в мире со взглядом профессионала и таким же умением, делает массаж.

— Решила в последний день все окрестности посмотреть, да, Диляра? — Руслан улыбается.

Обвивает загорелыми пальцами мою узкую щиколотку. Затем его ладонь устремляется вверх и ложится на мою икру.

У меня перехватывает дыхание от прикосновения мужа.

И вроде он не делает ничего такого, но тогда почему я вся покрываюсь мурашками?

— И я тебе не смог запретить, — продолжает Руслан. Его ладонь медленно скользит выше и оказывается на моей коленке.

— Руслаан, — тяну его имя и нервно ёрзаю на кровати.

— А? — он окидывает меня невинным взглядом, словно это не его пальцы сейчас поглаживают чувствительное место рядом с коленкой.

— Как думаешь, им подарки понравятся?

— Сестрам, маме и теще? — Садыков улыбается. — Конечно, золото нравится всем.

— Не всем, — морщу носик.

— Ну, ты у меня — исключение, — другая рука мужа тоже устремляется наверх, и останавливается на середине бедра. Легонько сжимает мою ногу, отчего я ощущаю непонятное, сладкое томление.

Мне становится жарко, даже несмотря на работающий кондиционер. Горит все, даже ладони.

Мне хочется долгих поцелуев мужа, хочется трогать его и целовать в ответ.

Неужели это — то самое желание?

Когда женщина на самом деле хочет мужчину?

Прикрываю глаза.

Борюсь с собой. Может, мне стоит сказать Руслану, что я готова? Уже открываю рот, но в памяти так не вовремя всплывают яркие картинки моего недавнего прошлого.

Вот Фаиз хватает меня сзади, задирает халат, срывает трусы, а потом — делает свое дело.

Грубо, жестоко.

Боль прожигает меня, я ощущаю себя грязной, никчемной, покинутой своим Создателем.

Куклой, созданный для удовлетворения похоти.

А потом — боль усиливается. Фаиз уходит, и я вижу кровь на простыне…

Мой ребенок, мой ребенок!..

Я прерывисто вздыхаю от нахлынувших воспоминаний. По телу проходится судорога. На несколько секунд я не вижу перед собой ничего, кроме белой простыни и крови на ней.

— Девочка моя, — зовет меня родной голос.

Пелена спадает с моих глаз, и теперь я снова вижу лицо Руслана.

— Все хорошо, Диляра, — муж улыбается мне, руки его соскальзывают на мои стопы. Нежно поглаживают их.

Я киваю головой. Прерывисто вздыхаю.

— Прости, — пересохшим языком произношу.

— Не за что просить прощения, моя смелая девочка, — Садыков тепло улыбается мне. Выдерживает паузу, а потом — словно ничего и не было — спрашивает:

— Принести мороженого или, может, прохладного чая?

Какой же Руслан… Потрясающий. Мечта, а не мужчина!

Так радовал меня все эти дни, а я — так и не смогла порадовать его. Как жена…

— Ну, чего молчишь? — Садыков поднимается