Жена на продажу, таверна на сдачу - Константин Фрес

тот золотой, что ты прячешь в кармане. Но я тебе его не давал. Твои услуги столько не стоят. Откуда ты его взял?

Якобс изменился в лице.

— Докажи, что это твой золотой! — рявкнул он затравленно. — Как ты отличишь одну монету от миллионов других?!

— По чеканке, — ответил эльф. — Таких больше не льют.

— Чеканка, чеканка! Может, ты клад нашел?!

— Или она была отлита на моем дворе? А на ней выбит мой портрет?

Якобс, стеная и охая, ухватился за карман.

Золотой в свете огня нестерпимо блеснул в его грязной ладони. И на нем я мельком увидала знакомый профиль…

— Так ты эльфийский принц, что ли? — удивленно произнес Якобс.

Эльф многозначительно приподнял брови.

— Очень может быть, — спокойно ответил он. — И ты держишь в руках мои деньги. Вот она свидетель. Ну что, идем в управу? Расскажешь, где взял их?

— Да чтоб тебя! — папаша Якобс отбросил от себя золотой, словно тот жег ему руки.

— Отпусти женщину, — велел Феланор.

— Я отпущу! — злорадно прокричал Якобс, ловко, как крыса, отпрыгивая от нас. — Только вам это с рук не сойдет! Нету у меня денежек! А значит, это я на вас пожалуюсь! Скажу, что ты в сговоре с моей служанкой! Украсть ее вздумал! Вас поймают и на вилы поднимут! А-ха-ха-ха!

И Якобс вдруг ловко, как болотная лягуха, спрыгнул с тропы в лес, и в миг исчез, будто его и не было.

— Грязный ты тролль, — ругнулся Феланор.

Ну что ж ты, Дубровский!.. Упустил старика, серьезно?!

***

Эльф упустил старика?!

Быть этого не может!

А как же эльфийская ловкость, эльфийский взгляд и вот это все?!

Да Леголас Трандуилович застрелился бы из лука от стыда!

А Дубровский, то есть Феланор, только выругался.

И руки мне освободил, слава богу! Я с наслаждением потерла затекшие, истерзанные грубой веревкой кисти.

— Бежим, — коротко бросил эльф и ринулся по тропинке.

Но я и не подумала следовать за ним.

— Бежим?! — повторила я, потрясенная. — Опять?! Только в другую сторону?! Да я уже набегалась, спасибо! И что вообще это значит — бежим, мы что, испугаемся какого-то старикашку?!

Эльф обернулся и в два шага оказался подле меня.

Его прекрасные эльфийские глаза (на поверку оказавшиеся не такими уж зоркими!) гневно глянули на меня, чуть не в самую душу!

— Этот старикашка сейчас приведет за собой целый город, — очень спокойно и очень внятно произнес эльф. — С вилами. И нас, возможно, четвертуют за разбой. Но это неточно.

— Да как можно было вообще упустить папашу Якобса! — я даже ногой топнула. — Он же старый и пьяный!

— А еще он умеет видеть Тайные Ходы, — заметил эльф.

— Что?.. — осеклась я. — Что за тайные ходы?!

— Тайные магические лесные дороги, — уже нетерпеливо и раздраженно пояснил эльф. — Видеть их может не всякий. Но тот, кто видит, умеет перемещаться мгновенно. Достаточно только чуть сойти с лесной дороги и посмотреть внимательнее. Вас не удивило, что он явился домой в самый дождь, когда дороги размыты?

— Удивило, но… тогда почему же со мной он не переместился прямо к управе?

— Значит, он не настолько искусен в пользовании этими дорогами, раз не может провести по ним живого человека. Или видит не всегда, а лишь изредка. Мешок с крупой — пожалуйста, пронесет. Человека или животное — нет.

Так вот оно что… магическая семейка! Только матушка обращала свой Дар на радость людям, а этот только чтоб пакостить!

— Старик наверняка уже в ратуше! Ну же, бежим! Я вас спрячу, и он не найдет…

— Но я не могу уйти и бросить Карла! — уперлась я. — Старик просто убьет мальчишку!

— Помедлите, и нас растерзает толпа!

— Я! Не могу! Бросить! Карла!

Эльф даже зарычал от злости.

— Да черт с вами! — рыкнул он. — Идемте за вашим Карлом! И снимите это немедленно! — выпалил он, указывая на мою нелепую фату и раскисший, расползшийся венок.

— А вы что, ревнуете, — огрызнулась я. — Это мой подвенечный наряд, между прочим. Так что побольше уважения!

Эльф не ответил ничего на мою колкость. Вместо этого он яростно сорвал с моей головы импровизированную фату, и закинул ее в кусты. Экий темпераментный господин!

— Моя лучшая штора! — возмутилась я.

Но Феланор живо подобрал оброненный Якобсом золотой, ухватил меня за руку, и мы рысью помчались обратно, в таверну.

В таверне было тихо. Слишком тихо. Ведь Карл же должен кричать и стучать? Или он отчаялся, умаялся и перестал?

— Карл! — тревожно закричала я. Но ответа мне не было.

Мы с Феланором взбежали по лестнице и забарабанили в дверь комнаты Якобса, но нам не ответили.

— Карл! — кричала я. — Это я, за тобой вернулась! Карл! О, господи, он там что, задохнулся?! В обморок упал?

Эльф не ответил. Он наподдал плечом в дверь, но та не шелохнулась. Это была очень надежная, тяжелая дубовая дверь. И замок на ней был огромный и надежный. Так просто не выбить.

— Карл, да откликнись же! — молила я. Из комнаты послышался какой-то всхлип.

— Живой, — бросил эльф.

Он мигом сбегал вниз, за кочергой. Одним ударом вбил ее между дверью и косяком, нажал — крак! — и косяк треснул. Какой бравый взломщик! И искать не надо было!

Замок так просто не поддался. Эльф выдернул кочергу из развороченного косяка, снова вбил ее поудобнее, и навалился сильнее.

Тресь!

Ну, надо же. Один такой стройный господин, а раскурочил дубовые двери, словно орк какой-нибудь!

Хваленый замок Якобса был вырван чуть не с мясом, зато дверь открылась.

Чуть не помирая от волнения, я ввались в комнату, и эльф за мной.

Ну, сама комната была ничем не примечательна. Обычное логово алкаша. Пыльно, грязно, воняет. По углам бутылки валяются.

А на полу, у грязной кровати, сидел Карл, рыдая над какой-то бумагой.

И эта бумага была не простой, о, нет!

Слезы мальчишки капали на нее, но чернила не размывали. Наоборот — от каждой такой слезы по бумаге бежали золотые сполохи.

— Что это, Карл? — тихо произнесла я, нерешительно останавливаясь на пороге.

— Это завещание, — тихо ответил мальчишка, утирая нос. — Мама… она все мне