Черные пески - Инна Живетьева

– Ну честно, а? - не отставал побратим. Голос его упал до хриплого шепота.

Марк глянул туда, где распался хоровод и где перекликались - еще просто подразнивая друг друга, разогревая, - лучшие певуньи.

– А ты сам-то? - спросил у Темки.

Резкий звук сигнального рожка заставил их обоих вскочить. Срочный сбор для королевской свиты!

Промчались через деревню. Окна в доме старосты светились, и у коновязи суетились ординарцы. Темка успел выкрикнуть на бегу:

– Вот Галюся просчиталась, надо было дома сидеть, а не на гулянке пятки бить.

Они не опоздали. На лавках вдоль стен сидели князья. Мрачный капитан Георгий стоял у стола, упершись кулаками и нависая над свернутой картой. Но кресло, поставленное для короля, еще пустовало; не было и коннетабля. Марк укорил себя: зачем ушел, раз чувствовал - что-то затевается?

Порученцы остались у двери, сели на старый сундук, кисло пахнущий овчиной.

– Как думаешь, что у него? - прошептал Темка, кивнув на свернутую карту. - Ты не помнишь, миллредская - она ведь не такая?

Марку как раз показалось - именно она, но сказать побратиму не успел. Вошел Эдвин, следом за ним показался коннетабль. Все встали, король жестом усадил обратно и сам опустился в кресло.

– Князь Кирилл, прошу вас.

Коннетабль вытянул из-под руки адъютанта карту, развернул. Закаменело Темкино плечо - сухие старческие пальцы скользили по границе с Миллредом. Марк нашарил руку побратима, стиснул: держись!

– Вернулась разведка. - Коннетабль говорил негромко, чуть пожевывая губами. - Мятежники разделились, часть ушла Козьим перевалом в Дарр.

– Невозможно! - выдохнул кто-то. - Он безумец!

– Как видите, князь рискнул, - сухо ответил коннетабль. - До границы с Миллредом он доберется дней через семь. Да, доберется. Не стоит заранее надеяться, что горы сделают за нас нашу работу. Мы же, сами понимаете, можем двигаться лишь в обход, а это в два раза дольше.

Значит, предают не только ублюдков, наследников тоже не жалеют.

– Хочу заметить, что князь Дин остался здесь, держит оборону и нас к тропам не пропустит. Прошу к карте.

Эти слова не относились к порученцам, и Марк смог повернуться к Темке. Шакал побери! С таким лицом только собственный приговор слушать. Побратима колотила дрожь.

– А если как пересекут границу?… - шептал он. - В Роддаре узнают быстро.

– Да успокойся ты! Ну? Слушай, я не верю, что Эдвин вот так бросит заложников. - Марк старался говорить убедительно. И не вспоминать, что король уже жертвовал и им самим, отдавая палачу, и Темкой, отправляя его через горную реку, и сотнями солдат.

– А что он сделает, что?! - страшен крик, задавленный до шепота.

Если бы Марк знал! Дерьмо шакалье, жалко парня, кажется, Дин-младший пошел не в папочку. Но во сто крат больнее за Темку.

– Ты не вздумай его хоронить раньше времени, понял?

Марк вздрогнул, столкнувшись с яростно-внимательным взглядом побратима. Он точно ножом сдирал кожу, распластывал мозг, добираясь до глубинных мыслей.

– Не смей!

– Я не хороню, успокойся. Смотри, сейчас король будет говорить.

Действительно, князья снова сели. Эдвин дождался, когда в комнате стало тихо.

– Я помню о заложниках. Уже отправлен гонец в Род-дар. Будем надеяться, что владетель примет мои заверения.

– Пока мы не пересекли границу, еще можем оправдаться, - заметил капитан Георгий. - Если же начнем боевые действия в Миллреде, то договор точно признают нарушенным.

– Иллар не собирается оправдываться, - припечатал король. - Я сказал - заверения. Я обещал владетелю очистить Миллред от мятежников так быстро, как это возможно. В чем дело?

Без стука ворвался барон Радан. Его дорожный плащ был заляпан грязью, капитан тяжело дышал.

– Мой король, гонец. Утверждает, от князя Кроха. Вот, - он протянул пакет.

Эдвин провел пальцем по личной печати Кроха, взломал ее. Лист не был исписан и наполовину, король быстро пробежал строчки глазами, но еще некоторое время не поднимал голову. Только когда негромко кашлянул коннетабль, Эдвин заговорил неестественно ровным голосом:

– Князь Крох собирается захватить город Минвенд, что недалеко от границы. Предлагает попробовать догнать его. Или же осадить город. Если в течение пятнадцати дней он не увидит моего штандарта под стенами, то устроит резню, а затем двинется дальше, в глубь Миллреда. Князь пишет, что лучше Иллару погибнуть в войне с Роддаром, чем загнить в мнимом благополучии. Также князь выражает надежду, что мне пришлют карахар. Он полагает, что еще до исхода лета роддарцы смочат платок в моей крови.

Старик-коннетабль, всегда сдержанный, ударил кулаком по столу и крепко, по-солдатски, выругался.

Пламя качнулось, лизнув ламповое стекло; траурной отметиной легла копоть. Слышно было, как у околицы все еще голосят частушки.

– Марк, скажи честно, ты веришь? - Темка остановился.

– Да. - Когда так спрашивают, лучше уж соврать.

– Крег обещал, что Митьку казнят последним. - Побратим метнулся к окну, Марку стала видна его сгорбленная спина. Крохотная комнатка, в которой жили порученцы, давала Темке не больше пяти шагов от стены до стены. - Владетель не обязан ждать гонца. Марк, да что ему гонец! Все сказано еще зимой.

Еще не стих хохот, а свирель уже наигрывает новый зачин. Пес во дворе загремел цепью, гавкнул нерешительно. Люди, беспрестанно снующие возле дома, сбивали охранника с толку. Марк уже привык к тому, что смерть на войне обыденна, но сегодня особенно трудно с этим примириться. Что же, видно судьба Темке хоронить побратима. Пистолет тогда, почти два года назад, Марк отвел. За измену король не осудил. Сколько раз могло просто шальной пулей убить, так Росс уберег. А все одно выходит. Правду говорят - не живут без покровителя. Дин-старший, если в бою не погибнет, так плахи дождется. Уйдет род Орла.

Низко согнувшись под притолокой, вошел хмурый Александер.

– Марк, к королю.

– А я? - вскинулся Темка.

Капитан холодно глянул на воспитанника.

– А на что ты сейчас королю? На войне убивают, сам знаешь. Знаешь, а разнюнился! Какой из тебя сейчас порученец?

Темка одернул мундир, застегнул пуговицу у горла.

– Все, я готов, - слова упали, как деревянные шарики.

Вино как в песок уходило, не брало. Крикнуть, чтобы подали горькой? Все равно уже шуршат слухи: князь Дин пьет второй день. Шепчутся: погубит он нас, может, стоило с князем Крохом уйти? Или самим податься в горы, спороть белые нашивки и убраться подальше от мятежа? Когда князь идет лагерем, сотни глаз следят за ним: да нет, вроде не пьян, брешут, поди, смутьяны. Нет, не брешут. Пьет князь Дин, но не берет его вино.