Когда цветут эдельвейсы - Владимир Топилин
Шрифт:
Интервал:
Потом взялся за необходимую и неотложную работу: развязал Ольгину котомку и под свет керосиновой лампы обработал соболя.
Когда снятая с аскыра шкурка обтянула кедровую правилку и заняла почетное место — в дальнем, наиболее прохладном в избушке месте, предназначенном для равномерной просушки добытой пушнины, — вновь подкурил и, разочарованно посмотрев на свой пустой мешок, недовольно хмыкнул в усы.
Выйдя перед сном из избушки, с мрачным видом посмотрел в черноту ночи на огромные снежинки, падавшие из продырявившегося неба, и к этому времени уже засыпавшие все следы, оставленные несколько часов назад.
— Завтра я бы ее уже не нашел! — прошептал Васька и, грустно улыбнувшись чему-то, совершенно неожиданно для себя проговорил совсем о другом: — Ну, здравствуй, зима!
Из дневника Ольги:
«Я никогда в жизни не видела столько снега: он, не переставая, сыплет и сыплет! А какие огромные снежинки — просто какие-то хлопья ваты! Невероятно, но диаметр некоторых достигает размеров большой деревянной ложки! Никогда бы не поверила сказанному, если бы не увидела сама: за одну ночь выпал метр пухляка!»
16
Васька разговаривал с ней настолько неприветливо и грубо, что Ольге показалось — наступает конец света. Нахмурив брови и сузив в ярости глаза, он почти кричал, в подтверждение своих слов резко размахивая руками:
— Что я тебе говорил? О чем просил? Почему ты ушла с путика? Почему не носишь с собой спички?
Поток суровых вопросов вылетал почти беспрерывно и рушился на голову поникшей девушки.
— Сегодня тебя бы не было в живых! — доказывая правоту, почти пнул ногой дверь, показывая пальцем на тайгу. — Где бы я тебя искал? Почему ты ни о чем не думаешь?
Ольга понимала, что все то, что он говорит, правильно, она виновата, но никак не ожидала от него такого грубого обращения. Девушка первый раз видела его в таком яростном, несдержанном состоянии и поэтому ответно молчала, глядя испуганными глазами. Нисколько не противясь, не пытаясь перебить или противоречить, она нервно теребила край подушки дрожащими пальцами. Горькая обида подступила к горлу, выступили слезы. Дыхание перехватило и, резко подергивая плечами в такт спазматическим всхлипываниям, Ольга заплакала.
Глядя на жалкий вид подруги, Васька несколько смягчился, остыл и замолчал, но все-таки, подчиняясь горячему характеру, не решился подойти и успокоить. Вместо этого, чтобы хоть как-то сгладить возникший конфликт, стал собираться на путик, здраво рассуждая, что кратковременная разлука, даже несколько часов, примирит и восстановит отношения.
Волга, забившаяся под нары от грозы хозяина, как-то неестественно сгорбилась и поджала хвост, как будто все эти громы-молнии относились к ней. Тоской виноватых глаз она поглядывала на Ваську, слушала жалкий плач хозяйки и мела кончиком хвоста пол, как бы говоря: «Ну что же вы ругаетесь, ведь все хорошо!»
Не говоря ни слова, Васька выскочил в сени и, негромко свистнув собаку, хлопнул дверью, оставив Ольгу в одиночестве. Глядя на выпавший за ночь снег, пуховой периной запеленавший все вокруг, передернул плечами. Идти в целик явно не хотелось, но и оставаться в избушке тоже. В данный момент, как никогда, было необходимо хоть какое-то уединение и переосмысление происшедшего.
Глубоко вздохнув, встал на лыжи, закинул за спину пустую котомку и, клацнув замком Ольгиной «Белки», побрел вперед, утопая выше колена в неслежавшихся куриных перьях. Волга старательно «поплыла» рядом, но через несколько метров поняла, что идти лучше под деревьями, где меньше снега: торчащая голова запрыгала к неподалеку стоящему кедрачу и, оставив после себя глубокую канаву, скрылась под прогнувшимися от тяжести ветками.
Ольга, подробно перебирая в памяти все вчерашние приключения, не переставала удивляться: как получилось, что она могла заблудиться? И очень интересно знать, как Вася ее нашел?
Резкий вдох-выдох радовал. Ни хрипоты в легких, ни боли в горле, ни ломоты в костях, ни температуры — ничего не было! Лишь подавленное состояние от Васькиных слов давило на плечи. А виноватой Ольга себя не считала! Она поняла все свои оплошности, чуть не стоившие ей жизни. Но только не понимала грубости его слов: зачем же так? Можно было сказать все намного спокойнее, не кричать, не ругать.
«Ничего, — думала девушка, — придет, я сама поговорю с ним, и, может быть, попрошу прощения!»
Успокоенная этой мыслью, Ольга улыбнулась сама себе: настроение чуть-чуть приподнялось, а вместе с легким возбуждением появилось чувство голода. Она вспомнила, что не ела целые сутки! Схватившись ладонью за живот, торопливо забеспокоилась:
— Ах ты милый мой! Я же про тебя совсем-совсем забыла! Ах я негодница! Ничего, сейчас я тебя покормлю!
Потянулась к стоящему на печке котелку с пыхтевшей гречневой кашей, предусмотрительно сваренной Васькой с утра. Благодарно улыбнулась, мысленно посылая ему самые нежные слова, какие только могла придумать в эту минуту.
А Васька продолжал идти вперед, ломая лыжами целостность, непорочность и чистоту пуховой перины. Ход оказался намного хуже, чем он думал, — через каждую сотню метров приходилось останавливаться и восстанавливать дыхание.
«И куда меня черт несет?» — думал он, но какая-то неведомая сила гнала и гнала вперед, неизвестно зачем и для чего. Самым лучшим решением для данного момента было возвращение назад, но остаток обиды на непослушную подругу еще кипел в нем где-то глубоко внутри, отчего идти в избушку не хотелось.
«Дойду вон до того кедрового лесочка, а потом уж и вернусь!» — определил он для себя конечную точку ненужного маршрута. До лесочка было метров пятьсот — шестьсот. Поправив ремень сползающей с плеча «Белки», Васька упрямо зашагал вперед.
Рыскающая неподалеку Волга двинулась параллельно, но только под стволами деревьев, где было меньше снега. Не доходя до намеченного лесочка около сотни метров, собака остановилась, потянула носом воздух, застригла ушами и, сделав несколько коротких прыжков, скрылась из виду.
«Что-то почуяла!» — подумал Васька и двинулся вслед. Слабая надежда на следок аскыра мелькнула в голове, и охотник тут же загорелся азартом, мгновенно заглушившим разумную мысль: какой дурак в такую-то погоде вылезет из дупла?
Смешно, но факт! По краю колки, глубоко утопая в снегу, перебираясь от дерева к дереву, тянулся «лунник», оставленный голодным соболем, вышедшим из теплого гнезда на охоту. Четки были совершенно свежими, говорили о том, что зверек где-то близко и конечно же от собаки не уйдет.
Васькины предсказания оправдались ровно через минуту, когда в какой-то сотне метров от него раздался призывный голос Волги, загнавшей соболя на дерево.
«Точно говорят — не знаешь, где потеряешь, а где найдешь!» — улыбнулся про себя охотник.
Аскыр сидел на большой разлапистой ветке пушистого толстоствольного кедра, в двух метрах от вершины. Он лениво переводил взгляд с собаки на человека, ничуть не суетился, не беспокоился и всем своим видом как бы говорил: «Попробуй, достань!»
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!