Букет из Оперного театра - Ирина Лобусова

После выступления Таня в сопровождении Тучи поехала к Японцу на Торговую улицу — в его штаб. Тот был настроен серьезно.

— Через два дня во дворце на Николаевском бульваре, арендованном специально для такого события, должен состояться губернаторский бал. Есть сведения, что через неделю губернатор тайком покидает Одессу — сдает ее людям Григорьева. За это ему уплачена крупная взятка, частью в алмазах. Драгоценности его жены уже упакованы и готовы к отъезду. Они возьмут их с собой. Там есть шикарная рубиновая диадема работы Фаберже. По моим сведениям, губернатор отправляется на Киев, и сопровождать его в дороге будет отряд гайдамаков. Этот же отряд неотлучно дежурит в доме, рядом со спальней жены, где находятся драгоценности. Проникнуть в дом нет возможности никакой, это полностью дохлый номер. Я уже кумекал, шо да как — люди только зубы обломают. Через два дня будет бал — прощальный, но никто не знает об этом. На балу губернатор будет собирать от присутствующих якобы благотворительные пожертвования, которые затем планирует умыкнуть с собой. Бал серьезный, очень большой список приглашенных. И это единственная возможность забрать драгоценности.

— С отрядом гайдамаков? — удивилась Таня. — Хотя…

— Вижу, шо кумекаешь, — улыбнулся Японец. — Гайдамаки против воров да налетчиков заартачены, а не против гостей.

— И если роскошно одетая дама случайно забредет в спальню жены губернатора… — Таня испытующе смотрела на него.

— Вижу, кумекаешь! Ушлее фраера! — обрадовался Японец. — Сразу смекнула, за шо разговор.

— Ты хочешь, чтобы я была этой женщиной, — Таня откинулась на спинку кресла, — разумно, не спорю. Но все равно выйдет дохлый номер. Ничего не получится.

— В каком смысле? — удивился Японец.

— Ну драгоценности же лежат не в коробках на полу! Там сейф. И этот сейф серьезный. Как я смогу его открыть? Я же не Шмаровоз! А попытаюсь — фараоны зацапают мгновенно. Или солдатня — ты сам сказал, что их полон дом.

— А голова варит! — удовлетворенно отметил Японец. — Ну правильно — с дурой бы дело не имел. Да, есть сейф. Но через день я буду знать шифр. В дом заслан мой человек.

— Тогда пусть он его и откроет.

— Не выйдет. Слишком рискованно. Действовать надо наверняка.

Таня задумалась. Задача выглядела соблазнительной. Это чем-то напоминало ту историю, когда она сумела взять три миллиона у афериста Драгаева. Тогда она тоже рисковала, да еще как…

— Дом будет окружен моими людьми, — сказал Японец, — тебе помогут уйти незаметно. А на балу твою безопасность будет обеспечивать Майорчик. Он станет колотиться среди гостей.

— А если я не сумею открыть сейф? Я никогда не открывала сейфы.

— Потренируешься за день. Найду такую модель.

— На сколько там ценностей? — деловито спросила Таня.

— На 15–20 миллионов. Кумекаешь, сколько получишь?

Таня аж присвистнула… Сумма выглядела так внушительно, что почти на оставалось никаких сомнений. С такими деньгами даже можно было начать новую жизнь. В последнее время Таня думала об этом все чаще и чаще.

— Как я попаду на бал? — спросила она.

— Вот, — Японец положил перед ней пригласительный, — выписано по всей форме — на баронессу Ольгу фон Грир. Ты будешь этой баронессой.

Так и пошло. Платье было заказано у одной из портних на Молдаванке, перешивавшей краденое, Японец научил Таню, как справиться с сейфом. Но на самом деле ее мучило другое: ну что Володя в этой Соньке нашел?..

Не выспавшаяся и злая Таня ехала от портнихи и везла платье в матерчатом чехле. Оно было великолепным. Она примерила его, глядя на себя в огромное зеркало до самого пола — никто не отличил бы ее от знатной и богатой дамы. Тане стало грустно. Ей вдруг очень захотелось по-настоящему собираться на бал. И чтобы сверкающие хрустальные люстры, и шампанское, и все вокруг счастливые и нарядные, и обязательно вальс…

Но некоторые люди не рождаются для счастья. В последнее время Таня говорила себе эту фразу все чаще и чаще. А потому быстро сумела выбросить печальные мысли из головы.

Она приехала в театр задолго до начала репетиции и очень рассчитывала, что в раздевалке не найдет никого. Швейцар удивился ее раннему приходу. Таня наплела что-то о том, что хотела бы порепетировать в одиночестве свою партию, да так, чтобы никто не мешал. Швейцар поверил — на своем веку он видел слишком много статисток, мечтающих стать примами. И не становящимися почти никогда.

Целью Тани было спрятать чехол с платьем в своем шкафчике, да так, чтобы этого никто не заметил. Она знала, что сможет незаметно достать его, улизнув со сцены прямо во время спектакля. Такое уже случалось не раз. Этот трюк всегда удавался ей безупречно. Надо было только стать в самом конце сцены, за спинами всех.

Таня бегом промчалась по лестнице и, запыхавшись, добралась до своего этажа. Расчет был верным — в раздевалке никого не было. Таня открыла шкаф.

Первым, что она испытала, было страшное ощущение паники. Именно это чувство ударило ее словно под дых. Цветы сами по себе не могли бы вызывать такое чувство, но этот неизвестный букет… Внутри ее шкафа, едва помещаясь в узком пространстве, стоял очередной букет. Все как положено — цветы были в такой же плетеной корзинке, как и в предыдущих случаях. Букет был роскошный и пышный.

Похоже, всунули его с трудом, потому что о стенки узкого шкафчика поломались несколько цветков. В этот раз были только осенние цветы — астры и хризантемы. От яркого многоцветия рябило в глазах. Белые, розовые, красные, фиолетовые астры, желтые, белые, розоватые, голубые хризантемы, изящные остролистые японские хризантемы нежно-сиреневого и ярко-багрового оттенка… Если бы Таня увидела эту красоту где-то еще, она ни за что бы не прошла мимо такого великолепия! Затаив дыхание, она остановилась бы возле такого букета, чтобы смотреть и смотреть.

Но здесь и сейчас эти цветы вызвали у Тани такой панический ужас, что у нее буквально остановилось дыхание. В чувство привела только мысль о грядущей катастрофе — с минуты на минуту в помещение может войти кто угодно, обнаружить цветы, а заодно и платье, которое она не успела повесить в шкаф.

Таня быстро сорвала с себя длинный шарф, тщательно замотала цветы и запихнула на их место платье. Закрыла задвижку. После этого схватила охапку и бегом ринулась вниз по лестнице. Она пролетела мимо швейцара как метеор и перевела дыхание только возле ближайшей мусорной свалки на задворках театра в переулке. Ее жгло жуткое желание поскорее избавиться от цветов. Таня выбросила цветы с дрожью в руках. Когда она вернулась обратно, ее сорочку можно было выжимать от липкого, ледяного пота.

Шпионские страсти бурлящей Одессы. Встреча на балу. Неудавшаяся кража. Третья смерть