Темное удовольствие - Джена Шоуолтер

Пульса не было.

«Не паникуй. Он слишком живуч, слишком силен, чтобы умереть вот так. Но ему необходима медицинская помощь».

– Люсьен. Подойди сюда и помоги вытащить его.

– С ним все в порядке, а я должен следить за новым демоном.

Черт подери! Она не могла бросить его здесь. Еще немного, и от него ничего не останется. Спасти Рейеса или попытаться задать вопрос Аэрону? У нее не оставалось времени на размышления. Даника вцепилась в плечи Рейеса, не выпуская нож, и попыталась оттащить его к двери. Когда Рейес окажется вне досягаемости, она сможет атаковать Аэрона, не беспокоясь за него. Но тело Рейеса оказалось слишком тяжелым, и она смогла сделать лишь несколько шагов, а затем остановилась, ловя воздух ртом.

Аэрон слегка выпрямился и, согнув колени, сжал кулаки. Он мог напасть в любую минуту.

– Рейес был твоим другом! – воскликнула Даника и, собрав остатки сил, снова потащила Рейеса к выходу.

– Но ты нет, – откликнулся Аэрон.

– Да, я нет.

Он зловеще улыбнулся:

– Хочешь меня убить, жалкая девчонка?

– Да. – Зачем лгать. Даника не сомневалась, что правда сверкала в ее глазах. – Я хочу уничтожить тебя.

– Попытайся.

– Сначала надо помочь Рейесу. Но как только я вытащу его из клетки, ты мой.

Странно, но этот разговор успокоил Аэрона больше, чем шепот маленького демона.

– Ты боишься меня?

– Тебя? Больше нет. – Еще один шаг. Еще немного, и она вытащит Рейеса из клетки.

– Почему же не нападаешь?

– Потому что есть тот, о ком я беспокоюсь больше, чем о своих желаниях.

Его улыбка погасла.

– Ты не можешь беспокоиться о Рейесе.

Даника этого не хотела и знала, что не должна.

Но… Внезапно за спиной послышались шаги, и она удержалась от ответа.

– Остальные уже идут. – Наконец-то Люсьен решил помочь. Он приблизился к ней и внезапно обхватил ее. Даника не успела и слова произнести. В следующее мгновение она оказалась в комнате Рейеса.

Все поплыло у нее перед глазами. Когда Люсьен отпустил ее, Даника без сил опустилась на пол.

– Что, черт подери, ты со мной сделал?

– Жди здесь, – велел Люсьен.

Пытаясь встать, она не сводила с Люсьена разгневанных глаз.

– Я не…

Не говоря ни слова, он вдруг растворился в воздухе. Негодяй! Она не могла оставить Рейеса одного с этим… зверем. Она должна убить этого зверя, как только представится возможность. Даника поплелась к двери, собираясь вернуться. Споткнувшись о ботинки, едва не упала.

– Я же сказал, жди здесь.

Чувствуя новый приступ головокружения, Даника с трудом подавила удивленный возглас. Люсьен снова появился в комнате. Он держал на руках Рейеса. Подойдя к кровати, осторожно опустил на нее неподвижного воина.

Даника бросилась к Рейесу.

– Позаботься о нем, – твердо произнес Люсьен.

– Я… позабочусь. – Она вздохнула, а Люсьен снова исчез.

Взяв себя в руки, Даника обернулась к Рейесу. Все сжалось у нее внутри при взгляде на него. В нем было так много разных сторон: похититель, спаситель, демон, человек. И он по-прежнему оставался для нее загадкой, созданием, угрожавшим ее жизни и одновременно спасавшим ее. И вот теперь он повержен. Его горло разодрано, адамово яблоко беспомощно выпирает наружу.

Его грудь была неподвижна.

Слезы, которые так часто сегодня обжигали ее глаза, теперь свободно потекли по щекам. И как такой сильный мужчина мог… Но сквозь слезы ей вдруг показалось, что она увидела, как колыхнулась его грудь, а разодранное горло немного сжалось. «Пожалуйста! Пусть это будет по-настоящему».

Даника прижала ладонь к его груди и ощутила бешеное биение его сердца, а затем тяжелое дыхание, и это был самый прекрасный звук на свете.

Он жив!

Вскрикнув, она упала на колени. Схватила его ладонь и почувствовала, как он слегка сжал ее пальцы. Ее облегчение было просто невероятным. И нежеланным. Потому что теперь она никогда не сможет предать этого мужчину. Этого демона. Аэрона – да. И Сабина. Но не Рейеса. Даже ради своей семьи.

– Я здесь, Рейес.

Его веки приподнялись.

– Не пытайся разговаривать. Я рядом. И позабочусь о тебе.

Проблема заключалась лишь в том, что Даника не была врачом и не знала, что делать. Она с трудом сдержала горький смех. Ей уже приходилось бывать в подобной ситуации. Когда заболела Эшлин. Ради спасения жизни своих близких она солгала, что умеет лечить людей, и постаралась помочь Эшлин.

И у нее все получилось. Но получится ли с Рейесом?

Его темные глаза широко открылись. В них не было боли. Даника с удивлением увидела в его взгляде… наслаждение? Нет, не может быть. Он снова закрыл глаза. И Даника облегченно вздохнула.

Губы Рейеса зашевелились, но он не издал ни звука.

– Ты делаешь себе больно! – воскликнула она. – Я просила тебя не разговаривать. Мы…

– Не ходи к Аэрону без меня, – наконец сумел произнести он, его слова прозвучали жестко. – Обещай. – Он стиснул ее руку. – Я буду защищать тебя.

Рейес снова хотел защитить ее. Неудивительно, что он так легко сумел завладеть ее сердцем и превратить в преданную собачонку.

– Обещаю.

Постепенно Рейес пришел в себя, и все его чувства тут же обострились до предела благодаря нескольким странностям.

Во-первых, у него на груди что-то лежало. Что-то теплое и нежное. Он не привык, чтобы что-то стесняло его движения, и после пробуждения всегда чувствовал себя немного замерзшим. Во-вторых, он ощущал жаркий и соблазнительный аромат бури и ангельского блаженства. Этот аромат манил его к себе и сводил с ума. В-третьих, он не хотел покидать этот рай.

Но демон Боли был не согласен.

Он бился в клетке разума Рейеса, издавая гневный рев. Ревел так громко, что Рейес заткнул уши. Он ощутил, как тяжесть сдвинулась с его груди, унося с собой восхитительный аромат и нежность.

Рев усилился, и он поморщился.

– Ты в порядке?

Голос принадлежал ангелу, безупречная пара для аромата. Даника. Рев мгновенно сменился тихим хныканьем, ее глубокий голос мгновенно успокоил демона.

Что же в ней такое? Чем она так сильно отличалась от других женщин?

Эшлин облегчила муки Мэддокса. Анья подарила Люсьену желание любить. Обе женщины приняли этих воинов такими, какими они были. Даника усиливала боль Рейеса и сводила его с ума. Она никогда не примет его. Но даже если бы случилось чудо, Рейес никогда не смог бы лечь с ней в постель, позволив Боли вонзить в нее свои когти. Изменить ее.