Брачный контракт кентавра - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
– Кто трусит?
– Ты, – преспокойно уточнил подросток.
– Я?
– Ты, – закивал Кирюша. – Хоть сто раз спроси,ответ не изменится.
Глубочайшее возмущение заставило меня встать скресла.
– Я ничего не боюсь!
– Ага, – хихикнул Кирик, – оно и видно.
Продолжая противно усмехаться, он открылхолодильник, взял с полки батон докторской колбасы и оглянулся.
– Ну? Как?
– Иду! – ответила я. – Только ножницыприхвачу.
– Они нам понадобятся? – задал глупый вопросКирюшка.
– Не зубами же шерсть отгрызать! –развеселилась я. – Экий ты недальновидный.
На улице стояла кромешная тьма – небо еще свечера затянуло тучами, поэтому ни луны, ни звезд на нем не было. К тому жеадминистрация поселка Мопсино изо всех сил пытается сэкономить, уличноеосвещение работает до полуночи, потом поселок погружается во мрак. Но мы сКирюшей безо всяких проблем добрались до участка Лазаревых и нагло пересеклиграницу чужой территории.
– Эй, Нюра, – свистящим шепотом позвал Кирюша,– хочешь колбаски?
Из будки, стоявшей чуть поодаль от калитки,раздалось сонное ворчание.
– Хороша сторожиха… – укоризненно сказалмальчик. – У дверей поселили, на заборе табличку прикрепили: «Злая собака», апес дрыхнет, наплевав на репутацию. Нюра, вылезай!
Послышалось сопение, здоровенное лохматоесущество медленно выползло на дорожку. Глядя, как Нюра лениво елозит лапами посадовой плитке, а потом, словно в замедленной киносъемке, начинает потягиваться,я вдруг вспомнила рассказ своего отца. Профессор Романов работал на оборону,носил генеральские погоны и часто выезжал на полигоны, где испытывали ракеты.Прошу извинения у военных, если употребила слово «полигон» неправильно. Мне,маленькой девочке, папа никогда ничего не рассказывал о своей службе, а вот смамой делился секретами. Я обожала подслушивать родительские беседы, сидя поночам в туалете, который прилегал к кухне, где взрослые пили чай. И как-то раздо моих ушей долетел рассказ папы об ушлых солдатах.
Служивые решили украсть у местного населениябарана и пожарить шашлык. Они сели в «уазик», поехали в степь, нашли там отару,загнали машину в центр стада, запихнули внутрь самое крупное животное и, необращая внимания на отчаянную ругань чабана, дали деру.
Но далеко воры не уехали. «Уазик» неожиданнозатормозил, из него вывалились солдаты и со всех ног кинулись прочь от машины.Последним выпрыгнул баран. Чабан чуть не скончался от смеха, увидав его.Оказывается, солдатики, спеша заграбастать еще живой шашлык и умчатьсянеузнанными, маленечко ошиблись – забросили в автомобиль не жирного барашка, аздоровенного пастушечьего пса, который охранял отару.
Так вот, если та собака хоть отдаленнонапоминала Нюру, мне понятен ужас служивых. Интересно, где Лазаревы раздобылиэтого монстра? Кто скрестил слона с бельевыми веревками?
Нюра зевнула во всю свою клыкастую пасть, явздрогнула, сделала шаг, споткнулась о какой-то камень и беззвучно шлепнуласьна газон.
– Ой, бедняжечка… – свистящим шепотом сказалКирюша. – Наверное, больно!
– Ерунда, – ответила я, – угодила на ровноеместо и совсем не ушиблась.
– Я не о тебе, о Нюре говорю, – уточнил Кирик.
Я, кряхтя, приняла вертикальное положение.
– А с ней что?
– Ее Лазаревы на цепь привязали! Как думаешь,почему? – занервничал подросток.
– Понятия не имею. И думаю совсем о другом.Нам лучше побыстрее настричь шерсти и удрать, – напомнила я о программедействий.
Кирюша подошел к собаке и принялся бормотатьчто-то неразборчивое. Я внимательно оглядела весело помахивающую хвостомвеликаншу, решила, что самые красивые и длинные патлы расположены у нее наспине, отделила одну прядь и стала орудовать ножницами. Через пару секунд сталоясно: маникюрный прибор с маленькими загнутыми лезвиями абсолютно не подходитдля стрижки собаки. Лезвия скользили по шерсти, мяли ее, но надрезать не могли.От напряжения у меня заболела рука. Я на мгновение прекратила попытки лишитьНюру клочка шерсти, вытащила пальцы из металлических колечек и пару секундрастирала нывшие фаланги. Потом решила продолжить занятие и поняла, что непомню, где остались ножницы.
Шерсть у Нюры была очень длинной и густой, ястала быстро перебирать ее пальцами в надежде обнаружить ту прядь, на которой,сомкнув лезвия, висели ножницы. Неожиданно собака дернулась.
– Стой смирно, – попросила я.
Нюра заворчала и энергично встряхнулась.
Я попыталась продолжить поиски, приговаривая:
– Сделай одолжение, не ворочайся.
Нюра замерла и начала медленно садиться, ялихорадочно шарила в стоге собачьей шерсти, ругая себя за то, что не взялаздоровенный садовый секатор, которым Катюша обрезает кустарники.
– Бедненькая! – слишком громко воскликнулКирюша, и собака сорвалась с места со скоростью огня, бегущего по фитилю.
Я снова завалилась на газон и в процессепадения успела сказать Кирику:
– Ты же уверял, что Нюра сидит на цепи!
– Ага, – обалдело ответил Кирюшка. – Я ееотпустил.
– Зачем? – зашипела я.
– Пожалел, – признался он. – Дядя Игорь оченьтуго ошейник на шее затянул. Бедная Нюра вся красная была, потная и еле дышала.
– Никогда не встречала красного и потного пса,– обозлилась я. – Кстати, у собак нет потовых желез и изменение цвета кожи невидно под шерстью. Ну и что теперь делать, а? Мало того, что мы не успеемсоорудить парик для Буратино, так еще и Нюра может пораниться – на ней висятножницы.
– Ой, надо ее срочно найти! – испугалсяКирюша.
Не успел он договорить, как из сараяпослышался грохот.
– Она там, – оживился Кирюша и шмыгнул втемноту.
– Нюрка! – вдруг заорал мужской голос. – Ах тычертова гадость! Чем занимаешься, падла?
Я приросла ногами к земле, слушая, каквозмущается Игорь Лазарев.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!