Во славу Отечества! - Евгений Белогорский

Чтобы поддержать боевой настрой своих войск, которые понесли значительные потери, и подчеркнуть важность происходящих событий, Людендорф лично прибыл на высоту Мон-де-Кат для руководства артиллерийской стрельбой. Стоя на открытой артпозиции на виду у наступающих подразделений, он одним своим спокойным и уверенным видом внушал своим солдатам уверенность в победе.

Расчет генерала был верен, британцы не выдержали безнаказанного избиения своих тылов германской артиллерией и начали поспешную эвакуацию своих позиций на Изере, Ньивпорте и Верне. Это были последние опорные пункты обороны на земле бельгийского королевства, падение которых ознаменовало полное покорение немцами Бельгии.

Остатки бельгийских дивизий со слезами на глазах покидали свою родину, чтобы принять участие в обороне фортов Кале.

Солдаты рейхсвера, продвигаясь вдоль побережья, с большими потерями выдавили пехоту англичан с песчаных пляжей Дюнкерка, которая превратила каждую возвышенность в огневой рубеж и отчаянно дралась за каждый клочок земли, совершенно не помышляя об отступлении. Хейг продолжал демонстрировать отвагу и бесстрашие и, в ответ на вопрос адмиралтейства об эвакуации армии, пригрозил расстрелять пушечным огнем все суда, которые будут посланы для этого позора британского духа.

Оба противника были достойны друг друга, и вердикт, кто из них лучше, должно было вынести сражение за Кале, главный пункт наступления Людендорфа, начавшееся 25 апреля. Этот портовый город был опоясан двумя линиями траншей и одной линией фортов, на штурм которых лучший генерал рейха обрушил батареи тяжелой осадной артиллерии. Мощные германские «чемоданы» буквально перемешивали с землёй всё на своем пути, круша сталь и бетон укреплений. Французские форты выдержали ровно полтора дня этого адского испытания, но когда ободренные увиденной картиной немцы ринулись занять каменные руины, защитники встретили их дружным огнем, заставившим залечь штурмовые отряды.

Артиллерийский огонь возобновился через сорок минут и продолжался ровно два часа, после которых всё живое уже просто не могло существовать в этом огненном аду, но вновь германское продвижение было остановлено огнём британской пехоты, уцелевшей от вражеских снарядов.

На помощь армии подоспел отряд британского флота, чтобы корабельной артиллерией поддержать погибающую, но сражающуюся пехоту. Адмирал Джеллико послал на помощь Хейгу два линейных крейсера – «Лайон» и «Инфлексибл» – под прикрытием легких крейсеров и эскадры эсминцев, которые уже 25 апреля обрушили свой запас артиллерийских погребов на наступающие германские части. Немецкие канониры незамедлительно втянулись в огненную дуэль, заставляя корабли противника маневрировать и тем самым не давая им вести прицельный огонь по своей пехоте.

В результате этой дуэли британцами были уничтожены две осадные батареи противника, а немцы в ответ серьёзно повредили «Лайон», который принял на борт большое количество воды и был вынужден спешно отойти из зоны огневого соприкосновения. Коварный Джеллико, посылая крейсера, надеялся, что Людендорф обязательно потребует немедленной помощи у своего флота, и уже вывел в море всю свою бронированную армаду для перехвата германских кораблей, но лучший германский ум преподнес флотоводцу неприятный сюрприз.

Когда утром 27 апреля «Инфлексибл» и заменивший «Лайона» крейсер «Тайгер» собирались возобновить свою дуэль с осадной артиллерией, их с воздуха атаковала большая группа германских самолётов, ведомая лучшим немецким асом бароном фон Рихтгофеном. В состав группы, кроме истребителей сопровождения, входила неполная эскадрилья из восьми бомбардировщиков, которые вместо обычной бомбовой нагрузки несли под фюзеляжем морские торпеды. Результат атаки превзошел все ожидания: не обращая внимания на заградительный огонь с крейсеров, немецкие летчики добились трёх попаданий торпед во вражеские корабли.

Первой их жертвой оказался «Инфлексибл», который вовремя не распознал приближающуюся к нему со стороны берега опасность и не успел совершить спасительный маневр уклонения от торпеды. Словно на учении, Карл Хонеман спокойно приблизился к крейсеру и, сбросив свой смертоносный груз, ушел в сторону. Английские моряки завороженно смотрели на несущуюся к ним тупоносую смерть. И хотя «Инфлексибл» в самый последний момент всё же начал разворачивать свой мощный корпус, торпеда попала прямо в центр крейсера, разрушив мощным взрывом машинное отделение и лишив корабль возможности быстро двигаться.

Спохватившиеся лёгкие крейсера и эсминцы эскорта ринулись на защиту повреждённого корабля, пытаясь прикрыть своими бортами крейсер и открыв заградительный огонь всеми средствами. В результате интенсивным зенитным огнём был сбит один торпедоносец, другой слишком рано сбросил свой груз, и торпеда прошла мимо цели. Один из английских эсминцев пожертвовал собой, закрыв борт крейсера своим корпусом. Мощный взрыв буквально переломил его пополам, и останки корабля моментально затонули.

Легкий британский крейсер «Саутгемптон» был самым активным из кораблей прикрытия. Зенитчики крейсера повредили немецкий «фоккер», которым управлял сам фон Рихтгофен, и, дымя подбитым мотором, командир группы покинул поле боя. Затем, умело маневрируя, линейный крейсер смог сбить с курса струями своих винтов удачно сброшенную немецким асом торпеду, которая некоторое время двигалась вдоль борта «Инфлексибла», а затем затонула.

Радостным криком приветствовала команда «Инфлексибла» удачные действия «Саутгемптона», однако в этот момент повреждённый линейный крейсер атаковал молодой летчик, который ещё не мог именоваться асом. Он только недавно прибыл в отряд «красного барона» и был пересажен на торпедоносец по приказу Рихтгофена, как новичок, хотя за его плечами уже был опыт воздушных боев и несколько сбитых самолётов противника.

Приблизившись к кораблю на большой высоте, он резко накренил нос самолета и начал почти отвесно пикировать на свою цель. Все с замиранием сердца смотрели на эту игру со смертью, поскольку это было очень рискованно: самолёт мог просто разрушиться от таких перегрузок. Пилот вырвал аэроплан из пике в самый последний момент, не считаясь с перегрузкой, когда многочисленные наблюдатели уже посчитали его манёвр невыполнимым, и успел сбросить свой груз так, что «Инфлексибл» никак не мог ни отвернуть, ни прикрыться чужим бортом.

Торпеда тяжело плюхнулась в холодные воды Северного моря, к огромному разочарованию англичан, всплыла и устремилась к своей цели. Несчастный крейсер поразил новый мощный взрыв, от которого он вздрогнул всем корпусом, а затем стал медленно, но неотвратимо заваливаться на противоположный взрыву бок. Вся агония могучего судна продолжалась чуть более шести минут, после чего крейсер перевернулся килем кверху и стал тонуть. Молодого героя, потопившего британский линейный крейсер «Инфлексибл», звали Герман Геринг.

Лишившись одного из своих линейных крейсеров, английские моряки решили отойти, поскольку к оставшемуся на плаву «Тайгеру» уже стали пристреливаться германские канониры, чьи снаряды всё ближе и ближе падали у бортов корабля.

Когда следующая немецкая торпеда угодила в корму отступающего «Тайгера», крейсер сразу осел и стал стремительно терять ход, при этом непроизвольно совершая рыскающие движения. Видя столь плачевное положение корабля, британские эсминцы поспешили поставить дымовую завесу прикрытия, что спасло крейсер от окончательного поражения сброшенной с аэроплана последней торпедой. Летчик бросал её в белый стелющийся дым наугад, но всё-таки поразил лёгкий крейсер «Саутгемптон», повредив ему нос. Другие корабли эскорта немедленно взяли его на буксир, но по дороге домой крейсер всё же затонул, предварительно полностью покинутый командой.