Музыкальная шкатулка Анны Монс - Екатерина Лесина

— О том, что случилось, если ты своего монстра сюда притащила.

Хайд — не монстр, у него просто внешность такая.

Но Ксюша вздохнула и рассказала. Про Эллочку с ее откровениями — конечно, некоторые, вроде ее дружеских советов, Ксюша оставила при себе; про ночного гостя и собственный страх. И про решение, что без Хайда она здесь не покажется.

— Разумно… ключи, надеюсь, при себе держишь? — спросил Игнат, стаскивая очередной преотвратный пиджак, на сей раз с гротескно зауженной талией и широкими плечами на ватине.

— Да. А… что со шкатулкой?

— Ничего. Забудь.

Ага, вот Ксюша сразу взяла и забыла! Во-первых, ей любопытно, хотя любопытство, как известно, сгубило кошку. Во-вторых, она все равно в этом замешана, пусть ничего и не совершила, но ведь это ее дом развалили и ей звонили, и приходили — тоже.

— Вот не надо на меня так смотреть! — Игнат отвернулся.

Как?

— История грязная. И лучше, если ты отпуск возьмешь… уедешь на пару недель куда-нибудь.

— Вам кофе сделать? — Ксюша решила не озвучивать те мысли, которые возникли в ее голове после этакого щедрого предложения.

В отпуск… вот уволится и уйдет насовсем!

— Сделай.

Он обиды ее не заметил. И вообще, какое ему дело до Ксюшиных терзаний? У него в голове наверняка мысли толпами бродят, и все, как одна, премудрые.

— Мужчины, — сказала Ксюша Хайду, слабо шевельнувшему обрубком хвоста. — Самоуверенные вы создания… всюду рветесь, а сами себе кофе сварить не способны!

Как ни странно, день пошел своим чередом. Вот только пустой диван наводил на грустные мысли, и портрет Стаса в черной рамке, который принесла Виктория Павловна, напоминал о вчерашнем происшествии. Ксюша заказала цветы и подумала, что надо бы все-таки съездить к родителям Стаса.

А то неудобно как-то…

Ксюша старалась не думать о том, что потенциальный убийца — кто-то из своих, но порою замечала, что начинает смотреть на людей иначе. Вот Виктория Павловна щебечет по телефону, рассказывая дочери о том, как надо правильно выбирать гранаты.

Могла ли она убить?

Полная, мягкая, неторопливая, но в то же время настойчивая… характер у нее имеется. Без характера сложно в одиночку семью содержать… у ее дочери вечно все не ладится.

И если бы кто-то попытался отобрать у Виктории Павловны работу, убила бы она?

Глупо. Специалист ее уровня без проблем найдет новое место, если только… нет, Стас же не в бухгалтерских отчетах копался — тогда можно было бы заподозрить неладное.

Эллочка беседует с очередным клиентом, наверняка из старых, он не только в ее декольте пялится, но и слушает, о чем ему говорят. А это верный показатель.

Могла ли она Стаса убить?

Из ревности?

Но об их отношениях никто не знал, и выходит, что Эллочка сама мотив подбросила, решившись на откровения с Ксюшей?

Дима сосредоточенно раскладывает бумаги. Он терпеть не может беспорядка на столе. И кипа документов, явно кем-то ему подброшенная, раздражает его неимоверно. Зачем ему убивать?

Стас периодически Димку высмеивал, вроде бы не зло, но Дима краснел и начинал заикаться от волнения. Но тогда причина убийства никак со шкатулкой не связана, и… и насмешки — вообще не повод для убийства. Хотя Димка уже прибрал Стасову кружку, и клиенты его наверняка к нему перейдут. Обычно они Стаса предпочитали, тот умел себя подать. А Димка казался нерешительным. И тугодум он по натуре, он не умеет быстро подстраиваться под обстоятельства. Зато — въедливый, цепкий…

Из-за клиентов, пожалуй, убить можно. В теории.

А на практике?

Акулина вышла из своего закутка, уселась в кресло, которое она выкатила в центр комнаты, и уставилась в стену. Карандаш грызет с видом сосредоточенным. Что про нее сказать можно?

Ничего.

Нет, Акулина любит кактусы и выращивает их на подоконнике, а дома у нее целая коллекция. Еще Акулина не пьет, не курит и питается пророщенным зерном, в котором много полезных витаминов.

Она бегает по утрам, а в ящике стола прячет запасные кроссовки.

Что это дает?

Со Стасом они пересекались редко, и тот Акулину недолюбливал. Конечно, неявно, и Ксюша попыталась понять, откуда у нее взялось это ощущение. Эти двое были вежливы, но… вот: на корпоративной вечеринке Стас приглашает на танец всех, начиная с Ксюши и заканчивая Викторией Павловной. Кроме Акулины…

…Акулина приносит домашние эклеры — иногда ей случается готовить, и готовит она, как правило, много. Угощает всех, кроме Стаса.

Они сталкиваются в приемной — и садятся так, чтобы не видеть друг друга.

Ждут. Молчат.

Нет, пожалуй, ощущение ее было верным… Но откуда взялась эта их взаимная нелюбовь?

И имеет ли она отношение к случившемуся?

Ксюша вздохнула: так она вряд ли поймет, что произошло… а вот если… нет, не будь случай исключительным, Ксюша не решилась бы, но ведь произошло убийство. И как знать, не станет ли она сама следующей жертвой? И значит, Ксюша имеет право! Она же никому не расскажет о том, что узнает. И что вообще в чьи-то личные дела нос сует.

А для душевного успокоения можно Алексея Петровича спросить, он разрешит… но тогда придется объяснять ему про Стаса. А Алексею Петровичу нельзя волноваться.

— Я же ничего плохого не делаю, — сказала Ксюша Хайду, который приоткрыл глаз, желая убедиться, что — да, не делает.

Копии личных дел хранились в рабочем компьютере Ксюши, пусть и под паролем, но она все старые пароли знала наизусть. Вряд ли Игнат додумался их сменить.

Файлы Ксюша скопировала на флешку, решив, что изучит их дома. Здесь ее не оставляло ощущение, что вот-вот дверь в приемную откроется и кто-нибудь войдет, застав Ксюшу за сим неприличным занятием.

Дверь и вправду открылась, впустив создание небесной красоты.

Ксюша таких девушек только в журналах и видела… или еще на рекламных щитах. Создание было длинноногим, смуглым и темноволосым. Красоту свою дива не скрывала, и короткие шортики с рваным краем сидели на ней как влитые. Просторная блуза из тонкой ткани позволяла оценить и талию, и грудь, и даже татуировку на боку… Руки ее украшали золотые браслеты, шею — широкое ожерелье с искусственными камнями. В ушах покачивались тяжелые серьги, почти касавшиеся плеч.

— Ты кто? — поинтересовалась дива, окидывая Ксюшу крайне недружелюбным взглядом.

Глаза яркие, а ресницы — длиннющие… и лицо идеально — каждой своей чертой.

— Ксюша, — ответила Ксюша, уже понимая, кого она перед собой видит. И что вряд ли эта встреча — к добру. Похоже, придется ей все-таки другую работу подыскать. — Секретарь.