Окно в Европу - Валентина Андреева

Искренние раскаяния заставили наведаться в ближайшее кафе с намерением посидеть в прохладе, навеянной кондиционерами, и угостить девчонок пирожными. Забыли, что аппетит приходит во время еды. Поэтому пирожные заедали сначала пиццей, потом отбивными. После кафе решили ехать прямо на дачу – навалилась усталость от еды и впечатлений. Не иначе как по этой причине Наташка немного забылась и прирулила прямо к нашему семнадцатиэтажному дому, который мы долго изучали, не в силах сообразить, откуда он неожиданно нарисовался на нашем пути.

– Что-то меня заклинило на том, что надо вывести на прогулку собаку, – оправдывалась она. – Малек перепутала временное место жительства.

Первой опомнилась Алена:

– Моя кошка, наверное, уже обрыдалась без меня. Все глаза проглядела. Мы забыли купить ей сухой корм.

Через пару секунд стало ясно, что глаза проглядела не только Элька.

– Настя? Ты же на даче у Алены! – прозвучал знакомый голос, и я поняла, что сегодня уже слышала эти слова. Прямо перед Настей, наполовину вылезшей из машины, чтобы потрогать стены родного дома и убедиться, что это не мираж, держа Ульку за ошейник, согнувшись, стояла ее мама. Маму Настя и потрогала.

– Мам, ты что, вообще сегодня домой не уходила? – ответила Настена вопросом на вопрос и заторопилась: – Ну ладно, мамуль, мы поехали – все никак до дачи не доберемся. Ремонт путей сообщения – шпалы меняют. – Растерянная Татьяна так и осталась стоять с поводком в руке, упустив из виду собаку, рванувшую на свободе к приятелям через дорогу. Мы с дочерью успели широко ей улыбнуться, а Наташка даже извиниться за то, что очень торопимся.

На дачу прикатили ровно за полчаса до момента возвращения Димки, успев купить «Вискас» и заправиться бензином. Муж был в благодушном настроении и, чмокнув меня в щеку, ласково поинтересовался, не надоело ли маяться от безделья?

– Нет, – серьезно ответила я. – Всего-то пять минут маюсь, – и тут же прикусила язык.

Как всегда, на помощь пришла свекровь, сообщившая, что я, бедная, день-деньской занималась влажной уборкой помещений. Краска стыда залила физиономию, и я поспешила нагнуться, стряхивая с босых ног непонятно что. Судя по словам бабули, я должна была уже протереть пол до дыр.

– Пылью покрылась? – улыбаясь, спросил Димка, и я решила не спорить: пылью так пылью. Хоть мхом, лишь бы пристально не смотрел в мою сторону. Но он уже и не смотрел – мимо нашего дома к Наташкиным воротам лихо подкатила «Ставрида», на нее всеобщее внимание и переключилось.

– О! – восхитился Димка. – Натальин «скейт» возвернулся! Неужели покинул новую благоустроенную ракушку ради встречи с бывшей хозяйкой?

Мы с девчонками вскочили и медленно направились к калитке, с открытыми ртами наблюдая за дальнейшими событиями. Из машины неторопливо вылез Борис, приветственно помахал нам рукой и пошел открывать ворота. С обратной стороны, повизгивая и перебирая лапами от нетерпения, преданно улыбалась Денька. Пока Борис возился с замком, Деньке надоело изображать радость встречи. Решив, что мероприятие слегка затянулось, она сбегала к красавице «Шкоде» и легкомысленно помочилась на правое заднее колесо. Явно демонстрировала ей свое пренебрежение.

С крыльца выплыла Наталья. Вернее, попыталась выплыть – это удалось только в самом начале. Дальше она уставилась на свою боевую подругу и автоматически шагнула через две ступеньки… Валяясь в ногах у собственной собаки и отплевываясь от нее, радостно облизывающей ей физиономию, Наташка ругала нехорошими словами изысканные издевательства мужа, безжалостно рвущего струны ее нежной души краткосрочным свиданием с родной машиной.

Борис наконец бросил возиться с замком, оказавшимся просто-напросто открытым, и предложил жене для начала твердо встать на ноги. Не надо до такой степени истязать себя благодарностью. За верную службу «Ставриду» решено оставить на вечную стоянку в гараже на даче. Время от времени, чтобы не заржавела, использовать ее для выездов на рыбалку. Все!!!

Наталья наконец собралась в единое целое, только тапки валялись по разные стороны дорожки и пуговица от шорт неизвестно где.

– Я что-то не поняла, – отряхиваясь, спросила она, – где у нас гараж для твоей вечной стоянки?

– Так построим! – бодро ответил Борис. – Как только Лешка вернется – так сразу…

– Я еще кое-что не поняла… От нашей «Таврии» отказались?

– Как тебе сказать… – почесал затылок Борис. – Дама проехала на ней ровно десять метров и, если бы не супруг, раздела бы ее до сидений, а его самого – догола. Как минимум чуть не пострадали две иномарки, мирно дремавшие на приколе, один фонарный столб и я – твой верный муж.

– Так я и знала! – с торжеством в голосе заорала Наташка. – Баба за рулем! И ты хорош со своей логикой! Пока тебя чуть не долбанули, был готов продать машину кому угодно! Ничего! Я еще на ней и сама покатаюсь. «Шкоду» на рыбалку не брать!

Димка, вылезший из бассейна, благоухал свежестью и добродушием. Девчонки отправились в дом, а я, улыбаясь, пошла ему навстречу.

– У меня неплохие новости, если это кого-нибудь интересует. Андрея перевели из реанимации в блок интенсивной терапии. Теперь-то уж точно выкарабкается!

Моя улыбка моментально погасла.

– А к нему пускают? – обеспокоилась я.

– Нет. Только по спецпропуску. Еще очень слаб. Практически один следователь его навещает. Да Андрей и сам категорически отказался от посетителей. Сказал, что пропуск выдавать некому.

– Этот блок интенсивной терапии… Он, вообще, хорошо заблокирован? Имею в виду, охраняется?

– Странный вопрос. В каждой больнице при входе охрана, на постах медсестры. Не понимаю, чего ты так взбаламутилась?

– Дима! – зашипела я сквозь зубы, хватая мужа за плавки и оттаскивая его на самый край участка к лесу. – Переведи его, пожалуйста, к себе. Очень прошу! Андрей там не выживет. В этот инкубатор для интенсивной терапии…

– Блок! – недовольно поправил муж, отстояв плавки.

– Да не все ли равно – блок, изолятор, какая разница? Туда может любой посторонний проникнуть, либо такую передачку Андрею организовать, что парень в два счета загнется. Может быть, пожалев, что не умер с самого начала, когда предлагали…

– Ира, Ира! Остановись! Несешь какую-то чушь. Сама-то хоть понимаешь, что лепишь? – Димка попытался меня обнять, очевидно, решив успокоить, но, взглянув на мою перекошенную физиономию, решил, что успокоение я найду только в смирительной рубашке. Поэтому взял меня, как говорится, в клещи, приподнял и слегка встряхнул. Видя, что это не помогает, поставил на дорожку и дал установку: – Стоять и не двигаться до моего возвращения. Сейчас переоденусь, вернусь, и все обсудим…

Я вообще отличаюсь редкой исполнительностью, если меня застать врасплох или в полном смятении чувств. Это потому, что в таком состоянии долго обдумываю и анализирую данные мне указания. Зачастую прихожу к выводу, что они дурацкие тогда, когда давно начала им следовать. И в этот раз терпеливо стояла и ждала возращения мужа, не отвлекаясь по пустякам. Пока слепень не цапнул за ногу. Я ойкнула и нагнулась, шлепнув себя по ноге. В это время надо мной что-то просвистело и шлепнулось прямо в роскошно цветущий куст курильского чая. Удивившись, сунулась в самую середину, но так и не поняла, что это было. Внутри куст был заложен темной, пропускающей воздух пленкой, а сверху засыпан мелкими камнями и гравием. Мое решительное «нет!» сорнякам.