Меч и крест - Лада Лузина

— Нет, — уверенно покачала головой Маша. — Мой папа не такой. Он ни перед кем не забегает.

— Что ж, — отрешенно согласилась Катя, склоняя голову на подушку дивана, — есть и другая реакция на власть — революционная. И если у тебя такие родители, я тебе искренне сочувствую. Они воспитали тебя абсолютно оторванной от жизни. Поэтому ты с такой готовностью веришь в сказки.

— А ты у нас самая умная, да?! — взбеленилась Чуб.

— Не надо, Даш, — неожиданно жестко остановила ее подруга. — Ей и так труднее всех. Именно потому, что она действительно самая умная. А осознать такое умом невозможно. В это надо верить. А чтобы верить, нужно быть хотя бы немножечко дурой.

— Ду-умаешь? — потрясенно переварила сентенцию Даша.

— И разговор про работу она завела потому, что ей как бы трудно акклиматизироваться в этой неестественной для нее ситуации. Вот она и попыталась сконцентрироваться на чем-то привычном. А еще она просто хотела сказать мне «спасибо». Просто иначе это делать она не умеет. Ой…

Вздрогнув, Маша виновато посмотрела на Катерину, смутившись, что они так бесцеремонно обсуждают вслух ее слабости, и увидела, что прорезиненное лицо красивой брюнетки вдруг дрогнуло и растеклось.

— Спасибо, — неумело прошептала она. — Правда, спасибо тебе…

— Ой, смотри! — заорала Даша сиреной. — Твоего показывают! — И подскочив к телевизионному пульту, увеличила громкость до ушераздирающих размеров.

«Мы не сатанисты! — с пафосом закричала с экрана непристойно красивая голова Мира Красавицкого. — Мы — диггеры! Наше увлечение — достаточно опасное, и мы всегда очень осторожны, хотя бы потому, что лучше других знаем, к каким опасным последствиям может привести завал или наводнение под землей. Обвинения против нас — голословны! И если власти бессильны, я и мои друзья сами выясним, чьих рук это дело!»

— А красивый все-таки, гад! — смачно цокнула языком Чуб. — На такого самого надо вешать табличку: «Опасно для жизни. Не подходи, убьет!» В крайнем случае, покалечит… Выходит, он и есть — диггер? Он ту девку угробил? Он же твой одногруппник, она — одногруппница. Они общались?

— Да. — Маша мгновенно пожалела, что поделилась с Чуб папиной историей.

«Через два часа после задержания по подозрению в убийстве своей одногруппницы Маргариты Боец лидер группы диггеров Мирослав Красавицкий был освобожден из-под стражи, — возразил Даше невидимый корреспондент новостей. — Двое свидетелей подтвердили его алиби на момент убийства. Однако следователь Владимир Бойко, ведущий это чудовищное дело о сатанинском жертвоприношении в православном храме, считает, что снимать подозрение с Красавицкого пока рано. Рабочие, ликвидировавшие уже вторую за два дня аварию, изначально обвиняли в них „детей подземелья“. Кирилловские пещеры открыты! И являются ли юные исследователи киевских коллекторов любителями истории или за их увлечением скрывается иное страшное хобби, покажет только время».

— Это не он, не он ее убил! — пролепетала Маша заплетающимся от волнения языком. — Ты же слышала, у него алиби!

Оглянувшись в поисках хоть какой-то поддержи, она обнаружила, что Дображанская спит, закопав в подушку лицо и натянув плед до самых ушей, словно громыхающий звук подействовал на нее, как идеальная колыбельная. Быть может, именно трупы и протекающие трубы и умиротворили Катину душу — мир снова был жесток и реален. А над Катиной головой, похожая на пушистую рыжую шапку, пристроилась чрезвычайно довольная соседством Изида Пуфик. И Маша вспомнила: многие люди верят, что кошки способны вытягивать болезни из своих хозяев и потому всегда ложатся на «больное» место…

— Да с такой мордой ему любая баба алиби подтвердит! — презрительно дернула плечом Чуб. — И какого это адвоката надо нанять, чтобы наши менты тебя через два часа из обезьянника выпустили? Верно, родители у него — не дворники? Красавец, да еще и мажор — хуже и не придумаешь!

Маша громко шикнула на нее и, махнув на притихшую Катю, схватила подругу за рукав пиджака и потащила ее в коридор.

— Ладно, где тут у них кухня? — вырвавшись, Даша прихватила со стола книгу, не желая оставлять ее тет-а-тет с раскаявшейся воровкой. — Кофе хочется, жуть. Ух ты! Ну и квартирка!

В центре безразмерной кухни-залы стоял внушительный и монументальный резной буфет, на котором, повернувшись спиной к ним, лежал черный кот Бегемот. Однако стоило им войти, зверь грозно зарокотал, обнажая длинные желтые зубы, и, явно не желая ни секунды оставаться в их неподходящей компании, прыгнул в открытую форточку и был таков.

Маша бросилась к окну, испугавшись за своенравную животину (видимо не зря названную в честь вреднючего булгаковского Бегемота), и с облегчением увидала, как его черный вздыбленный хвост важно шествует прочь по карнизу.

— Говорю тебе, это он. — Даша имела в виду не кота.

— Миру незачем ее убивать!

— Мася, ты хоть и умная, но такая же влюбленная дура, как все! — Чуб азартно тряхнула сверкающий серебром чайник и, убедившись, что в нем есть вода, поставила его на плиту. — При чем здесь мотив? Если они сатанисты, то просто принесли ее в жертву. Жалко, фотку не показали. Она красивая была?

Маша услужливо метнулась в комнату и принесла оттуда свой верный рюкзак — из него появился неразлучный «Мастер» с заветным снимком внутри.

— Которая? — поинтересовалась Чуб, рассматривая групповой портрет.

— Вот, — ткнула ногтем Маша, — справа.

— Знакомое лицо, — озадаченно промычала Землепотрясная. — Сто процентов, я видела ее в клубе. С ней еще две подружки были. Одна беленькая, вторая — не помню.

— Это Лида и Женя. — Маша переместила палец на «сладкую парочку» в другом конце кадра.

— Ага! — окончательно признала посетителей Даша. — Мужиков снимали. Но не проститутки. Тусовщицы. Я и вчера их видала. А знаешь, они ведь ждали ее в клубе… Ладно, не кисни. На, рожай мысль! — Чуб вытащила из объемного декольте заманивший их сюда пригласительный и протянула его всезнайке. — Где же у них кофе?! — прострадала она.

«…в ночь с шестого на седьмое июля на большой шабаш в вашу честь на первой Горе Киева.

На сто вопросов… ни одного ответа.

…ничто не в силах запретить мне предложить вам прогулку на исходе заката на второй Горе Города. …Василий не причинит вам зла», —

пробежалась по тексту Маша.

— Ну? — требовательно спросила Даша, не прекращающая энергичных поисков.

— Что «ну»? — не поняла Ковалева.

— Ну дураку ж понятно: этот К. Д. нам сегодня свидание назначает!

— Почему сегодня?

— Потому что завтра — шабаш, где мы и так встретимся, — разжевала подруге Чуб. — А до него солнце зайдет только один раз — сегодня вечером. Вот я и спрашиваю тебя, где вторая гора? Первая, понятно, Лысая. А вторая?

— Наверно, тоже, — предположила Маша. — Дело в том, что только официально в Киеве насчитывается четыре Лысых Горы. Главной считают ту, что возле Выдубицкого монастыря — она даже на карте Киева есть. Правда, другие думают, что главная не она, а гора на Черторое, у Вигуровщины, рядом с островом Ильи Муромца, куда перед балом Сатаны прилетала булгаковская Маргарита. Третья — на Щекавице, где кладбище и где Вещий Олег похоронен. А четвертая — Крещатицкая, или Чертова, гора — под Владимирской горкой.