От А до А - Алина Ланская

Однако вся заготовленная и такая правильная речь вылетела у нее из головы, едва он зашел в ее комнату. Бледный, с осунувшимся лицом, Разумовский, похоже, не спал сегодня ночью, а может, и дольше. Привычная легкая улыбка не играла на губах. Андрияш был хмур и собран.

Они встретились друг с другом взглядами, Ладу словно проткнули тонкой стальной спицей, в ушах сразу зашумело, она сильнее сжала ладони, радуясь, что догадалась убрать руки под плед.

– Привет. Спасибо, что приехал.

– Я всегда приезжаю, когда зовешь. Как ты?

– Хорошо, возможно, к осени уже буду ходить сама, не так, как раньше, но все-таки. Да ты и сам знаешь. А эти дни… Я хочу с тобой поговорить, Андрияш.

Лада заметила, как тут же сузились его глаза. Он скрестил руки на груди и, облокотившись бедрами на стол, кивнул ей.

– Я так и понял. Что ж, давай поговорим.

Лада редко видела его таким – цепким, собранным и хладнокровным. Андрияш готовился к бою. Однажды она такой бой чуть не проиграла, просто спаслась бегством, а потом месяцами не отвечала на его звонки, так ничего толком не объяснив. И сейчас, почти четыре года спустя, она чуть было вновь не повторила свою ошибку, решив молча вытурить Разумовского из своей жизни.

– Я хочу попросить прощения, Андрияш. У тебя. За все.

– За все? – ошарашенно повторил Разумовский, явно не понимая, что происходит. – За что все?

– За то, что никогда не говорила тебе, как сильно я тебя люблю. – Лада смотрела прямо в его глаза, сама не веря, что все это ему сейчас говорит. – Я дни считала, у меня был такой календарик, я его прятала от тебя, а сама в нем зачеркивала дни, ждала, когда ты снова приедешь. Я… ты всем для меня стал, но мне было очень страшно. Я даже сейчас не могу точно сказать, чего больше во мне было – любви к тебе или страха тебя потерять. Наверное, страха, ведь он в итоге победил, верно?

Андрияш молчал. Похоже, он не ожидал такого от сдержанной Лады. Да и она сама себя не узнавала, смотрела на себя со стороны с каким-то бесшабашным восторгом. Так смотрят на камикадзе, исполняющего смертельный трюк. Лада сидела в своем кресле, прямая, как тонкая струна, и смотрела на Разумовского. Она почувствовала, как от волнения кровь прилила к щекам. Снова попыталась успокоиться, но не вышло.

Пусть так!

– Я очень слабая, Андрияш, все считают меня сильной, но я слабая, веришь? Сейчас, после аварии, чуть не умерев, я поняла или приняла то, что просить помощь и быть слабой – это не стыдно. Мне было очень тяжело тебе соответствовать, Андрияш! Ты хоть это понимаешь? – Лада неожиданно для себя перешла на крик. – Ты хоть понимаешь?!

– Нет, – тихо ответил Андрияш, глядя в ее разгоряченное лицо. – Нет. Ты никогда не говорила, да и не давала повода так думать.

– Я и себе в этом боялась признаться. А вот теперь признаюсь. У меня коленки тряслись от страха, когда ты привез меня знакомиться со своими родителями. Я очень хотела понравиться твоей маме, представляешь? У меня ведь никогда не было нормальной семьи, а ты такое рассказывал о своей. Я думала, что попаду в сказку.

– Прости меня. – Андрияш покаянно склонил голову. – Если б я только знал… я не предполагал, что у них будет такая реакция. – Он чуть помолчал, а потом добавил: – Я ни до тебя, ни после никого не знакомил с родителями.

– Девушкам повезло, – выдохнула Лада. – И за это тоже прости.

– Прощаю. – Он усмехнулся. – Но я тогда многое узнал о своих родителях. Жаль, что такой ценой.

– Я так боялась, что между мной и ими ты выберешь их. – Лада чувствовала, как слезы наполняют глаза, и стоит ей моргнуть…

– Я бы выбрал тебя, если бы ты сказала. Я не представлял свою жизнь без тебя. – Андрияш оттолкнулся от стола и медленно зашагал по комнате. – Но все, что я чувствовал, так это желание избавиться от меня. Поэтому я уехал.

– Я не верила, что ты меня так любишь.

Андрияш невесело рассмеялся.

– Я не должен был оставлять тебя одну. Не знаю, сможешь ли ты меня за это простить, но я прошу у тебя прощения.

– Прощения, – как эхо повторила Лада слова Разумовского. Слезы катились из глаз, но она не обращала на них внимания. – Прощение.

Она снова замолчала, Андрияш не торопился прерывать тишину. Откуда-то достал бутылку воды, открыл ее и протянул Ладе.

– Когда ты уехал, я была уверена, что ты ко мне уже не вернешься, останешься со своей семьей, с друзьями. Тебе же тяжело было здесь, ты никогда не любил наш город.

– И всегда в него приезжал ради тебя. И сейчас я здесь ради тебя, – не преминул вставить Андрияш.

– Угроза выкидыша была с самого начала, – тихо проговорила Лада и увидела, как вытянулось от удивления лицо Разумовского. – Я просто не говорила. Я не хотела быть слабой, не хотела, чтобы ты женился, чтобы ты остался со мной из жалости. А потом ты уехал. А я так хотела, чтобы ты остался со мной, с нами.

– Но почему ты молчала?! – теперь уже кричал Андрияш. – Какая жалость? Я любил тебя! И сейчас люблю. Но я не телепат, я понятия не имел, я думал, тебе нужно побыть одной. Я не чувствовал, что нужен тебе, Лада.

– Прости меня!

– Прости меня!

Они сказали это одновременно, удивились и посмотрели в глаза друг другу. И сразу поняли, что произойдет дальше.

– Я был эгоистичным говнюком, но ты все равно любила. – Андрияш кивнул, словно соглашался с чем-то. – Я думал, у нас уйма времени впереди. И рано или поздно, но ты вернешься ко мне. Что у нас не может вот так все закончиться.

– Прости.

Андрияш в растерянности провел ладонью по волосам. Он понимал, когда ехал, что это будет сложный, тяжелый разговор. Разумовский готовился к бою, но Лада предлагала мир. Мир, который на этот раз разведет их по разные стороны. Он не мог логически объяснить, что именно заставляло его сейчас так думать, верить в то, что это конец. Андрияш смотрел в ее глаза и чувствовал, что она не просто просит прощения, она прощается с ним.

– Все можно изменить, пока люди живы и хотят меняться. Ты не будешь с ним счастлива.

– А это мне решать, – тихо произнесла Лада. – Мне. Не тебе.

Разумовский промолчал. Едва ли не впервые он не стал убеждать Ладу в обратном, хотя его отношение к Мамаеву и к их свадьбе, разумеется, осталось прежним.

Он подошел ближе к ее креслу, присел на корточки. Аккуратно и очень медленно отогнул край пледа, а потом осторожно, словно боялся поранить, взял ее ладони в свои.

– Холодные… – Андрияш бережно поднес ее руки к губам, пытаясь согреть их своим дыханием. – Я сейчас закрою окно.

– Не надо. – Она дернулась, быстро убрала ладони обратно под плед. – Это пройдет. А свежий воздух мне очень нужен.