Вандалы – оклеветанный народ - Вольфганг Акунов

Здесь автору настоящей книги представляется необходимым сделать небольшое, но важное отступление. Говоря о «римской Африке», автор не хотел бы создавать у уважаемых читателей ложного представления о том, что римляне владели ВСЕМ «черным континетом» или хотя бы значительной его частью. В состав империи «потомков Ромула» под названием «Африка», входило северное побережье Африканского континента — от современного Марокко до Египта. Вглубь африканского материка римские владения простирались лишь в Египте. Там этому способствовала долина Нила, в других же местах препятствием распространению римских владений в южном направлении была пустыня Сахара. Хотя климат был тогда еще не столь засушливым, каким он стал впоследствии, Сахара, даже будучи полупустыней, все-таки представляла собой серьезный барьер для римской экспансии. Таким образом, не Африка вообще, а Северная Африка была житницей Римской империи. Даже без Египта, с его исключительно благоприятными для земледелия условиями. Римляне были, как известно, не слишком хорошими мореплавателями. В «Море мрака» — Атлантический океан — они, хоть и считались потомками избороздившего все Внутреннее море в поисках лучшей доли древнего мореплавателя Энея, практически не выходили. Пожалуй, единственным римским достижением в данной области была морская экспедиция 10 г. п. Р.Х., когда «сыны Энея» открыли острова, расположенные недалеко от западного побережья Африки и названные ими Канарскими(т. е., по-латыни, Собачьими), из-за обилия там диких собак. Есть предположения, что римские корабли проникли в тот раз еще дальше на юг — до побережья нынешнего Сенегала и, возможно, побывали даже на Зеленом мысе (ныне — Кабо-Верде). В 41 году п. Р.Х. наместник римский Мавретании Светоний Павлин предпринял экспедицию на юг, за Атласские горы. Конечная точка ее неизвестна, но судя, по описаниям тамошней флоры, фауны и местности Павлин пересек Сахару и оказался на территории современных африканских стран Мали или же Сенегала. В 60–61 гг. император Нерон отправил несколько центурий (сотен) римских воинов на поиски истоков Нила. Но римские землепроходцы были остановлены раскинувшимися на их пути необозримыми, непроходимыми болотами. Их описание наводит нас на мысль, что высланная принцепсом Нероном экспедиция дошла до нынешнего южного Судана. Отдельные римские торговцы добирались даже до озера Чад (как, например, некий Юлий Матерн в 90 г.). Около 100 г. другой римский торговец, Диоген (судя по имени — грек по происхождению) сбился с курса и, оказавшись у побережья нынешней Танзании, совершил сухопутную экспедицию вглубь континента. Судя по описаниям, отважный Диоген, возможно, добрался до озера Виктория и открыл истоки Нила. Впрочем, довольно об этом. Ограничимся лишь повторной констатацией, что под «римской Африкой», снабжавшей всю империю зерном, следует понимать Северную Африку, занимающую прибрежные земли нынешних Марокко, Ливии, Алжира и Туниса.

Как бы то ни было, но с современной точки зрения, решение Гейзериха бросить Испанию ради Африки представляется поступком в высшей степени авантюристическим. Особенно если сравнить быстроту его действий, скажем, с действиями жившего много позднее другого бастарда — нормандского герцога Вильгельма Завоевателя (Англии), бесконечно выжидавшего со своими норманнами на побережье Ламан-ша, когда наконец подует попутный ветер в паруса его флота вторжения. Или если вспомнить тяжелые потери германских или итальянских транспортных флотов, понесенные ими на морском пути из Италии в Северную Африку в годы Второй мировой. Все, казалось, говорило в пользу невозможности переправы через Геракловы столпы не просто армии, но целого народа со всем добром, включая лошадей, повозки и домашний скот, на кораблях в V в. п. Р.Х. И, тем не менее… Чтобы осознать, что судьбоносное решение «Зинзириха-риги» было не чем-то необдуманным, чисто импульсивным, но сознательным использованием энергичным властителем мужественного народа последнего шанса на спасение, нам необходимо уяснить себе одно. Причиной всей описанной нами выше долгой миграции вандалов были не просто стремление пограбить и занять чужие земли, но — увы! — слишком часто, беспросветная нищета, голод и война с другими «вооруженными мигрантами», наступавшими вандалам, так сказать, на пятки, не оставляя их в покое ни на миг. Когда странствующие рати свебов, аланов и вандалов впервые подошли к пиренейским перевалам и были отброшены, возможно, часть разочарованных неудачей «мигрантов», направилась по равнинным землям на север, не для того, чтобы там поселиться, но чтобы подготовиться на этом плацдарме к высадке в Британии. Согласно данной версии (высказанной, между прочим, восточноримским историком Зосимом в «Новой истории», отрывок из которой мы процитировали выше), именно это намерение пришлых варваров побудило римские легионы в Британии незамедлительно провозгласить своего военачальника Константина императором, а самого свежеиспеченного августа Константина — столь же незамедлительно высадиться в Галлии (не зря Зосим подчеркивает, что британские легионы сделали это из страха перед грозящим Британии вторжением варваров с континента). Данный тезис, выдвинутый, между прочим, солидным немецким ученым Отто Зекком, учеником самого Теодора Моммзена, основывается на известном факте опытности германских народов в морском деле. Не зря ведь в древней Скандинавии находят в большом количестве петроглифы с изображениями гребных кораблей и каменные имитации ладей. Вполне возможно, что германские «вооруженные мигранты» могли всерьез думать о переправе в Британию, чтобы между ними и преследующими их гуннами возникла водная преграда.

То, чему в свое время воспрепятствовал, своей высадкой в Галлии, Константин III, теперь решил осуществить «Зинзирих-рига». Правда, не в направлении огромного острова в Северном море, чей климат, надо полагать, был не многим благодатнее климата вандальской родины на Балтике. А в противоположном направлении, из Южной Испании — в Северную Африку, чьи горы, если смотреть на них из Тарифы на побережья Вандалусии, казались (и кажутся по сей день) удивительно высокими и близкими. Кажется, только руку протяни, и. Воинственный вестгот Валья наголову разбил (а согласно некоторым источникам — истребил поголовно) силингов в ходе боев, наиболее кровопролитных во всей истории Великого переселения народов. И астингов ждала, похоже, та же участь. Гейзерих прекрасно понимал, что «промедление смерти мгновенной подобно» (как говаривал наш император Петр Великий).

Итак, силинги — наиболее одаренное, но в то же время наименее воинственное из племен вандалов — практически прекратили свое существование. А уцелевшие покамест от вестготского меча, засев в гористой Галиции, будущей Галисии, астинги, как бы унаследовали в 420 г. от своих силингских сородичей «выморочную» Бетику-Вандалусию. На пути в Бетику астинги прошли через занятую аланами Лузитанию (будущую Португалию). Аланы, также разбитые вестготами Валии, после гибели своего царя Аддака в 418 г. не стали избирать себе нового монарха, предпочтя присоединиться к вандалам-астингам Гундериха.

Запомним хорошо, что Гундерих, ведший свой «народ-войско» через Лузитанию в Бетику в 420 г. уже носил титул царя вандалов и аланов (лат. рекс вандалорум эт аланорум), прославившийся, однако, на всю Экумену лишь после принятия его Гизерихом. Вступив во владение богатыми землями Вандалузии с ее обширным побережьем, «Зинзирих-рига» принялся готовить вандалов к новой военной и исторической роли, которую им предстояло сыграть в мировой истории. Он, так сказать, вернул вандалов на море, построив флот для своего народа, изначально бывшего народом мореплавателей, как столь многие норманны — северные люди — до и после них.