Не везет так не везет - Джилл Шелвис

Поднявшись из погреба, Купер обнаружил, что в доме воцарилась кладбищенская тишина. Вся прислуга попряталась по своим каморкам и притихла. Любопытно, где же теперь ему искать всю эту подозрительную компанию?

Купер раздосадованно крякнул и медленно пошел по коридору. Голоса, доносившиеся из столовой, вынудили его ускорить шаг. Заглянув в столовую, он, к своему удивлению, никого там не обнаружил. И тем не менее из-за дальней стены продолжали звучать голоса. Это было крайне странно, поскольку никакой двери в стене не оказалось. Купер припал к стене ухом и узнал голоса — они принадлежали Данте и Шелли.

— Прошу тебя, детка, не плачь! — басил Данте.

— Не могу! Слезы сами льются, — ответила, всхлипывая, повариха, очевидно, прижимаясь лицом к его груди.

Купер отошел от стены и снова оглядел пустое помещение. Так и не сообразив, где затаилась влюбленная парочка, он вышел из столовой и прошел в кухню, расположенную за той же стеной. Но и кухня была пуста. Однако голоса продолжали звучать. И доносились они из кладовой…

— Мне просто не верится в это… — говорила Шелли. Купер занес уже было руку, чтобы постучать, прежде чем войти в подсобку, но в этот момент заговорил Данте, на этот раз — резким неприятным голосом:

— Он был жесток с тобой, детка. Ты боялась и ненавидела его. Разве не так?

Рука Купера напряженно застыла в воздухе.

— Но я не хотела его смерти! — выкрикнула девушка. — Клянусь, Данте, я вообще никому не желаю умереть.

Она снова разрыдалась.

— Тише! — шикнул на нее Данте. — Нас могут услышать.

— А чего мне бояться? — крикнула еще громче, очевидно, отпрянув от него, Шелли. — Все это так скверно, так ужасно!

— Шелли, дорогая, — с нежностью в голосе произнес Данте, — успокойся, иди ко мне! Я никому не дам тебя в обиду.

Послышались шуршание одежды и чувственный стон. Воистину стены этого страшного дома видели немало поразительных сцен, подумал Купер. Стон повторился.

— Ах, мне даже не верится, что ты сжимаешь меня в своих объятиях, — прошептала взволнованная Шелли. — Сколько в своих мечтах я грезила о любовных объятиях, но не таких успокаивающих, как сейчас. Ты гладил меня совсем не по головке, пытаясь успокоить словно капризную девочку. И целовал меня вовсе не в макушку…

— Но мне нравится гладить тебя по волосам, — глухо сказал он.

— Почему же тогда ты раньше не обращал на меня внимания?

— Раньше? Ты ведь работаешь здесь всего полгода!

— Разве этого мало?

— Шелли! Я здесь зарабатываю деньги и не могу себе позволить вольности, чреватые потерей доходного места. Ты никогда не знала, что такое нужда, ты закончила кулинарный колледж…

— Ну и что из того? — фыркнула она. — Не Гарвардский же университет! Не думала, что ты такой трус.

— Трус? Да будет тебе известно, что я вырос в бандитском районе Уотте в пригороде Лос-Анджелеса и был членом шайки. Не от хорошей жизни я перевоплотился в лакея! Впрочем, разве ты способна это понять! Ты ведь не жила в гетто и не знала нужды. У тебя есть родные и друзья, у меня же нет никого.

— Неправда, теперь у тебя есть я. Да и весь наш маленький коллектив — твоя семья, — пылко возразила Шелли. — Ты не должен чувствовать себя среди нас одиноким. Мы все любим тебя и уважаем. И не убеждай меня, что твое бурное прошлое мешает тебе быть со мной. Я не желаю слушать эту чушь!

— Но ведь это правда, Шелли! Я парень с окраины, человек с преступным прошлым. Разве я тебя достоин? Зачем тебе мужчина, зарабатывающий свой хлеб тем, что открывает богатым туристам дверь и заискивающе улыбается при этом?

— Ты круглый болван, Данте! Ты ничего не понимаешь. Совсем ничего! А что, если и я не такая, какой представляюсь тебе? Может быть, у меня тоже скверное прошлое? Что тогда? Послушай, Данте! Ты мне чертовски нравишься. И как ни наивно это звучит, на остальное мне наплевать!

— Ты мечтательница! Наивная идеалистка, — сказал Данте.

— А я-то думала, что ты не из робких…

Из-за двери послышались звуки, характерные для долгого страстного поцелуя. Данте решил не упускать своего счастливого шанса, как не упустил своего и сам Купер, когда к нему в кровать прыгнула, среди ночи, полуголая Брианна, и осталась там до утра. Сегодня он едва не закрепил свои позиции в читальном зале. Но все карты спутал этот парень, обнаруженный бездыханным в винном погребе, с явными признаками насильственной смерти на теле. И расследование преступления стало делом чести Купера. Однако далеко не всех обитателей пансионата эта загадочная смерть управляющего повергла в озабоченность или уныние. Судя по звукам, доносившимся из буфетной, страсти там разгорались. Задыхаясь, Шелли восклицала:

— О Боже, Данте! Что ты со мной делаешь, любимый! Ох, умираю… — Данте пробормотал что-то по-испански, и Шелли вскричала: — Ах, как это сексуально прозвучало! Повтори еще раз!

— Прекрати, Шелли! Не лезь туда рукой! Ой! — Он что-то горячо протараторил па родном языке, судя по интонации, какое-то длинное и замысловатое ругательство.

Шелли хихикнула и проворковала:

— Прекратить? Удивительно! Ты первый, кто просит меня это прекратить… — Послышались звуки, характерные для оральных ласк. Мученическим голосом Данте простонал:

— Но не в кладовке же этим заниматься!

— Это почему же? — прервав увлекательный процесс, спросила бойкая повариха.

— Я не хочу унижать тебя, ты не такая, как другие.

— Хуже или лучше? — игриво поинтересовалась Шелли.

— Ты лучше всех! Шелли! Черт бы тебя побрал, ты опять?

— Значит, впредь мы будем всегда вместе? — чувственно спросила повариха с явственной надеждой.

— Да, — выдохнул Данте.

— Тогда возьми же меня скорее, — грудным голосом произнесла Шелли. — Здесь и сейчас! Я уже пылаю от страсти.

— Нет, крошка, в другой раз…

— Я не могу больше ждать! Приходи ночью в мой номер!

— Но, Шелли…

— Пожалуйста!

Он снова шумно задышал, она же умолкла. Купер понял, что они еще долго не выйдут, и снова занес над дверью руку, чтобы постучать. Но тут Данте спросил:

— А где, по-твоему, сейчас наш постоялец?

— Полицейский? — переспросила каким-то странным сдавленным голосом повариха и закашлялась.

Купер вновь опустил руку.

— Откуда же мне знать? Но он что-то заподозрил. Цепкий малый, настоящий профессионал, — глухо сказала Шелли.

— Полицейские всегда напрягаются, когда видят труп, — подтвердил Данте.

Последовала продолжительная пауза, время от времени Данте постанывал и кряхтел. Нетерпение Купера нарастало. Он решил не рисковать и на цыпочках отошел от двери кладовки, чтобы отправиться на поиски другой сладкой парочки — Ларианы и Патрика. Эти голубки тоже наверняка предавались порочной любви где-нибудь в чулане, только с еще большей страстностью. Это не пансионат, а бордель какой-то! Все трахаются при любом удобном случае, с досадой подумал Купер, а он вынужден оставить очаровательную Брианну Морленд без внимания и распутывать загадочное преступление. Ну и отпуск! Верно говорят, что бывших полицейских не бывает.