Предпоследняя правда - Филип Киндред Дик

и его Янси-мэны; они одурачили почти всех, ну, кроме тех танкеров, что все же выходят наверх. Вот как ты.

Николас сказал:

– Но я вышел не из-за того, что догадался. – Кэрол начала догадываться, сказал он себе; Кэрол была права. Она умнее меня; она знала. – Весь мир похож на это? – Он обвел рукой руины Шайенна. – Радиация? Одни руины?

– Да черта с два, – возбужденно ответил Блэр. – Это просто горячее пятно; нынче их не так уж и много осталось. А остальное стало парком. Они превратили мир в огромный парк, и он разделен на их поместья, имения; они, Янси-мэны, – у каждого из них есть свита из лиди. Как средневековые короли. Прямо даже интересно. – Его голос потух. – Ну, в смысле, это несправедливо. По крайней мере, я так думаю.

Остальные бородачи согласно закивали. Это было несправедливо. Вне всякого сомнения.

– Как вы вообще тут живете? – спросил Николас. Он указал на их четверку. – Где вы достаете пищу? – Он вспомнил еще кое о чем. – Вас тут всего сколько?

– В нашей группе двести бывших танкеров, – ответил Блэр. – Живем тут, в руинах Шайенна. Мы все теоретически должны быть в тюрьмах, в огромных жилых домах, что строит этот парень, о котором я говорил, Рансибл; там не так и плохо и совсем не похоже на убежища – ну, в смысле, что ты не чувствуешь себя как крыса в консервной банке. Но мы хотим… – Он махнул рукой. – Я не могу объяснить.

– Мы хотим ходить куда угодно и возвращаться назад, – объяснил один из его товарищей. – Но вообще-то при такой жизни мы не можем. Не рискуем выходить за пределы Шайенна, потому что тогда лиди поймают нас.

– А почему они сюда не заходят? – спросил Николас.

– Ну заходят, – сказал Блэр, – но они типа… ну как бы так сказать, не очень стараются, понимаешь? Чисто по обязанности. Потому что, понимаешь, тут сейчас строится новое поместье; и вилла, главное здание его, пока не закончена, ну или что-то вроде, ну и плюс радиация. Но хозяин, Янси-мэн, уже заселился сюда, рискнул. Пытается выжить, и если получится, если радиация его не убьет, то участок будет его собственностью; станет его поместьем, а он сам – доминусом.

– Дэвид Лантано? – уточнил Николас.

– Точно. – Блэр посмотрел на него странным взглядом. – А откуда ты знаешь?

– Это были его лиди, – объяснил Николас, – та пара, что зацепила меня крюком.

– И они собирались убить тебя?

Он кивнул.

Четверо бородачей обменялись опасливыми и растерянными взглядами.

– А сам Лантано был на вилле? Он это одобрил?

– Нет, – сказал Николас. – Они пытались связаться с ним, но не смогли. Так что они приняли решение сами.

– Вот же тупые уроды, – сказал Блэр и выругался. – Лантано не позволил бы им; я абсолютно уверен. Он бы вошел в положение. Но они были построены для убийства; ну, в смысле, многие лиди – ветераны войны, и у них есть рефлекс уничтожать все живое. Если их доминус не прикажет им иначе. Но тебе здорово повезло уйти живым; это ужасно – в смысле, я прям сочувствую. Реально.

– Но, – вспомнил вдруг один из бородачей, – что он там говорил насчет Янси; как такое вообще возможно?

– Я видел его, – повторил Николас. – Я знаю, что это был он.

Джек Блэр процитировал какой-то забытый текст:

– «Я видел Бога. Ты сомневаешься? Ты смеешь сомневаться?» А что за оружие использовал он, тот парень, что спас тебя? Лазерный пистолет?

– Нет. Лиди просто распылило. В прах. – Он попытался передать, насколько мгновенным и смертоносным было уничтожение двух лиди. – Просто кучи, – сказал он. – Старых сухих чешуек, словно ржавчина. Не знаю, как еще объяснить.

– Все верно, это было продвинутое оружие какого-то Янси-мэна. – Блэр медленно кивнул. – А значит, тебя спас Янси-мэн; у бывших танкеров такого оружия нет, и я даже не знаю, как оно называется, но, скорее всего, осталось с войны – у них такого полно, и время от времени пара соседей вступают в свару из-за пограничной линии, ну знаешь, где кончается земля одного и начинается другого. И тогда они ныряют в открытую часть оружейных складов – архивов оружия – в Агентстве, в Нью-Йорке, – это там, где составляются все эти материалы для чтения, – и несутся обратно в свои поместья на своих маленьких этих флэпплах, словно черт их гонит. И потом ведут в бой свиту своих лиди; и это реально забавно – палят друг в друга словно чокнутые, убивают или калечат дюжину-другую лиди, а то, бывает, и их хозяину достается. А потом отправляют покалеченных лиди вниз, в ближайший танк, чтоб их там отремонтировали в мастерских. И вечно требуют новых лиди снизу, чтобы увеличить свои свиты.

Еще один бородач вступил в разговор:

– А у некоторых в поместьях под две тысячи лиди уже. Целая армия.

– Броуза вот взять, – сказал Блэр, – считается, что у него десять или одиннадцать тысяч, но формально все лиди в ЗапДеме в военном плане подчиняются генералу Хольту; у него типа приоритет, понимаешь: может отменить приказ любого Янси-мэна, любого доминуса поместья, может созвать своих лиди. Кроме, конечно, Броуза. – Он снова поник. – Никто не может отменить приказ Броуза. Броуз выше их всех; вот, к примеру, у него единственного доступ к той части оружейных архивов, где хранятся перспективные образцы, те, что и построить не успели, и там есть реально жуткие, что если использовать, то и планеты самой не станет. Война остановилась прям очень вовремя, в последний момент. Еще бы месяц – и вообще ничего б не осталось. – Он развел руками.

– Эх, сигаретку бы, – с тоской сказал Николас.

Бородачи посовещались, затем с явной неохотой протянули Николасу пачку «Лаки Страйк»; он аккуратно вытащил ровно одну сигарету и вернул остаток драгоценной пачки.

– У нас всего не хватает, – извиняющимся тоном сказал Блэр, поднося Николасу зажигалку. – Вишь, этот новый доминус, что начал строить тут свое поместье, Дэвид Лантано этот, он парень-то неплохой. Он вроде как сдерживает своих лиди, как я и говорил, ну, когда он здесь сам, чтоб они нас не перебили и не сдали в один из этих конаптов; он вроде как даже о нас заботится. И он дает нам еду. – Блэр смолк; выражения его лица Николас разгадать не смог. – И сигареты. Да, он реально пытается нам помочь. И таблетки; лично сам приносит таблетки от радиации; они помогают с эритроцитами или что-то вроде. Он сам их тоже пьет. Ну, в смысле, ему реально приходится.

– Он болен, – добавил другой бородатый бывший танкер. – Сильно облучился; понимаешь, ему