Бикфордов час - Сергей Самаров

Мы выгрузились под прикрытием другого дома и, пользуясь темнотой, планировали перейти в блиндаж. Только перед тем, как выйти на открытое место, я снял рюкзак, вытащил и включил индикатор оптической активности «Луч-1», который без проблем определяет и бинокли противника, и снайперские прицелы, и даже называет дистанцию до противника. Так, зная, например, что снайпер противника вооружен винтовкой «СВД», стреляющей на максимальную прицельную дальность в тысячу триста метров, и зная, что расстояние до снайпера около двух тысяч метров, можно спокойно делать свое дело и не реагировать на присутствие снайпера, даже если он ведет тебя через «оптику». Не надевая индикатор на голову, я высунул его за угол дома. Индикатор не показал наблюдателей. И только после этого мы спокойно перешли в блиндаж.

– Как у вас вообще со снайперами? Не сильно донимают?

– Иногда появляются, – объяснил Микола, провожающий нас до самой линии противостояния. Он собирался на месте ждать возвращения своих ДРГ. – Правда, уровень их стрельбы нас пока сильно устраивает. Это понятно. За две недели, что их обучают, они только начинают понимать, что такое прицельная марка[25], но до конца пользоваться ею научиться не успевают. О том, что существуют баллистические калькуляторы, они только разве что слышали краем уха. Да и то не все. Винтовки у них не пристреляны. Специалистов, умеющих работать с механизмом пристрелки[26], у «укропов» просто нет. Изредка, правда, появляются и настоящие снайперы. Тренированные, опытные. Чаще всего иностранцы. Обычно из Прибалтики. Там с советских времен остались, я слышал, лучшие биатлонные трассы – есть где тренироваться. И, как правило, почему-то женщины. Прибалтийские женщины получают удовольствие, когда стреляют в мужчин. Но это их личные сексуальные проблемы. Когда такие появляются, мы вызываем своих «охотников». «Охотников» у нас всего несколько пар на всю республику. Работают с дальнобойными крупнокалиберными винтовками. Обеспечивают безопасность. У каждого из «охотников» на счету по несколько десятков снайперов. Скоро, думаю, если война долго продлится, в Прибалтике скажется недостаток женского населения.

– Моя бы воля, я бы и всех мужиков у них кастрировал… – категорично высказался я. – Но времени не хватает. Нам пора на ту сторону идти…

Лейтенант проявлял активность, и Абу Саид словно бы чувствовал, что он при своей вынужденной пассивности теряет авторитет и у полковника Василя, и у украинских диверсантов. Может быть, это ему только казалось, но там, где сходятся два специалиста и один что-то делает, а другой пока еще только обещает, и неизвестно, когда сможет что-то сделать, впечатление о пассивности сложиться может.

Когда он услышал утром рассказ Амина о том, как подполковник из группы диверсантов отправлял своего краснощекого бойца на убийство, майору стало даже завидно. Но он не отчаялся. Кое-что предложить он тоже собирался. По аналогии с подброшенной трубкой можно было бы подбросить, например, побольше гранат, которые будут взрываться не через положенные несколько секунд, а моментально, прямо в руке, стоит только кольцо выдернуть. Только подбрасывать не все сразу, а например, когда диверсанты уничтожат на той стороне какого-то бойца противника, положить ему в подсумок пару гранат. Кто-то возьмет эти гранаты себе. Не пропадать же добру. Во время боя и скажется результат. Причем взрыв будет такой силы, что всех поблизости уничтожит. Абу Саид высказал это предложение полковнику Василю. Тот ухватился за идею.

– Делай! И побыстрее…

– А что, если туда же вставить ампулу с эфирным ядом? – все же влез Амин и сюда со своей инициативой. – У меня несколько упаковок с ампулами. По действию яд похож на тот, которым трубку поливали. В организм проникает воздушно-капельным путем. Граната брызги далеко разнесет.

Не согласиться с таким предложением Абу Саид не мог, хотя и согласился вяло.

– Сделаем. Сначала гранаты, потом и мины для миномета начиним. Пока пусть пан подполковник принесет мне ящик гранат.

Полковник Василь позвонил, и ящик принесли сразу. Только принес его солдат. Поставил у стола, куда показал Абу Саид, который сразу приступил к работе, вывинчивая из гранат запалы.

Украинский подполковник зашел в кабинет Абу Саида через полчаса, когда там все еще находились оба саудовца и турок. Полковник Василь что-то спросил, и, выслушав ответ, перевел, повернувшись конкретно к лейтенанту эль-Габари:

– Бутылка была удачно передана. Машина наших диверсантов стояла неподалеку от дома, и в бинокль наблюдала за окнами. Женщина начала что-то накрывать на стол, но не успела сделать это до конца. Засуетилась, позвала соседей, которые стали звонить прямо с крыльца. Видимо, яд сработал. Машина не уходила, дожидалась конкретного результата. Наблюдатели видели, как подъехал местный милиционер. Долго оставался в доме. Из райцентра приехала машина с врачами. Не сразу приехала. До райцентра далековато. Врачи в доме были недолго. Скоро соседи и милиционер помогли загрузить в машину тело на носилках. Тело было закрыто простыней с головой. Так закрывают только трупы. Пан подполковник после этого позвонил в милицию. Его звонок удивления не вызвал, поскольку он умно связал его с убийством солдата. Ему сообщили, что их подозреваемый умер. Видимо, отравился водкой. Тело отправили на вскрытие в райцентр, в морг больницы.

– Зачем это вскрытие! Он что, важная персона? Вскрытие покажет отравление! – Лейтенант с досадой стукнул себя по колену. – Выяснят, кто дал погибшему бутылку. Кто-то ведь мог это из окна видеть. Начнут искать. Будут интересоваться нашей деятельностью…

Василь мрачно перевел опасения лейтенанта и сразу же прозвучавший ответ:

– Не допустим, – подполковник говорил категорично. – И милицию расстреляем, и СБУ, если сунется, сюда не допустим. Хотя нервы они нам потреплют. Без этого не бывает. Работать спокойно не позволят.

– Вам, как и нам, нужна спокойная работа? – обернувшись через плечо и положив на стол последнюю разобранную гранату, задал вопрос Абу Саид, чувствуя, что момент его активного вмешательства подошел и упускать этот шанс нельзя, иначе все лавры, даже за деятельность самого майора Хайята, будут доставаться лейтенанту.

И посмотрел при этом на турка. Тот опять выступил в роли переводчика.

– О какой диверсионной работе можно вообще вести речь, когда будут нервы трепать! – возмутился подполковник. – Надо как-то это пресекать. Мы защищаем здесь интересы Украины, и это должны понимать и в милиции, и в СБУ!

– Есть неплохая возможность всего этого избежать, – наигранно-отвлеченно заметил Абу Саид. Настолько наигранно-отвлеченно, что на эту фразу нельзя было не обратить внимания.