Дикарь с другой планеты - Анастасия Ригерман

– Сто лет… – прикидываю я, что там могло сохраниться за это время. Наверняка, без ремонта не обойдется. – С чего ты вообще взял, что я смогу поднять эту рухлядь в воздух?

– Сможешь. И научишь других, – звучит настолько убедительно, словно он видел это собственными глазами. Хотя, может, так оно и есть. Он же у нас потомок пророка и непростой, а самый одаренный.

– Предположим, мы перелетим пролив. Что дальше? У тебя есть план?

Тео подходит ближе, присаживается рядом со мной. Конечно, план есть. Только, как обычно, он не торопится им делится.

– Ты никуда не полетишь, это слишком опасно. Твоя задача поднять корабль в небо, и обучить меня им управлять. После этого ты вернешься к своим.

Вот, значит, как… Это все, для чего я ему нужна.

– А если у меня не выйдет, ты не поможешь мне отправить сигнал? Так что ли?

Сердце учащает ход в ожидании ответа. Гадко ощущать себя заложницей. Если бы он чувствовал ко мне хоть что-то, тогда и этот город, возможно, со временем перестал бы казаться мне чужим. Но его интересует лишь спасение сына, этим заняты все его мысли. Для меня нет места рядом с этим мужчиной, так пусть хотя бы обратно к нордианцам отпустит.

Тео берет меня за руку, с какой-то необъяснимой тоской разглядывая мою ладонь в плену собственных пальцев.

– Дана, за кого ты меня принимаешь? Я обещал тебе помочь и помогу при любом раскладе. А тебя прошу хотя бы попытаться.

Сейчас, когда все становится более-менее понятным, мне уже не так страшно. Конечно, я попытаюсь, сделаю все, что в моих силах. Но кое-что еще мне все равно хочется прояснить.

– Ты ведь не случайно меня нашел, правда? Знал, куда упадет мой корабль, как близки мы станем, и то, что у нас нет будущего, тоже знал? Но почему тогда ты не остановил меня?

Тео поднимает голову. Вместо ответа он прижимает мою ладонь к своей груди: горячей, твердой, мускулистой.

– Чувствуешь? – спрашивает, глядя мне прямо в лицо.

– Что именно я должна почувствовать?

– Закрой глаза, Мейди, закрой и слушай.

Мое сердце бьется так же быстро, как и его. Еще несколько ударов, и наши сердца стучат синхронно, будто настраиваются друг на друга. Для меня это удивительно, что-то из разряда фантастики.

– Мне не дано знать всего, но временами я действительно вижу подсказки. Жалкие крохи, разбросанные по земле. Да, я видел крушение твоего корабля, а потом долгое время видел и тебя в своих снах, отчаявшуюся, испуганную. Но я и понятия не имел, что Зептея откроет в тебе схожий дар, а еще… что ты станешь так дорога мне.

Я чувствую, Тео хочет сказать что-то еще, что-то очень важное, но замолкает на самом интересном месте. Мое сердце пускается вскачь, синхронность нарушена. Я отнимаю ладонь от его груди, набираю полную грудь воздуха, и задаю новый вопрос.

– Для этого ты отправился в земли Диких?

– Нет. Видения пришли позже, когда я был уже там. Я уехал из Санкара, потому что понял для себя, что не смогу вернуться к обычной жизни и бездействовать, пока Кайнен в плену.

– А что насчет остальных? Черные псы еще кого-то похищали?

– Похищали, убивали, и будут делать это снова. Наши законы велят жить в мире, не прибегать к оружию прошлого, и уж тем более не развязывать войны. Но даже обернувшись в чудовищ, мы не способны от них защититься. Давно пора что-то менять. Если я найду способ перелететь пролив, многие встанут на мою сторону, чтобы вернуть своих близких. Поэтому я и пошел против воли отца, пообещав, что вернусь со священным плектироном, а еще…

– Что женишься на Аломе? – вырывается из меня, и я замираю, ожидая ответа.

– Да. Но лишь для того, чтобы не вызывать его подозрений, ведь на самом деле отправлялся разыскивать военный бункер, погребенный под землей. Отец наивно полагал, что, если навязать мне новую жену, я смогу забыть о Кайнене.

– Забыть?! – переполняет меня возмущение. – Но это же его родной внук.

– Соблюдение устаревших законов для священного пророка куда важнее, – хмурится Тео.

Ему неприятно рассказывать об этом. О неизбежной лжи, конфликте интересов с отцом и фактически назревающем перевороте. С другой стороны, окажись я на его месте, разве поступила бы иначе? Разве отказалась бы от идеи спасти сына, какой бы невероятной всем остальным она не казалась?

– В итоге я нашел военный бункер со старых карт. Там действительно полно оружия, с этим вопрос решен. А затем и супермаркет, где мы прятались от Диких. Потом начались видения, и я встретил тебя.

Я кутаюсь в плед, и Тео притягивает меня к себе, бережно обнимая. Голова опускается на крепкую мужскую грудь. Какое-то время мы так и сидим на крыше, глядя на пляшущие языки пламени в костре. После услышанного, мне есть, о чем подумать. Только усталость долгого дня берет свое, веки тяжелеют, и я незаметно проваливаюсь в темноту.

* * *

Сквозь сон до меня доносятся чьи-то голоса. Звонкий женский смех, напоминающий приветливое птичье щебетанье, а затем мужской, немного басистый, но искренний и открытый. В том, что это смеется Тео, у меня нет никаких сомнений, хоть он и делал это при мне всего пару раз. А вот, что за хохотушка веселит его с утра пораньше, очень хочется поскорее узнать.

С этой мыслью я распахиваю глаза, одновременно потягиваясь. Как же это приятно просыпаться в нормальной мягкой постели после экстремальных ночевок в пещере или вовсе под открытым небом. Сразу чувствуешь себя человеком. За последние две недели это, пожалуй, первый раз, когда я действительно выспалась.

Вот только совершенно не помню, как оказалась в этой милой комнате с резной мебелью и вышитыми занавесками на окнах. Тео принес меня сюда? Ну, конечно, кто же еще. Интересно, а сам-то он где спал?

Касаюсь ладонью соседней подушки, немного помятой в центре, и уголки губ ползут вверх. То-то мне снились такие сладкие сны.

Наскоро умывшись, я надеваю вчерашний халат, и тихонько крадусь на кухню, откуда доносятся голоса. Босыми ступнями спуститься с лестницы выходит почти бесшумно.

– Я же просила не вертеться. Неужели, так трудно хоть немного не крутить головой? – с возмущением звенит звонкий голосок, а уже спустя секунду его сменяет заливистый смех. – Тео, перестань. Мне щекотно. Взрослый мужчина, а ведешь себя, как ребенок. Я ведь случайно могу тебя поранить.

«Он ее щекочет?!» – отзывается с ревностью где-то внутри. Со мной, значит, и слова лишнего не скажет, если улыбнется – уже считай праздник, а с другими, оказывается, может быть вполне нормальным, даже веселится время от времени.

– Малыш толкается. Чувствуешь?

«Так она еще и беременная!!!» – прокатывается холодом по позвоночнику, и я закрываю рот ладонью, чтобы на эмоциях себя не выдать. – «Тео времени зря не терял! Выходит, тут и помимо Аломы претенденток на его сердце хватает!»