Библия сегодня - Меир Шалев

Сама Библия не проводит четких различий между видами войн. Законотворцы предвидели, что в конечном счете каждое поколение будет различать их на свой лад, оценивая каждую войну в свете ситуации и идеологии, ее породивших. Видимо, понимали они и то, что первоклассный демагог сумеет убедить публику, что даже самая нелепая трагедия ошибок или самые неукротимые политические притязания составляют безупречный casus belli[11]для священной войны. Формулируя основания для освобождения от призыва, законотворцы ограничивались самой сутью: люди не должны погибать в бою, прежде чем узнают полноту жизни. Для того, кто погибнет, нет разницы, была ли война священной или политической, навязанной или затеянной. С момента его гибели другой мог вкушать плоды виноградника, который он возделал, поселиться в новом доме, который он построил, или взять любимую женщину, с которой он был помолвлен и которую больше никогда не увидит, — бедняга!

Ну а что до раздела «душа в пятках», то, вероятно, предполагалось, что найдется не так уж много желающих воспользоваться им, поскольку это означало бы покрыть себя несмываемым позором. В этом смысле очень поучительна история Гедеона и его воинов.

Гедеон, как вы помните, был призван Богом сражаться против мадианитян. Ему удалось собрать около тридцати двух тысяч человек, и он расположился с ними лагерем «у источника Харода». Там Господь предписал ему выступить со следующим заявлением: «Кто боязлив и робок, тот пусть возвратится» домой. Результат был ошеломительным: «возвратилось народа двадцать две тысячи, а десять тысяч осталось». Другими словами, 69 процентов войска Гедеона предпочли — позор там или не позор, смываемый или несмываемый — при первом же удобном случае убраться восвояси. Это единственный пример в Библии, когда призывникам позволили воспользоваться разделом 8.

Следует добавить, что нет ни малейших указаний на то, что хоть один из воинов сомневался в необходимости этой войны. Мадианитяне действительно были гвоздем в сапоге израильтян. Тем не менее это не помешало двадцати двум тысячам воспользоваться первым же шансом удрать, пока еще можно. Из оставшихся десяти тысяч 9700 человек были отсеяны с помощью знаменитого теста «лакание воды».

Но в данном конкретном случае Бога беспокоило не то, что беспокоило законотворцев, а потому это нельзя считать применением раздела 8, как он сформулирован в Торе. У Него была иная и совсем не вызывающая доверия причина, которую Он сообщил Гедеону: «Народа с тобою слишком много, не могу Я предать Мадианитян в руки их, чтобы не возгордился Израиль предо Мною и не сказал: «моя рука спасла меня». Но убедительно ли это? Если Бог хотел оставить всю славу за Собой, почему Он вообще потребовал собрать войско? Небольшое чудо — ну, скажем, лавина с небес — все устроило бы. Или таинственный мор. Нет, дело явно обстояло не так просто. Очевидно, дезертирство было реальной проблемой, и Гедеону требовалось найти способ, как отобрать самых мужественных и решительных новобранцев, и, учитывая малое их число, выработать другую тактику. Его победа, кстати, была сокрушающей.

Во времена Моисея, когда создавалось военное уложение, законотворцы не предвидели никаких проблем с призывом. Тогда, еще до завоевания Земли Обетованной, когда Колена еще не рассеялись, чтобы поселиться в разных ее областях, вдохновляющей речи священника было более чем достаточно. Однако в эпоху Судей, когда в Израиле еще не появились цари, проблема «национальной» мобилизации, видимо, стояла очень остро, как свидетельствует история с Иависом Галаадским в Первой книге Царств.

Из Иависа (на другом берегу Иордана) были отправлены послы к собратьям в Гиву на территории колена Вениаминова: Наас, царь аммонитян, осадил их город и сыплет страшными угрозами. Он отказался принять сдачу города и соглашался на перемирие только при условии, что правый глаз каждого иависца будет выколот. К счастью, Наас оказался чересчур самоуверенным и дал иависцам семь дней на размышление. Послы покрыли расстояние в сотню миль за двое суток и, когда солнце начало заходить, поняли, что пора отправляться обратно. Было ясно, что они не принесут никакой утешительной вести, а уж тем более избавления. Правда, жители Гивы подняли вопль и стояли вокруг послов, скрежеща зубами, но ни один не выразил охоты отправиться на выручку осажденному Иавису.

Вопли и стенания в городе привлекли внимание высокого молодого человека, который возвращался с поля, погоняя пару волов. Это был Саул, сын Киса, который как раз стал первым царем Израиля. Когда Саул выслушал всю историю, «сошел Дух Божий[12]… и сильно воспламенился гнев его. И взял он пару волов, и рассек их на части, и послал во все пределы Израильские чрез тех послов, объявляя, что так будет поступлено с волами того, кто не пойдет вслед Саула и Самуила». Эти куски сырого мяса оказались самыми убедительными мобилизационными повестками, которые когда-либо отправлял израильский главнокомандующий своим резервистам, так как все, включая и вопящих вениамитян, поспешили по домам своим за своими вещмешками. Саул нагнал на них страх Господень, «и выступили все, как один человек. Саул осмотрел их в Везеке, и нашлось сынов Израилевых триста тысяч, и мужей Иудиных тридцать тысяч». В ту же ночь Саул повел свое войско вниз по долине Иордана, а потом вверх по горе Галаад. Едва занялся рассвет, он захватил врага врасплох, зайдя с флангов, и «поразили Аммонитян до дневного зноя; оставшиеся рассеялись, так что не осталось из них двоих вместе».

Ультиматум Саула его резервистам — образец выкручивания рук. Было совершенно очевидно, что воины Господни не собирались предлагать свои услуги добровольно, и уж во всяком случае не с энтузиазмом. Саул прекрасно понимал, что посыплются возражения и кто-нибудь да напомнит ему, что Иавис Галаадский на восточном берегу Иордана находится практически на самом краю света, так стоит ли подвергать жизнь людей опасности?

На протяжении всей эпохи Судей, то есть с конца завоевания и до учреждения царства, мы находим примеры увиливания от призыва и дезертирства, а призывы к мобилизации в основном оставались неуслышанными. Доказательством служит Песнь Деворы — своего рода отчаянный клич «сплотиться вокруг флага», обращенный к артачащимся коленам Израилевым. Девора, пророчица, была судьей во время восстаний хананеев на севере. Южное колено Вениаминово — далеко в стороне от мест сражений — действительно сплотилось. Но многие другие предпочли остаться дома и пахать землю. Так что на долю Деворы досталась задача выкурить их — что она и сделала с великим красноречием.

Тяжесть военных действий в тот период легла на колена Неффалимово, Иссахарово и Завулоново, поскольку они подвергались непрерывным нападениям хананеев. Им оказывали небольшую помощь колена Ефремово и Вениаминово, а в решающий момент и Манассиина. И поэтому свои жалящие стрелы Девора обратила на остальных: «Что сидишь ты между овчарнями, слушая блеяние стад? В племенах Рувимовых большое разногласие».

Колену Данову «чего бояться с кораблями?», а «Асир сидит на берегу моря, и у пристаней своих живет спокойно». Но самые яростные свои нападки она припасла для жителей Мероза на территории Гада: «Прокляните Мероз, говорит Ангел Господень, прокляните, прокляните жителей его за то, что не пришли на помощь Господу, на помощь Господу с храбрыми».