"Братская могила экипажа". Самоходки в операции "Багратион" - Владимир Першанин

– Выпускай все три в этом направлении.

У Зацепина оставались два фосфорных заряда. Стреляя наугад, вряд ли они угодят в цель, но должны сдвинуть «штуги» с места. Пять снарядов обрушились в ложбину, где прятались «хетцеры». Комки горящего фосфора раскидало по влажной траве, которая лишь дымила.

Но кое-где вспыхнул кустарник. Шипя и брызгая зелеными огоньками, горели фосфор, кусты, заполняя ложбину едким дымом. Все шестеро десантников, крича, посылали автоматные очереди. Кто-то швырнул одну, следом вторую гранату.

Обе «штуги» уходили задним ходом. Самоходки выстрелили одновременно. Лейтенант Зацепин, один из лучших стрелков в полку, вложил болванку в лоб отступавшему «хетцеру».

Она отрикошетила от орудийной подушки и с воем ушла вверх. Обер-лейтенант поймал в прицел русскую самоходку. Снаряд, выпущенный на ходу врезался в землю в метре от машины Зацепина. Кувыркнувшись, со скрежетом прошел вдоль лобовой брони, оглушив механика.

Зиновий Жердев третьим выстрелом попал в ходовое колесо «хетцера», который переваливал через бугор. Оно, продолжая вращаться, распалось на две половины. Скрученная гусеница лопнула.

Следующие снаряды добили машину, загорелся двигатель. Десантники бросились вперед, стреляя на ходу. Обер-лейтенанта подхватили двое уцелевших артиллеристов и скрылись за бугром. Автоматные очереди прошли мимо.

Десантники, рассчитывавшие на трофеи, смотрели, как горит немецкая машина. Затем рванули сразу десятка полтора снарядов. Броню «хетцера» вспучило, разрывая по сварочным швам, вспыхнул бензин в запасном баке. С другого берега десантникам кричал лейтенант Зацепин:

– Наступайте в сторону дамбы! Только держитесь ближе к речке. Одного «хетцера» мы не добили.

Сержант кивнул, и все шестеро побежали по кромке берега. В том же направлении спешили обе самоходки.

Бой у дамбы подходил к концу. Сумели прорваться лишь мотоциклисты и легкий вездеход. Остатки колонны добивали самоходные установки Карелина и Гладкова.

Снаряд догнал пыливший по дороге трехосный «крупп». Грузовик осел на один бок. Из кузова выскакивали артиллеристы. Одна из самоходок догнала их, когда Карелин услышал по рации команду Тюлькова:

– Уцелевших немцев брать в плен. Слышишь меня, Павел?

– Попробуй удержи наших!

– Это приказ сверху. Попробуй не выполни!

Хотя колонна была в основном разгромлена, десятка четыре в плен взяли. Среди них был раненый полковник В последний момент он хотел застрелиться. Но шустрый ординарец командира десантной роты Андрюха Минаев выдернул из руки полковника «вальтер».

– Стой, дядя! Велено брать живым.

Полковник посмотрел на парня, устало шевельнул губами и отвернулся. Взяли в плен несколько офицеров. Тюльков вышел из «виллиса», оглядел горящие машины, тела убитых, пленных, невольно подтянувшихся при его появлении.

Карелин, козырнув, доложил, что задание выполнено. Потери – одна самоходка и двадцать три человека погибших и раненых.

– Старшина Шендаков погиб, и двое разведчиков с ним. Сгорели в своем мотоцикле. Пленных сорок четыре человека, из них пятеро эсэсовцев. Что с ними делать?

– В штаб дивизии отведут.

– А эсэсовцев?

– Что, приказа ждешь пострелять их? Особист Артюхов с ними разберется.

Через час полк вышел на подходы к реке Березине. Впереди не стихала канонада. Ожидали, что самоходки с ходу бросят форсировать реку, однако был получен приказ – временно остановиться.

После непрерывных боев и гибели товарищей многие не скрывали облегчения. Однако каждый понимал, что передышка будет недолгой. Наступление набирало обороты, и останавливать его не собираются ни на один день.

После выхода наших войск на Березину линия фронта в Белоруссии представляла собой гигантскую дугу протяженностью более трехсот километров. Фланги немецкой обороны были глубоко охвачены советскими войсками.

Подвижные танковые соединения уже приблизились на сто с небольшим километров к Минску. Отступавшие немецкие части, оказывая упорное сопротивление, не могли оторваться от советских войск Немцев били в спину и с флангов, нанося большие потери.

Командир самоходно-артиллерийского полка Борис Тюльков знал, что ему в числе других частей 3-го Белорусского фронта предстоит в ближайшее время форсировать Березину и вести дальнейшее наступление.

Машины стояли замаскированные в сосновом лесу. Еще одна самоходка выбыла из строя, а позади остались новые могилы товарищей. Командир десантной роты Саша Бобич вместе с Карелиным наблюдали в бинокли за рекой. По единственной переправе потоком двигались отступающие немецкие войска.

Шестерка штурмовиков «Ил-2» пронеслась над мостом на небольшой высоте и сбросила бомбы. Переправа была окружена сплошным кольцом зенитных пушек и крупнокалиберных пулеметов. Счетверенные 20-миллиметровые автоматы скрестили пучки трассирующих снарядов на штурмовиках.

Броня неплохо защищала самолеты, но, чтобы поразить бомбами и ракетами узкую переправу, штурмовикам приходилось снижаться до бреющей высоты в двести метров – смертельно опасное расстояние.

Счетверенная установка поймала в прицел один из самолетов. Снаряды хлестнули по капоту, кабине, вспыхнул мотор. Пилот был убит, и горящий штурмовик, не выходя из пике, рухнул в реку, подняв столб воды и обломков.

Другой «Ил-2» с рваными пробоинами на крыле терял управление и высоту. Встречный поток выворачивал крыло. Снаряды 37-миллиметровой зенитки врезались в корпус возле хвостового оперения, почти переломив машину надвое.

Прыгать экипажу было поздно, и пилот сделал отчаянную попытку приземлиться. Самолет сорвался в штопор и взорвался неподалеку от моста.

– Ладно, идем, – сказал Карелин. – Нам не легче придется.

Восточный берег реки представлял «слоеный пирог». В некоторых местах наши передовые части заняли участки и закреплялись, тесня отступавшие немецкие подразделения. Но немцев скопилось на восточном берегу слишком много.

Здесь смешались пехотные части, артиллерия, танки и штурмовые орудия, тыловики. «Тридцатьчетверки» пытались смять, сбросить всю эту массу в реку, но получили отпор и были вынуждены временно отступить. Несмотря на суету, немецкие командиры сумели организовать оборону, срочно рыли траншеи и капониры.

«Тридцатьчетверки», противотанковые пушки и минометы передовых частей вели непрерывный огонь, поджигая немецкую технику, руша траншеи, где пыталась закрепиться пехота.

В одном месте немцы собрали бронированный кулак из нескольких десятков танков и штурмовых орудий, но атака натолкнулась на плотный огонь «тридцатьчетверок» и подоспевшей артиллерии.

Германские части прижимали к реке, а на прибрежных полянах горели танки, бронетранспортеры, лежали многочисленные тела убитых солдат и офицеров. Здесь впервые использовали в массовом порядке новые танки «Т-34-85» с мощным 85-миллиметровым орудием. Снаряды этих пушек пробивали за полкилометра сто миллиметров брони, поджигали «тигры», «пантеры», хотя по ряду параметров уступали им.