Что может армия - Дэвид Марк Вебер

Однако в дополнение к его другим достижениям, Брустейру было поручено создать инструменты и навыки, необходимые для контролеров в цехах, чтобы гарантировать однородность деталей и узлов. Как и многие другие аспекты промышленной революции, стиль Чариса, простое понимание причины, по которой контроль был абсолютно необходим, потребовало умственной гибкости, подобной извивам драконьей тропы. Выяснение того, как провести эту инспекцию, потребовало еще большего, и империи Чарис повезло, что у Стивина Брустейра было что-то большее. С очень небольшой помощью от Хаусмина (и, косвенно, от искусственного интеллекта по имени Сова, о котором он никогда не слышал), он заново изобрел все, начиная со стального правила, включая правило конца, правило скругления, правило крючка, правило глубины, правило ключевого места и правило усадки — пружинные штангенциркули, штангенциркули с твердым соединением, передаточные штангенциркули, ограничитель хода, комбинированный квадрат и дюжину разновидностей микрометров. Попутно он и королевский колледж также заново изобрели нониусную шкалу, а также штекерные, кольцевые и защелкивающиеся датчики.

Все это было разработано для того, чтобы на каждой мануфактуре в Чарисе было «дюйм есть дюйм есть дюйм», как обычно выражался Кэйлеб.

Они все еще были далеки от этой цели, хотя и быстро приближались к ней, и Мерлину показалось интересным, что, хотя Священное Писание оговаривало в мельчайших деталях так много вещей — от правил бейсбола до предписаний Паскуале в отношении общественной санитарии до того, как терраформировать «неосвященную землю», Церковь Ожидания Господнего никогда не пыталась внедрить действительно стандартизированную систему мер и весов. О, они были определены в Предписании, но никогда со строгостью правил Паскуале, и Мать-Церковь просто настаивала на том, что вес и мера должны быть «справедливыми», что оставляло огромное пространство для различий между строго местными рынками и мануфактурами.

Учитывая фанатизм «архангела Лэнгхорна», Мерлин был почти уверен, что это не было простой оплошностью. Нет, гораздо более вероятно, что — как и решение Лэнгхорна вернуть римские цифры на Сейфхолд и вернуться к дометрическим единицам измерения — отсутствие божественно направленной стандартизации было намеренно предназначено для поощрения вариаций, чтобы еще больше затруднить любое повторное открытие передовых технологий. Даже чарисийцам потребовалось некоторое время, чтобы понять, насколько важны для производства действительно стандартизированные единицы измерения. Если уж на то пошло, многим ученым королевского колледжа потребовалось время, чтобы осознать важность воспроизводимых измерений для систематических исследований и экспериментов, и Мерлин рассматривал создание королевского (вскоре ставшего имперским) бюро стандартов и измерений как одно из своих наиболее удовлетворительных «незаметных» достижений.

Хаусмин был в центре этих усилий с самого начала, и он привлек Брустейра к этому процессу много лет назад. Хотя на самом деле именно Сова создал основные стандарты, которые сейчас хранятся в хранилищах бюро стандартов и измерений в Теллесберге, которым должны были соответствовать все чарисийские меры, они впервые были применены на заводах Делтак Хаусмина. Заводу Делтак также было поручено изготовить дубликаты стандартов, которые были доставлены в Черейт, Эрейстор и Транжир. На самом деле новый дюйм гораздо чаще называли «делтакским дюймом», чем «королевским дюймом» или «чарисийским дюймом». В конце концов, Сейфхолд, несомненно, обнаружит, как и Старая Земля, что «абсолютные» стандарты измерения были химерами по самой своей природе, но тем временем он мог бы продолжить с первой по-настоящему универсальной системой единиц в своей истории… и индустриализацией, которую она сделала возможной.

Изготовление всех новых измерительных приборов в соответствии с требуемыми строгими стандартами было далеко не простым делом, и инструментальный цех явно оставался узким местом в производственной очереди Хаусмина. Их изготовление и обеспечение их качества и точности были кропотливым процессом, который просто нельзя было торопить. Брустейр был занят обучением еще большего числа изготовителей инструментов для оказания всесторонней помощи, и их производительность росла, но оставалась намного ниже, чем хотелось бы Хаусмину.

— Нам повезло, что у Ражира и колледжа была пара лет, чтобы подготовить выпускников, хорошо разбирающихся в новой математике, — продолжил промышленник. — Я действительно ненавижу отрывать людей с такой подготовкой от бизнеса, думая о новых и лучших способах делать что-то, но нам нужно, чтобы они были на месте, чтобы убедиться, что мы делаем именно то, что мы уже знаем, как делать правильно. И мы используем программу для учеников, чтобы обучать их больше и больше в своего рода геометрической прогрессии. К тому времени, когда мы запустим другие работы, у нас должны быть контролеры, в которых они нуждаются, и я обсуждал вопрос о том, чтобы направить некоторых из моих контролеров на мануфактуры Парсана Силза. — Он поморщился. — Имейте в виду, такие люди, как этот ублюдок Шоуэйл, будут намного дальше в моем списке. Знаю, что нам нужна вся продукция, которую мы можем получить, но поскольку я все равно должен расставлять приоритеты, я мог бы также сосредоточиться на относительно честных членах бизнес-сообщества.

— Боже мой, — пробормотал Мерлин. — И что такого в последнее время сделал наш добрый друг Стивирт, чтобы вывести вас из себя, Эдуирд?

— Вы имеете в виду, помимо предложения мастеру Брустейру пятидесятипроцентной прибавки к зарплате, чтобы он работал на него? — язвительно осведомился Хаусмин. — Или помимо того факта, что, по моим подсчетам, он сейчас нарушает пятьдесят семь моих патентов? Или что он все еще использует несовершеннолетних на работе? Или тот факт, что мои контролеры только что забраковали пятьсот тонн его «первоклассного сварного железа»? Или тот факт, что один из его менеджеров, который был очень осторожен, чтобы никогда не говорить об этом слишком многословно, предложил тем же контролерам взятку в двести марок, чтобы они таки пропустили эту кучу дерьма?

— Все так плохо, не так ли? — Голос Кэйлеба внезапно стал очень холодным, и Хаусмин пожал плечами.

— Послушайте, это то, что он делал все это время. Думаю, он становится все более откровенным — вероятно, потому, что и вы, и Шарли в обозримом будущем покинете Старый Чарис, и он считает, что война в Сиддармарке давит на нас всех так сильно, что он может в спешке поставлять некачественные материалы — но это только вопрос степени, а не вида. Я не обращал внимания на нарушения патентов, потому что, хотя моим людям приходится тратить в два раза больше времени на проверку всего, что мы у него покупаем, — и Алфрид и Дарейл Малкейхи должны делать то же самое со стороны флота — он производит много железа и много сварного железа, а нам нужно все, что мы можем получить. Но если бы вы на меня надавили, я бы признался, что почти перестал иметь с ним дело. На самом деле, Алвино Павалсин, Пейтир и я собираемся немного поговорить о нем, когда я буду в Теллесберге через пару пятидневок.

— О? — Глаза Шарлиан пристально сузились. Алвино Павалсин, барон Айронхилл, был казначеем Чарисийской империи, а Пейтир Уилсин был одновременно интендантом империи и главой патентного бюро.