Старшая сестра - Надежда Степановна Толмачева

себя: «Если Аркадий хороший и есть его за что любить, пусть Лиза любит. Ну, а, если он так себе, не настоящий человек, я свою старшую сестру, наверное, перестану уважать».

ГЛАВА ШЕСТАЯ

1

В апреле Лиза получила от матери второе письмо. Анна Федотовна настойчиво требовала приезда дочери домой.

«Учеба твоя все равно пошла нынче комом. Ребенок появится и не даст тебе сдавать экзамены. Еще провалишь их совсем. Так лучше и не начинай. Приезжай домой. На будущий год докончишь институт. У нас ведь здание родильное хорошее. А ребенка надо будет купать каждый день и самой тебе в бане надо прогреваться. Приезжай».

— Вот это — другое дело! — сказал Аркадий. — А то думаю: полгода теща не писала, неужели все еще дуется? Ну, а ты, Лиза, как думаешь: ехать — нет?

Лиза на минуту оторвалась от шитья.

— Что я думаю?

Она разгладила на коленях крошечную распашонку, к которой пришивала принесенный Вассой кусочек кружев.

— Я не поеду. Буду рожать здесь. И диплом защищать буду. Не хочу я от своего выпуска отставать.

— Ты вечно о своем выпуске… Меньше всего думаешь о себе и о ребенке.

— О себе некогда думать, а о ребенке еще будет время, все впереди — тогда и увидишь, думаю я о нем или нет.

— Ну, вот уже и раздражение! — сам раздражаясь, сказал Аркадий. Он посмотрел в невеселое, потемневшее от беременности, но все-таки миловидное лицо жены, мельком подумал: «Даже сейчас привлекательна. Удивительно!» И Аркадий не без гордости подумал о том, что не ошибся в выборе. «Есть у меня вкус! Несомненно. Правда, у Лизы гордости многовато, но со временем пройдет. За последнее время она стала неласковой. Но это, очевидно, связано с ее положением. Скоро буду отцом».

Весь последний месяц, преодолевая усталость, недомогание, Лиза засиживалась над дипломной работой далеко за полночь. Надо было успеть закончить ее.

Лиза часто думала о родной Соколовке. Глубоко в сердце хранила мечту отца… Иногда ее охватывал страх: а вдруг в Соколовке мало торфа? Один-два сезона — и придется свертывать предприятие.

Кружева к распашонке пришиты. Лиза полюбовалась своей работой, улыбнулась, представив себе крошечное розовое существо.

— Аркаша, смотри! — она подняла распашонку.

— Хорошее обмундирование, — пошутил Аркадий. Лиза посмотрела на Аркадия. Ну почему бы ему сейчас не подойти к ней, будущей матери: «Милая моя!.. Устала?..» Но Аркадий уже растянулся в постели с книгой.

Лиза вздохнула.

— Ты чему? — спросил Аркадий.

— Да просто так, ни о чем.

На самом деле, Лиза вспомнила читанный давно рассказ. Там муж поехал ночью в пургу на озеро ловить рыбу, потому что беременная жена захотела ухи.

Лиза ест обычно хлеб и картошку, после которой у нее непременно начинается изжога. Иногда ей очень хочется съесть что-то сладкое, другой раз, наоборот — острое и соленое.

Но Лиза знает: они с мужем — студенты: есть то, что хочется, даже в ее положении, для них далеко не всегда возможно. Дело не только в этом. Если бы дома, у мамы… Аркадий и недогадлив и просто невнимателен.

Как-то Аркадий собирался в магазин. Лиза два раза ему сказала: «Если я не съем хоть хвост селедки, я не могу ничего вообще есть». Но Аркадий забыл о просьбе жены. На другой день она купила селедку сама и больше Аркадию уже не жаловалась.

2

Лиза ехала из института в электричке, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закричать. Она сидела, боясь разогнуть спину. Ей казалось, что больше она никогда не сможет выпрямиться. На остановке не сразу смогла подняться. Замирая от боли, держась за спинки скамеек, направилась она к выходу.

В районной женской консультации старичок-гинеколог долго и неторопливо осматривал ее.

— Кого ждете? Сына, как все, разумеется?

— Нет, доктор, дочку.

— Редко такой ответ можно слышать. Всем подавай сыновей… — Сердечко шалит у вас, — говорит доктор, — попейте брому. Каковы у вас бытовые условия, кто с вами?

— Муж.

Доктор заглядывает в медицинскую карточку Лизы, медленно читает:

— Студентка, студент… так, — вздыхает. Лиза тоже вздыхает.

— А вы-то чего вздыхаете?

— Да от того же, что и вы, доктор.

— За вами должен кто-нибудь постоянно наблюдать. Бог знает, когда вы родите… Скажите супругу, пусть глаз с вас не сводит.

Лиза собралась уходить. Прощаясь, доктор сказал по-стариковски ворчливо:

— Когда ребенок ваш подрастет, станет студенткой или студентом и вздумает жениться, отлупите его по-родительски, с чувством — пусть раньше времени не блажит. Вы на меня не обижаетесь?

— Нет, доктор. Нисколько. Вы правы.

— То-то.

Дома Лиза передала Аркадию разговор с доктором, и они решили, что Лизе надо ехать к матери, а диплом защищать со следующим выпуском студентов.

3

Поезд мчал Лизу домой. С осени прошлого года она не была там.

Было раннее утро. Лиза смотрела в окно, разговаривать ей не хотелось… Впрочем, и не с кем было разговаривать: женщина на нижней полке читала, а на верхней — мужчина спал беспробудно, негромко похрапывая.

Промелькнуло село, домики которого разбросаны по зеленеющим пологим берегам реки. В селе много черемухи — белые кусты возвышаются над тесовыми крышами.

Вдруг мгновенная резкая боль в пояснице заставила Лизу тихо ойкнуть. Лиза испуганно замерла, но боль так же мгновенно затихла.

Впереди показались станционные строения. Поезд остановился. Лиза вышла и, увидев соленые огурцы, обрадовалась. Купила пару? Но когда вернулась в вагон, есть не захотелось.

На следующей остановке в купе села молодая бледная женщина с ребенком на руках. За женщиной робко вошла в купе девочка лет трех, такая же черноглазая, как мать.

Соседка Лизы, та, что читала книгу, предложила свое место вошедшей, а сама, взяв чемоданчик и книгу, взобралась на верхнюю полку. Женщина окинула взглядом фигуру Лизы, устало улыбнулась:

— Как бы с вами не случилось так, как со мной.

— А что?

— Вот видите, — женщина кивнула на ребенка, завернутого в байковое клетчатое одеяльце: — Дорожная она у меня.

— Неужели? — Лиза сочувственно покачала головой и присела рядом с женщиной. Ей хотелось узнать, как это произошло… — Разрешите мне взглянуть на малышку.

— Взгляните. — Женщина осторожно отогнула уголок простыни, прикрывавшей личико ребенка. «Какая красненькая и… некрасивая», — подумала Лиза, но не могла сдержать умиления, когда увидела, как малышка во сне продолжает сосать, забавно шевеля губками.

— В вагоне разрешилась, — охотно начала рассказывать женщина. — А на следующей станции меня высадили: пролежала девять дней в больнице. У меня, правда, в том городе родственница живет, но к ней не отпустили, сказали, что девять послеродовых дней непременно надо в больнице пробыть. Ну, а эту старшенькую, — она показала на трехлетнюю дочку, —