Дневник директора школы - Александр Евгеньевич Попов

– Я тебя напугаю, так напугаю, в зубах притащишь.

– Сомневаюсь, что у вас что-то получится.

– Ты, сволочь, вчера меня изнасиловал, вот и свидетельницы при мне.

– А вы что, обо мне ничего не знаете?

– А чего о тебе знать: кобель ты и есть кобель.

– Нет, голубой я, к сожалению. Мужа вашего трахнуть мог, а с вами, сами понимаете, не получится.

Ушли ошпаренными, больше не появлялись.

А я готов, всегда готов прикинуться любым из семи цветов радуги. Хотя лучше красным, он нам, дуракам, как-то поближе будет.

суббота

Поблажить, покуролесить, раздать всю дурь из головы и снова прежним оказаться без черточки над буквой «и».

Июль лишь успел улыбнуться. Завтра снова придется начинать с «А», с первой буквы алфавита.

воскресенье

Пальцы по пустякам не распускаю. Но в парикмахерских и ресторанах порой начинаю чувствовать себя человеком, что потом негативно сказывается на всем. Общественный транспорт достоинств не добавляет. Супермаркеты пекутся о себе. В аптеках аппетит пропадает. На службе собака собакой. С женой язык жую, не то унюхает. Начальство давно не считает начинкой праздничного пирога, сухарями потчует. Реклама в сериалах сердце рвет. Соседи судят. Дети думают, из музея сбежал.

понедельник

– Слава Богу, что чай с мелом пить можем. Вкусно, привычно и зубам польза.

– А я вот не понимаю тех, кто в рот цветной мел засандаливает, там же химия сплошная. – Ну что вы, очень даже, на помаду денег не надо.

– Действительно, им и руки удобно мыть, и кастрюли чистить.

– Прежде непрессованным кусковым снабжали. Вот когда чаевничали по полной. А этот только тает без толку.

– Девки, цветные мелки родители покупают радугу рисовать, а вы, бесстыжие, с ними чай пьете.

– Действительно, вроде как от детской радуги откусываем.

вторник

Она бешено талантлива, бесшабашна, ужиться не может ни с кем. В психушку прятали не раз. Откровение божественно: «Не пиши мне стихов, ничего не пиши. Обойдемся без слов, без аборта души. Мы ведь, милый, с тобой мужики». Вот как после таких слов каждой бабе русской не кланяться до земли, не благодарить? Мы, мужики, без баб – бред сивой кобылы, не больше.

среда

Тут один директор в печати пооткровенничал, что мне родители в месяц дают больше, чем он за год имеет. Это не так! Я на каждого «вундера» за год трачу намного больше, чем он на всех своих вместе взятых. Только вот если сравнить наши кабинеты и квартиры, тут счет будет не в мою пользу. Скажете, «удар ниже пояса». А что делать, если вся суть там висит?

Детям необходимо отдавать всё или заниматься другим делом: политикой, экономикой… Там не совесть – задница работает. Есть у нас такое завидное место.

четверг

Мне как-то Никита Богословский рассказывал о мужике, что собирал глиняные черепки в окрестностях Михайловского, Тригорского. Склеил их в кувшины, крынки, горшки и стал слушать. И такое чудо оттуда полилось, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Голос Пушкина он воссоздал. Оказывается, Александр Сергеевич читал стихи местному гончару, а тот слушал да руками в глину передавал.

Кто бы мог подумать, но и мне такое счастье испытать довелось. Чудаков на Руси хоть пруд пруди. Один мой знакомый (имя назвать не имею права) отыскал одеяло, под которым уходил в мир иной Лев Николаевич. Слов-то сказать не мог, а вот рукой по одеялу водил, что-то напоследок передать нам пытался. Современной аппаратуре оказалось немудрено снять слой за слоем и в каждом по букве отыскать. Великим сокровищем обладает человек, а миру поведать опасается: считает, что люди не доросли до великого откровения Толстого.

пятница

Чтобы стать похожей на дождь или снег, необходимо призадуматься, прижаться к стеклу на рассвете, смешаться с уходящими сумерками… И что-то там за окном сжалится, и ты упадешь на чей-то теплый рукав.

Пора уходить из школы – надо мной уже перестали смеяться даже исподтишка. Глаза соскучились по слезе, но жизнь оказалась намного длиннее слез. В двери барабанят родители учеников, а я закрылась. Зачем мне подарки – подавлюсь и только.

Ночью вспомнилось, и было расстроилась, да вдруг подумалось, что, если материя в тебе первична, перевернись на другой бок, восстанови сознание. Вот и проворочалась еще одну ночку и решила, что материя – это такая муть, что и думать о ней не стоит.

Утром зашла в класс, смотрю, шторка оборвалась. Взяла табурет. Поставила на подоконник и полезла исправлять. Очнулась на полу, вокруг сидели мои второклашки и плакали хором. А я лежала и рассказывала им, что необходимо быть похожими на дождь или снег. Они призадумались и затихли. У глупости нет затылка, а мой после падения нещадно болит, значит, не совсем сошла с ума.

суббота

Вчера познакомился с удивительным мужиком со станции Бреды. Он готовится перевернуть мир. Рычагом будет обыкновенная гигиеническая салфетка. У него в наличии есть несколько клиенток, у которых он тщательным образом изучил геометрию лица, выяснил вкусовые пристрастия, форму и цвет. Нанес эти параметры на индивидуальные салфетки, и его дамы по утрам не тратят уйму времени на боевую раскраску. Вынимают аккуратно из пакета салфетку, прикладывают к лицу и – порядок. Оно готово к выходу в свет. Мужику этому нужен человек с мешком денег, изобретение необходимо тиражировать. Сам он учитель поселковой школы, преподает детишкам математику. Ему не давало и не дает покоя то, что женщины слишком мало уделяют внимания ребятишкам. Господи, сколько мужиков ему спасибо скажут. Главная беда наших дней – кухни перестали бабами пахнуть.

воскресенье

Скоро осень. Птицы на юг. Люди в Израиль. А мы сами по себе. Сеем разумное, доброе, вечное. Ворчим по вечерам, читаем Кафку, пьем кофе. И мечтаем, мечтаем до дури…

Шереметьево – 2.

Внуково – 3.