Печать правосудия - Артём Кочеровский
Шрифт:
Интервал:
Неделю назад я разговаривал с Шумякиным по поводу помощи Борису. У обников есть выходы на квалифицированных лекарей. Шумякин отказал. По должности ему не полагалось пользоваться специальными услугами даже для членов своей семьи – интересно была ли у него семья – а для левых людей и подавно. Шумякин не из тех, кого останавливают законы, но он дал понять, что всему есть предел.
Прибор на стойке пискнул, дернулась шкала биения сердца, затем выровнялась, продолжила печать в прежнем ритме. Техника иногда сбоит. Техника…
Я вспомнил заискрившие плиты блокираторов под потолком. Электрик Денис сказал, что оборудование совсем новое. Датчики зафиксировали высокий всплеск сторонней силы, девять предохранителей с его слов могли сгореть только по причине массового заводского брака.
– Совпадение на миллион долларов, – сказал он мне потом. – Вырубились приборы как раз в ту секунду, когда ты выбросил силу!
Очень интересное совпадение, которое после событий с разрушенной колбой во время экспертизы, не казалось таким уж совпадением. Техника и артефакты время от времени вели себя не так, как от них ждали, когда рядом оказывался я.
… … …
По Наташе я совсем не скучал, но все же домой зашел. С тех пор, как умер Вадим, моя связь с приемной семьей осталась только на бумаге. Встреча, как и прощание, были недолгими.
Прогуливаясь по улицам до боли знакомых кварталов, я осознал, как изменилась моя жизнь за последние недели. Возвращаться к прежней жизни я точно не хотел, ровно как и не хотел становиться обником. Но выбора у меня, кажется, не было. Или пока не было.
Позвонил Фите, та не взяла трубку. Добавила меня в черный список.
Фита не хотела меня видеть и слышать. И все же я не удержался и прошел мимо магазина её родителей. Заранее решил, что внутрь не пойду, даже если застану её там. Просто прогуляюсь мимо. Было бы неплохо увидеть её, чтобы просто убедиться, что у неё всё в порядке.
Магазин был закрыт. Причем не на технический перерыв, обед и даже не выходной. Опущены ролл-торы, погашена вывеска, двери оклеены лентой, опечатаны прокурорским штампом.
Рядом стояла машина на служебных номерах; мужик делал фотографии магазина с разных ракурсов.
– Что случилось? – спросил я.
– А? – он оторвался от объектива и уставился на меня.
– Что случилось? Почему магазин закрыт?
– Я откуда знаю, – он пожал плечами. – Я всего лишь делаю фотографии для конфиската.
– Конфиската?
– Ага.
– Магазин конфискуют?
– Иначе бы я сюда не приехал, – он полистал ранее сделанные кадры. – Говорят, прокуратура нагрянула с внезапной проверкой. Служба экономической безопасности, полиция… кого тут только не было. Уж не знаю, кому владелец дорогу перешел, но так просто с такими кортежами мелкие лавочки прикрывать не приезжают. Ну всё, – он убрал фотоаппарат в сумку. – Мне хватит.
Позади хлопнула дверь. Я обернулся и увидел отъезжающий от парковки мерседес. На пассажирском сиденье сидел Гремлин. Теперь я отчетливо его рассмотрел.
Глава 12. Сыны Си
Весь вечер мне на давала покоя морда Гремлина. Он смотрел на меня и улыбался краем рта; а ведь мог выйти, отпинать. Обещание данное Беляеву я так и не выполнил, разве нет? С другой стороны, меня долго мурыжили в ОБНИС после задержания, Беляевы могли меня искать, но вытащить из ОБНИС – даже им не по силам.
Прошло время, Даша успокоилась. Её вспыльчивый, местами психованный характер уравновешивала отходчивость. Сегодня она готова тебя убить и проклинать всю оставшуюся жизнь, а завтра – не вспомнит твое имя, если ты выпал из её повестки. Что-то похожее случилось и со мной.
Тогда что там делал Гремлин? Если мне не изменяет память, я видел его трижды за последнюю неделю. Два раза под вопросом, а третий – сто процентов. Неужели всё из-за того рукопожатия? Я так сильно задел его самолюбие? Если так, то дело плохо. Я бы предпочел иметь десяток таких врагов как Горинов, чем одного Гремлина. Получается, Гремлин наехал на магазин родителей Фиты, чтобы напакостить мне? Бред.
Пообещав себе подумать об этом на досуге, я посмотрел на Шумякина. Мы шли по заученной дороге к Скору. Сегодня Шумякин был… осторожным. За время нашего короткого знакомства я видел его разным: вспыльчивым, хмурым, злым, испуганным, пофигистичным. Но осторожным он бывал регулярно. Наступали такие дни, когда он вел себя слишком осторожно. Интересно, с чем это было связано? Рабочие дела? Судя по тому, как много он возился со мной, других дел у него не было. Тогда что? Мутит что-то за спиной начальства? Не исключено.
– Ты не похож на человека, который любит свою работу, – сказал я.
– Никто не любит свою работу, – отмахнулся Шумякин.
– Да, но если работу не любишь, а денег навалом, то можно и бросить.
– Работу – да, а вот службу…
– Тебя держат на привязи?
– Не суй нос не в свое дело, Майоров, – Шумякин подтолкнул меня к лифту. – И давай напрягись уже. Скор теряет терпение. Если ты не покажешь результатов, то он откажется.
– А может мне нечего показывать?
– Меньше думай – больше делай. Ты прошел экспертизу и…, - дверь лифта открылась, Шумякин оборвался на полуслове. – Скор? Привет.
Отодвинув застывшего от удивления Шумякина в сторону, я вышел из лифта и тоже офигел. Бронированная дверь Скора осталась открытой, а сам печатник-пенсионер стоял на лестничной площадке. Он был одет в джинсы, белые кроссовки, болоньевую куртку. Голову покрывала кепка, на лице – очки для зрения, но с обычными стеклами. С глазами у старика было все отлично, апперы вообще редко жалуются на здоровье.
Маскировка, нужно сказать, удалась. По крайней мере, я бы его не узнал. Я привык видеть старика в домашних трениках, майке, тапочках, чуть сгорбленного и хмурого. Перед нами стоял помолодевший лет на пятнадцать Скор. Настоящий печатник.
– Мы прогуляемся, – Скор взял меня под руку, повел вниз по лестнице.
– В смысле? – Шумякин поспешил за нами. – Куда?
Прыгая через ступеньку, мы спустились вниз. Шумякин нагнал нас возле двери, одернул Скора за плечо:
– Эй, ты с ума сошел?!
Скор посмотрел на подполковника. Шумякин убрал руку с плеча, но не испугался.
– Что на тебя нашло? Куда ты собрался?
– На прогулку.
– Слушай, по правде сказать, мне глубоко похрен – сколько покушений ты еще переживешь, но таскать с собой пацана…
– Не лезь не в свое дело!
– Извини, но это МОЁ дело!
– Теперь нет. Ты привел пацана на тренировку, теперь за него отвечаю я.
– Ты хоть понимаешь?..
– Ты обещал мне сдвинуть дело, но пока нихера
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!