Начало пути - Олег Кожевников

– Я всё-таки настаиваю, не нужно посылать ни одного «Рекса», чтобы предотвратить обмен ядерными ударами между Индией и Пакистаном. На сто процентов Россия станет виноватой, если хоть одна ядерная боеголовка достигнет сопредельной стороны. Практически исключено, что радиация достигнет территории России. Радиоактивные дожди, кроме территории Индии и Пакистана, могут зацепить только граничащие страны, ну и Индийский океан, естественно. Мировая торговля получит мощнейший апперкот от того, что на важнейших торговых путях начнут выпадать радиоактивные осадки. Мне, конечно, не безразличны многомиллионные жертвы среди ни в чём не повинных людей, но по большому счёту мы прекратить эту вакханалию не в состоянии. А вот подставить себя – запросто. Допустим, «Рексы» сбивают все ракеты и военные самолёты, появившиеся над враждующими сторонами, и ядерных взрывов не произошло, но радиоактивное заражение всё равно будет. Распылив плазменным ударом ракету, несущую ядерный заряд, мы в результате получим грязную бомбу. А распыление плутония высоко в атмосфере ничем не лучше ядерного взрыва вблизи поверхности земли. Для стран, окружающих дерущихся петухов, это может быть и хуже. И не только для них. Радиоактивные осадки могут выпасть и на российской территории или где-нибудь в Австралии. Пути муссонов мне неведомы. Так что не нужно быть идиотами и лезть в какие-то непонятные игры. Благими намерениями выстлана дорога в ад. Не нужно идти на поводу у американцев и влезать в заведомо проигрышную ситуацию. Янки хитрые, и их эксперты и аналитики всё продумали и рассчитали, вот поэтому они и пытаются подрядить на это сомнительное дело русского ваньку.

Виктора несколько ошеломила моя речь и прозвучавший в ней твёрдый отказ о чём-то договариваться с американцами. Он внимательно и, как мне показалось, пытливо на меня посмотрел и произнёс:

– Где-то я с тобой согласен, но в словах Адама Смита была одна вещь, на которую мы просто обязаны среагировать. Об этом факте знает и наш министр обороны и, как я понял из разговора с ним, готов сотрудничать хоть с дьяволом, чтобы не допустить применения этих артефактов.

– Что ещё за артефакты? Ты мне об этом ничего не говорил. Неужели что-то может быть страшнее, чем ядерный взрыв?

– Ну так наберись терпения и послушай.

Рассказ Виктора

После встречи с президентом я поехал в свой офис, чтобы в спокойной обстановке продумать странное распоряжение главы страны. Разве не странно, когда совершенно не религиозный человек вдруг начал считать фанатиков-мусульман своими братьями и распоряжается всемерно помогать становлению Великого Халифата? Вот я и направился поискать лазейки, чтобы не исполнять такой глупый приказ. Россия – удивительная страна, в ней всегда найдутся объективные причины не выполнить даже самое нужное и умное распоряжение, не говоря уже о явно маразматическом приказе. После недолгого размышления я понял, что не обладаю данными о причинах нелепого поступка президента. Вдруг имеются такие причины, что без исполнения такого распоряжения стране не выжить? Например, начнётся война с НАТО, и без объединения с мусульманами нам не выжить. А кто может дать пояснения по данному вопросу? Ну естественно, министр обороны. А будет ли он со мной откровенен, да и вообще, примет ли какого-то там бизнесмена? Ну, на последний вопрос у меня был ответ – обязательно примет и будет в меру откровенен. Во-первых, по причине того, что его министерство сильно зависело от поставок нашей корпорации, во-вторых, конечно, проект «Рекс», без которого армия уже не представляла, как она будет жить, в-третьих, командиры самых боеспособных частей закончили наш кадетский корпус, и министр обороны прекрасно знает, как они относятся к руководству корпорации, ну и наконец, я хорошо знаю и нахожусь в дружеских отношениях с Владимиром Тимофеевичем. Все эти мои выводы подтвердились буквально через пятнадцать минут. Именно столько я ждал, пока министр обороны не освободился и не смог мне перезвонить. Разговор по телефону у нас был короткий – после первых моих слов он коротко буркнул в телефонную трубку:

– Приезжай немедленно в министерство, порученец будет тебя ждать на улице у первой проходной!

Фраза и манера говорить были для Владимира Тимофеевича довольно странные. Ни здравствуй, ни как дела, как будто я для него один из многих подчинённых. С одной стороны, произошедший разговор меня обидел, а с другой – вкупе с прошедшей аудиенцией у президента навевал нехорошие мысли. На сердце стало совсем тревожно, и, забыв свой принцип – никогда не суетиться и не спешить, – я бросился на улицу к машине, чтобы немедленно выехать на встречу с министром обороны. Когда добрался до кабинета министра обороны, пришлось подождать в приёмной. У Владимира Тимофеевича шло срочное, чрезвычайно важное совещание – об этом мне поведал его помощник, специально вышедший в приёмную, чтобы меня, так сказать, развлекать. От такого уважительного отношения к себе обида от телефонного разговора испарилась без следа, но тревога только нарастала. Я чувствовал, что что-то идёт не так, и по поведению порученца, встретившего меня у проходной, и по репликам, которыми иногда обменивались адъютант и помощник министра.

Наконец совещание закончилось, и весьма известные и серьёзные люди, которые там заседали, разошлись, отдуваясь и о чём-то взволнованно переговариваясь между собой. Минут через пять меня пригласили в громадный кабинет. Разговор с Владимиром Тимофеевичем начал я, и, конечно, рассказал о распоряжении президента. Только стал возмущаться, что до программы «Рекс» хотят допустить иностранцев, как министр меня прервал, заявив:

– Да понятно всё! Не ты один страдаешь от резкого изменения позиции президента. Со мной он тоже успел поговорить, и не один раз, и требования к Министерству обороны примерно такие же, как и к вашей корпорации – то есть антигосударственные. В ту же дуду дует и министр иностранных дел, и некоторые деятели из администрации президента. Одним словом, все те, кто вместе с президентом посетил на той неделе Исламабад. Ничего тебе это не говорит? Например, о зомбировании членов нашей делегации. А мне говорит! Вот я сразу же и подключил к этой проблеме наших аналитиков, ГРУ и, конечно, парапсихологов из закрытого института. И вот что они выяснили. Во-первых, пакистанцы во время археологической экспедиции откопали какие-то артефакты. Государство засекретило археологические находки так, как мы, ещё во времена Сталина, свои атомные разработки не охраняли. В прессе сведений ноль, слухов нет, а наша агентура, использовав все ресурсы, смогла выяснить только то, что археологическая экспедиция была и что-то там интересное нашли. Во-вторых, парапсихологи утверждают, что такой силы ментального воздействия в истории ещё не было и они не в состоянии вернуть психику президента в первоначальное состояние. А в том, что ментальное воздействие было, врачи даже и не сомневаются. Одним словом – беда! Спасать нужно страну! Вот я судорожно и провожу разные совещания, согласования, консультации. Сегодня на совещании было окончательно принято решение – президента отстранить и плотно заняться реабилитацией его и пострадавших товарищей. Ты как – поддерживаешь это решение?

Я немного замялся, а потом, глядя прямо в глаза Владимиру Тимофеевичу, ответил: