Голос греха - Такэси Сиота

18 сентября во время того, как оперативник под видом сотрудника компании ждал в ресторане города Моригути в префектуре Осака, заранее определённом «Курама Тэнгу», преступники позвонили в отдел сбыта главного офиса кондитерской компании «Мандо» в Кансае и, включив кассету, на которой был записан голос мальчика, указали, где нужно искать инструкцию. В районе подвесного моста, расположенного недалеко от городского дома культуры, ждала ещё одна инструкция. Оперативник, выполнявший роль курьера, в соответствии с ней прошёл около семисот метров и заглянул в пластиковую ёмкость, находившуюся напротив парикмахерской. Следуя дальнейшим указаниям, он положил в неё сумку и с чувством выполненного долга ушёл. Однако преступники не появились.

В утренних выпусках всех изданий страны 20 сентября был напечатан сенсационный материал под заголовком «Угроза в адрес кондитерской компании „Мандо“». Ответные действия последовали в следующем месяце, 7 октября. Все СМИ получили от преступников письменные вызовы, начинавшиеся со слов: «Всем мамам страны».

«Осенью аппетит повышается, а сладости по-прежнему вкусны. Мы добавили в сладости „Мандо“ особый вкус — синильной кислоты. Будет немного остро».

В 11 часов 45 минут того же дня в мини-маркете, расположенном в городе Нисиномия префектуры Хёго, всего лишь в шестидесяти метрах от дома главы компании «Гинга» Кикути, была обнаружена банка с леденцами производства «Мандо» с приклеенной к ней запиской: «Внутри яд. Опасно. Если съедите, умрёте». После этого подобные «сладкие угрозы» появились в семи супермаркетах и мини-маркетах в префектурах Осака, Киото и Хёго. После того как синильная кислота была действительно обнаружена, потребители впали в панику. Ведь в продуктах, которые они постоянно покупают в магазинах рядом с домом, может быть подмешан смертоносный яд, а их дети этого не знают…

Начиная со следующего дня, угрозы распространились на Нагою и Токио. До 22 октября в пятнадцать магазинов и в здание телерадиовещательной службы NHK в Осаке были подброшены сладости с синильной кислотой. Это уже было беспрецедентное покушение на массовое убийство.

Из трёх, по мнению Акуцу, кульминационных моментов в деле «Гин-Ман» вторым было подбрасывание кондитерских изделий с синильной кислотой. После этого дело перестало казаться чем-то далёким, касающимся только крупных компаний.

В серии покушений на убийство полиция нащупала кое-какой след. Камера видеонаблюдения в мини-маркете Нисиномии, где впервые было обнаружено кондитерское изделие с подмешанным ядом, зафиксировала подозрительного мужчину. Бейсбольная кепка, очки в металлической оправе, костюм бежевого или серого цвета с брюками клёш. Рост около 170 сантиметров, полноватый, на голове отросшая химическая завивка. Мужчина, попавший в объектив, беспокойно обошёл магазин, потом на правился к полке с кондитерскими изделиями и, неестественно изогнувшись, протянул руку к полке, на которой находились банки с леденцами…

15 октября полиция предала гласности эту видеозапись; после этого даже на уличных телевизионных экранах показывали кадры, запечатлевшие подозрительного типа. В тот момент портрет мужчины с лисьими глазами ещё не стал достоянием общественности, поэтому это был первый подозреваемый, которого увидели граждане.

Из магазинов массово изымалась кондитерская продукция, фабрики были вынуждены приостановить производство, сотрудников, работавших неполный рабочий день, увольняли, цена на акции резко снизилась. Компания «Мандо» мгновенно потеряла все свои позиции.

В конце октября преступная группа отправила письмо со словами: «Ну что, теперь вы поняли, как мы сильны?» и потребовала поместить рекламу во всех газетах страны. После этого ещё два раза последовали подобные требования. А в начале декабря связь со стороны преступников прервалась.

— Бред какой-то… — невольно пробормотал Акуцу и, поймав на себе взгляд сидевшего рядом мужчины, смущённо опустил голову.

В следующем, 1985 году время от времени случались нападки на компании, но 27 февраля в письме, разосланном в средства массовой информации, преступная группа объявила об окончании «войны», написав: «Мы прощаем „Мандо“».

«Прощение» со стороны подлых преступников было чрезвычайно радостным известием для компаний. То, как бурно радовалось их руководство, говорит о всей абсурдности того, что какая-то кучка негодяев издевалась над солидными компаниями, а также о том, сколько страданий принесли последним эти 169 дней. К счастью, «Мандо» смогла оправиться от тяжёлого удара, но считается, что если б объявление перемирия задержалось ещё на 50 дней, последовало бы её банкротство.

После подбрасывания сладостей с подмешанной синильной кислотой активность преступников вроде бы ослабела, но дело вступило в следующую стадию. На этот раз меч завис над пищевой компанией «Хоуп». Особенным останется в истории преступлений Сёва день 14 ноября 1984 года, ставший ключевым в деле «Гин-Ман», когда состоялась схватка между «Курама Тэнгу», собиравшимся заключить последнюю сделку и заполучить 100 миллионов, и полицией, которая, раскинув сети в шести префектурах районов Кансай и Токай,[91] была готова начать глобальную операцию по задержанию злоумышленников…

В синкансэне раздались звуки мелодии, и Акуцу взглянул на электронное табло, расположенное над передними дверями. Светилась надпись: «Следующая станция — Нагоя». Он убрал в сумку пачку листов и вернул спинку кресла в вертикальное положение.

Акуцу понимал, что шансов на успех у него очень мало. Ведь это дело, разразившееся более тридцати лет назад, было очень громким; все его обстоятельства выяснены и подробно описаны. Нет смысла предоставлять Тории материал, сделанный на основе уже исследованных фактов; лишь «свежатинка» может спасти его. Да, найти причастных к похищению Хайнекена или к биржевым спекуляциям не удалось. Но если ему удастся заполучить запись голосов преступников во время радиопереговоров, это будет прорыв, и он сможет написать убедительный материал.

Конечно, положение обязывает. Но Акуцу чувствовал, как он всё глубже погружается в пучину этого незаконченного дела. Больше всего ему хотелось утереть нос бог знает что возомнившему о себе Тории. И Нагоя — это всё-таки не Лондон, совсем близко…

Акуцу вышел из синкансэна — и сразу же, словно только и ждал подходящего момента, завибрировал смартфон. Это был Томита, заведующий отделом шоу-бизнеса.

— Извини, что отвлекаю…

Услышав его беспечный голос, Акуцу облегчённо вздохнул, но тут же почувствовал раздражение.

— Ел эби фуря?

— Ты ведь знаешь, что так не говорят и что это городская легенда?

— Знаю. В Нагое их называют «эби фурай».[92]