Две свечи - Татьяна Бочарова
Шрифт:
Интервал:
Ксюша рванула на улицу и принялась ловить машину. Через двадцать минут бежевая «Волга» доставила ее к самому подъезду. Ей повезло: Иринка не только согласилась дать взаймы, но и предложила совершить обмен с рублей на доллары. Покончив с денежными делами, Ксюша осталась у нее попить чаю.
Иринка была матерью-одиночкой, но при этом никогда не унывала и чувствовала себя в полном порядке. Она служила в Сбербанке, неплохо зарабатывала, водила к себе в однокомнатную квартирку кавалеров, впрочем, расставаясь с ними без всякой жалости. Но в ее жизни существовала большая проблема — болезнь дочери Тани, редкая форма аллергии, принимающей различные формы: от простой простуды до жесточайшего отравления. Лечить Таню можно было только в больничных условиях и с помощью дорогостоящих лекарств. Поэтому Иринка за все годы работы так и не скопила денег, например, на то, чтобы поменять свою квартиру на большую. Средства, остающиеся после лечения и покупки медикаментов, она тратила легко и красиво, доставляя удовольствие себе и дочери. Покупала роскошные торты в ближайшем супермаркете, приобретала билеты на концерты модных рок-групп, путешествовала вдвоем с Таней. Словом, Иринка была девушкой не мелочной и приятной в общении.
Ксюша не заметила, как заговорилась с ней допоздна. Напряжение и страх понемногу отпустили ее, она заметно повеселела. Танька притащила из комнаты свои журналы с кроссвордами, и все трое принялись с воодушевлением разгадывать их.
Общение прервал звонок Ксюшиного мобильника. Звонила Ольга. Ксюша тотчас вспомнила, что должна договориться с ней относительно завтрашнего прогула.
Голос у Ольги был грустным.
— Представляешь, — проговорила она разочарованно. — Ходили мы в ЗАГС. Там очередь на несколько месяцев вперед.
«Как специально», — мелькнула у Ксюши коварная мысль. Видно кто-то там, на небесах, так же, как она, не хочет этой свадьбы.
— Не переживай, — лицемерно утешила она Ольгу. — Осенью желающих станет меньше.
— Как бы не так, — возразила Ольга. — Заведующая сказала, еще больше. Оказывается, сейчас в Москве бум на свадьбы.
— Значит, найдем блат, — пообещала Ксюша, чтобы поскорее перейти к важной для себя проблеме. — Оль, я завтра не смогу прийти. Отработаешь за меня?
— В чем вопрос! Конечно, отработаю. А ты куда намылилась?
— За кудыкину гору, — сострила Ксюша.
— Снова твой незнакомец? Даже любопытно становится. Когда ты его нам представишь?
— Может быть, через неделю. А может и позже. Смотря, как дела пойдут.
— Ну, Ксюшка, ты прямо шпионка-разведчица. Тебя бы к врагам забрасывать, ни за что бы не раскололи.
— Да, я такая, — подтвердила Ксюша, в душе желая одного: чтобы Ольга как можно быстрей повесила трубку. Говорить с ней в преддверии визита к матушке Иоанне было сущей мукой.
— Ладно. Удачи тебе, — пожелала Ольга и отключилась.
Ксюша распрощалась с Иринкой, поблагодарила ее и пошла к себе. Она боялась, что не заснет, но едва коснулась головой подушки, тут же, словно провалилась в бездонный, глухой колодец. На сей раз ей ничего не снилось. Ровно в шесть она открыла глаза с ощущением, будто вернулась из космоса. Прислушалась к себе. Совесть по-прежнему роптала, но где-то глубоко, на самом дне души. На поверхности же было ясно и безоблачно. Такая ясная, голубоватая пустота царит в иллюминаторе самолета.
Ксюша принялась одеваться. Хотела натянуть джинсы, но подумала, что матушка, возможно, осудит ее, и вынула из шкафа юбку-макси. Убрала волосы в хвост. Слегка накрасила глаза, а губы только блеском тронула. Вот так будет в самый раз — скромная, страдающая от любви девушка.
Ксюша подошла к комоду, на котором стояло в ряд несколько иконок. Встала на колени, трижды перекрестилась, прочитала молитву. Она просила Бога простить ее за тот грех, который совершает по отношению к Ольге. «Виной всему моя любовь, — шептала Ксюша, касаясь губами лика Божьей матери. — Ужасная любовь, невыносимая». Ей показалось, что Богородица услышала ее — печальное и суровое лицо ее смягчилось, из глаз заструился свет. Умиротворенная, Ксюша поднялась с колен и, положив в сумочку конверт с долларами, вышла из дому.
Сонькин загадочный автомобиль стоял возле станции метро, стиснутый со всех сторон многочисленными маршрутками, идущими на Черкизовский рынок. Одно из темных стекол было приспущено. Сама Сонька сидела, уткнувшись в какую-то брошюрку, и подошедшую Ксюшу не заметила. Та негромко окликнула:
— Софа!
Телега вздрогнула и подняла голову.
— Это ты? Напугала меня. Я, видишь, увлеклась. — Она продемонстрировала Ксюше книжный переплет, на котором красовалась витиеватая надпись «Сто народных заговоров». — Интереснейшая вещь. Ты что стоишь, садись!
Ксюша открыла дверцу, села рядом с Сонькой и протянула руку к ее чтиву.
— Дай посмотреть.
Телега, однако, поспешно припрятала книжонку.
— Нет, нет, непосвященным нельзя!
Ксюша пожала плечами.
— Нельзя, так нельзя. Едем?
— Едем. — Сонька нажала на газ.
Ехать оказалось всего минут пять. Ведунья жила в обычной кирпичной пятиэтажке, окруженной довольно запущенным двориком. Подъезд был заперт. Сонька набрала на домофоне нужные цифры, железная дверь пискнула и открылась. Девушки поднялись по лестнице на второй этаж. Телега надавила кнопку звонка.
Послышались шаркающие шаги. Лязгнул замок. На пороге стояла низенькая женщина лет шестидесяти пяти или даже семидесяти. Смуглое, морщинистое лицо с выцветшими, голубыми некогда глазами, сухие губы-ниточки, надвинутый на лоб, темный платок. Длинное, вязаное платье до полу, в руках четки.
Ксюша смотрела на колдунью с невольным изумлением. В той не было ничего сверхъестественного, и даже просто ничего величественного, что, по ее мнению, должно было быть в человеке, причастном к высшей магии и ворожбе. За спиной старухи виднелся тесный коридор, обклеенный засаленными бумажными обоями, и это так же привело Ксюшу в недоумение: ясно было, что квартира у матушки совсем не Бог весть, во всяком случае, рядом не стоит с Сонькиными хоромами. Решив, однако, ничему не удивляться, она почтительно наклонила голову.
— Здравствуйте, девоньки, — хриплым и дребезжащим голосом поздоровалась Иоанна. — Входите. — Она посторонилась, давая гостьям дорогу.
Сонька слегка подтолкнула Ксюшу в спину, и та переступила порог, чувствуя, как возвращается давешняя дрожь во всем теле. Они прошли по коридору в довольно большую комнату с выходящими на две стороны окнами. На подоконниках стояли чахлые цветы в горшках. Из мебели был лишь стол, заваленный, как и у Соньки, ворохом бумаг и всякой всячиной, старинный монументальный шкаф до потолка и диван, покрытый довольно грязным покрывалом.
— Сядьте, — лаконично велела старуха.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!