Ни слова о любви - Берта Эллвуд

Анна наблюдала за Рональдом. Все чувства, обуревавшие его, так явно читались на веснушчатом лице, что ей стало невыразимо жаль его. Зачем она мучает этого славного парня? Ведь так просто сделать его счастливым — стоит только согласиться стать его женой, чтобы увидеть, как его простодушная физиономия озарится радостью. Она могла бы спокойно сосуществовать с ним, без всплесков страсти, но и без этого слепого отчаяния, которым была наполнена ее жизнь с Серхио Арнотти. Может, попробовать? Хотя нет, с нее хватит браков без любви. Анна слишком хорошо знала на собственном опыте, каково жить с человеком, которому нет до тебя никакого дела. Она не могла так поступить с Рональдом. Это будет несправедливо по отношению к нему. Зачем лишать его возможности встретить человека, который ответит на его чувства, подарит ему счастье разделенной любви? Она не будет настолько мелочна, чтобы мстить всем мужчинам за прегрешения одного.

— Уже два часа. Вам пора спать, Анна. У вас был тяжелый день. — Анна вздрогнула при звуках его голоса. Оказывается, она немного задумалась в удобном кресле дедушки и не заметила, как подкралась ночь.

Рональд встал и подошел к окну. Непроглядная тьма сгустилась, лишь редкие звезды да фонарь несколько оживляли мрачную улицу. Анна внимательно смотрела на молодого врача, как будто впервые видела его. Высокий и стройный, он был хорошо сложен. Не такой изящный и гибкий, как Серхио, Рональд обладал более развитой мускулатурой. Более надежный — так определила для себя Анна. Этот человек не стал бы изменять жене в первые месяцы после свадьбы, она могла бы на него положиться. Рональду она доверяла. Он не посвятил свою жизнь искусству одурманивания женщин; никто не падал в обморок, лишь завидев его. С таким мужем она чувствовала бы себя как за каменной стеной. Анна вздохнула. И почему она полюбила не того мужчину? Почему они не встретились раньше? Все могло бы быть иначе, и она бы ждала сейчас ребенка от него, а не от того далекого жестокого человека, который умудрялся и на расстоянии мучить ее.

Рональд обернулся. Он подошел к Анне и опустился перед ней на колени. Столько страстной мольбы было в его взоре, что Анна, не в силах выносить это, прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Рональд прильнул губами к ее руке. Он весь дрожал. Анна осознавала, сколь велико его желание, ведь когда-то она сама трепетала от страсти в присутствии Серхио Арнотти. Странно, но теперь она оставалась совершенно холодной.

— Анна! — Рональд поднял голову и умоляюще смотрел на нее. — Вы так прекрасны, Анна. Если бы вы только разрешили мне ухаживать за вами, заботиться о вас и малыше, я бы сделал вас самой счастливой женщиной на свете. Я бы охранял вас ото всех… — Он говорил что-то еще, бессвязные слова любви и страсти сыпались с его губ, покрывая Анну невидимой пеленой.

У нее сжалось сердце. Она провела рукой по его рыжеватым волосам. Они были мягкими и приятными на ощупь. Почему бы не дать ему то, чего он так жаждет, ведь ей это ничего не стоит. Раз она не нужна Серхио, единственному человеку на свете, который ей дорог, зачем отказывать этому симпатичному мужчине, для которого она дороже всего на свете. Одна ночь ничего не изменит, а он, утолив свое желание, может быть, забудет про нее. Анна наклонилась к Рональду и он задохнулся от счастья, когда она поцеловала его.

Они поднялись в комнату Анны. Рональд принялся лихорадочно расстегивать ее блузку, Анна безучастно обнимала его. Ее тело подчинялось приказам разума, но отказывалось принимать активное участие в том, что должно было произойти между ними. Рональд прильнул к ее обнаженной шее и покрыл ее жадными поцелуями.

— Нет. — Она вдруг отстранилась от него. — Прости. Я не могу. Это неправильно. — Анна отошла вглубь комнаты и закрыла лицо руками. — Извини меня.

— Это ты меня извини, — ответил он с горечью. — Я же вижу, что не нужен тебе. Мне не следовало навязываться. Я действительно люблю тебя и хочу быть с тобой, но мне не нужны одолжения.

Анне нечего было ответить. Его слова были правдой, она всего лишь хотела оказать ему дружескую услугу, и не ее вина, что ему нужна ее любовь, которую она не может ему дать. Анна уже отдала ее другому. Она надеялась, что сумеет отдать Рону хотя бы свое тело, но выяснилось, что Серхио завладел и им. Каждая клеточка ее тела протестовала, когда другой мужчина дотрагивался до нее. Серхио Арнотти был ее полновластным хозяином, и за целую жизнь она не избавится от воспоминаний о нем.

Прошло несколько дней. Рональд больше не заговаривал с ней о любви, хотя и смотрел тоскливо. Что делать, с грустью думала Анна.

Нельзя лечить душевную рану, нанесенную одним человеком, любовью другого, это причинит дополнительные страдания.

Разговор с Гаунчи постепенно изгладился из памяти Анны, но она помнила, что ей больше не на что рассчитывать, скоро она перестанет быть женой Серхио. Она гнала от себя тоскливые мысли, думая только о Сантано и о своем будущем ребенке. Только это и помогало ей выжить. Рональд видел ее страдания, но его помощь ограничивалась врачебными советами и лекарствами. Больше ничего от него она принимать не хотела.

Целые дни Анна проводила в палате Сантано, держала его за руку, разговаривала с ним. Он почти не приходил в себя, но Анна была уверена, что он слышит ее. Она вслух вспоминала счастливую пору своего детства, когда вся округа страдала от проделок проказницы Анны Арнотти, и соседи нередко приходили к Сантано и Маргарет жаловаться на непоседливую девчонку. Бабушка была склонна строго относиться к внучке, но дед всегда покрывал ее. Даже когда к ним прибежала разъяренная жена одного из фермеров, арендовавших землю у Сантано, и поведала изумленному деду, что его обожаемая Анна перекрасила ее кошку в зеленый цвет, и та безумно напугала ее, когда неожиданно спрыгнула с холодильника на стол прямо перед хозяйкой. Сантано до слез смеялся потом, когда вспоминал вытаращенные глаза миссис Локкс и ее забавный акцент.

Анна проговаривала все эти приятные и дорогие сердцу мелочи в надежде на то, что ее любовь не позволит дедушке покинуть ее. Она чувствовала, что была единственной ниточкой, связывавшей Сантано с этим миром. Анна совсем не думала о завещании, признавая за дедушкой право распоряжаться состоянием по своему желанию. Кто она такая, чтобы возмущаться? Что бы он ни сделал, это было его право. Сейчас ее беспокоило только его здоровье, Анна не могла допустить, чтобы единственный по-настоящему любящий ее человек покинул ее.

Она вышла из палаты. Пришла Вильма, принесла одежду. Анна почти не возвращалась домой, проводя все время в больнице. Она переодевалась, когда вдруг услышала, как в соседней палате забегали, засуетились. Страшная мысль пронзила ее — с Сантано плохо!

Не помня себя, Анна рванула дверь и выбежала в коридор, не застегнув до конца блузку. Она увидела врачей, раздающих короткие непонятные указания персоналу, какие-то приборы, блестящие провода и трубки. В центре всего этого хаоса лежало безжизненное тело Сантано Арнотти, вокруг него крутился водоворот людских тел и непонятных приборов. Анна закричала и бросилась к дедушке, но чьи-то крепкие руки обхватили ее и удержали. Она попыталась вырваться, но безуспешно, незнакомец не отпускал ее, более того, он потихоньку оттаскивал ее от двери. Анна развернулась в отчаянии, полная решимости высказать непрошеному доброжелателю все, что она думает о его поведении, но натолкнулась на черные глаза Серхио Арнотти, с необыкновенной нежностью и состраданием смотревшего на нее. Он привлек ее к себе и сказал: