Леди уходят красиво - Юлия Бузакина

нарушить то счастье, которое дарили объятия.

После обеда форум завершился. Варя не могла сказать, что он многое дал их дилерскому центру, но они заявили о себе, впереди планировались их собственные выставки в Краснодаре, а значит, задача, поставленная Журавлевым, по минимуму была выполнена.

Перед отъездом они с Германом по ее просьбе остановились у набережной и теперь бродили по сувенирным лавкам.

– Никак не могу решить, что купить подруге, – развела руками Варя.

– А какая она, твоя подруга? – разгребая коробку со старинными монетами и медальонами, поинтересовался Кулагин.

– Она восхитительная! Борется за права женщин, которых обижают мужчины. Работает психологом в кризисном центре по борьбе с семейным насилием.

– Купите для нее подставки под горячие кружки. Есть из самшита, и из сосны. Некоторые из эвкалипта. Пахнут так ароматно, что кружится голова! –Хозяйка магазина протянула ей собранную вручную деревянную подставку.

– О, – Варя взяла в руки подставки и втянула в себя аромат. – Как пахнет! Я и маме такую куплю. А еще ракушки – те, что покрупнее.

– Хочешь, я тебе тоже что-нибудь куплю? – улыбнулся Герман. – На память о нашей поездке?

– Хочу, – заулыбалась Варя.

– Тогда выбирай.

– Вон ту шкатулку, с зеркальцем. – Она потянулась за красивой шкатулочкой.

– Это ручная работа. Стоит две тысячи рублей. – Хозяйка магазина сняла с полочки шкатулку.

– Дорого, – вырвалось у Вари.

Но Герман взглянул в ее сторону с укором и достал бумажник.

– Это совсем не дорого, – буркнул он и оплатил все ее покупки.

Она хотела поспорить, но передумала, решив, что Кулагина обидит ее попытка вернуть ему деньги за сувениры для ее подруги и мамы, и просто забрала пакет с покупками, в котором лежал и его подарок, бережно завернутый в бумагу.

Они побродили немного по пляжу. Варя бросила в воду монетки – на удачу, чтобы еще раз вернуться, – и вскоре черная машина Германа неслась по трассе в сторону Краснодара. Почти всю дорогу они молчали. Им предстояло работать бок о бок и вести себя так, словно в Сочи между ними ничего не произошло.

Глава 18

В дилерском центре все снова вошло в свою колею. Вернулся Журавлев и тут же развил бурную деятельность. Удалось ли ему выполнить свою затею с похоронами бывшей жены, Варя не спрашивала, по судя по тому, что у Олега Викторовича преобладало скверное настроение, против могущественного свекра в Питере у него, скорее всего, не нашлось достаточных аргументов.

Телефон не умолкал, новые задания сыпались на Варю, словно из рога изобилия, и на время это помогало забыть о том, что ее сердце принадлежит Герману Кулагину. Они ни разу не виделись, у него были свои заботы. Варе было мучительно больно от того, что у них с Кулагиным не может быть продолжения. Она приходила с работы, падала на диван, укрывалась с головой, и ей совсем не хотелось подниматься. Когда-то она выходила замуж за Алика, и ей казалось, что она любит его. Боже, как же она ошибалась на самом деле! По сравнению с тем, что она чувствовала сейчас к Герману, ее отношение к Алику даже нельзя было назвать привязанностью.

В пятницу Кулагин, наконец, появился в дилерском центре. Варе стало только хуже. Знать, что Герман здесь, рядом, но к нему нельзя прикоснуться – что может быть ужаснее?

Она старалась не показываться из своего кабинета. В этот день было много отчетности по результатам очередного обучения менеджеров, и ей некогда было болтаться по центру. Варя поняла, что наступил вечер, только когда в кабинете стало совсем темно.

Ей не хотелось включать свет. Она подошла к окну и выглянула вниз, на освещенную фонарями парковку. Черная машина Германа все еще стояла на своем месте. Значит, он не уехал. Ей стало тоскливо. Она скучала по его теплым объятиям.

Скрипнула дверь. Вздрогнув, она оторвалась от окна и различила мужской силуэт на входе.

– Ты что в темноте сидишь? – услышала она голос Кулагина, и сердце вмиг ушло в пятки.

– Думаю. – Теперь сердце стучало в висках, и сердце готово было вот-вот выскочить наружу.

Герман подошел к окну и тихо встал за ее спиной.

– Я скучаю по тебе. Очень, – признался он, и его руки, забравшись под ее синий пиджак от костюма, притянули Варю к себе.

Варя замерла и не двигалась. Она не могла поверить своему счастью – Герман прижимает ее к себе в темноте, и она может с наслаждением вдыхать аромат его одеколона и чувствовать тепло его рук. Ей казалось, сердце вот-вот совсем выпрыгнет из груди.

– Оказывается, для счастья так мало надо, – закрыв глаза, прошептала она. – Ни денег, ни роскоши. Всего лишь слышать твой голос и чувствовать тепло твоих рук.

– Без тебя все скверно, – хрипло бормотал он в ответ. – Очень скверно, Варя. Я не могу спокойно спать по ночам. Мне совершенно не интересно, чем живет моя гражданская жена. Она стала что-то подозревать и теперь изводит меня вопросами.

– Герман, я не хотела… – Варя повернулась к нему лицом и коснулась ладонями его колючих щек. – Честное слово, не хотела вставать между вами. Если ты думаешь, что я сплю спокойно, то ты ошибаешься. Мне теперь дышать больно каждый раз, когда тебя вспоминаю. Знаешь, я даже перестала бояться Алика. Мне не снятся кошмары с его участием, и если я засыпаю, то тяжелым сном без сновидений, для того, чтобы утром снова проснуться и идти на работу с осознанием того, что тебя не будет рядом.

– Прости меня, – уткнувшись ей в шею, глухо проговорил он. – Прости за то, что обрекаю тебя на это. Именно сейчас я не могу тебе ничего обещать. Бизнес, он завязан и на деньгах Маши, понимаешь? Здесь, в дилерском центре, треть доли – ее. Конечно, она не является владельцем, но в самом начале, когда мы только начинали, с легкой руки Олега она дала нам недостающую сумму. Теперь, спустя два года, доходы выросли настолько, что без материальных потерь вернуть ей деньги будет невозможно.

– Оставим все, как есть, – отстранилась от него Варя.

– Варя!

– Уходи, Герман. Мне будет проще переболеть тобой, чем с надеждой выглядывать в окно, в ожидании того, когда и мне перепадут крохи твоего внимания.

Он с горечью смотрел на нее в полумраке и все не решался уйти.

– Пожалуйста, уходи. – Ее голос дрогнул.

Он коснулся ее щеки. Его взгляд был исполнен отчаяния.

– Прости меня.

– Ты повторяешься! Ни к чему просить прощения. Мне кажется, мы с тобой договорились еще в Сочи: продолжения не будет.

Герман посмотрел на