Сыскарь из будущего - Эдгар Крейс

Сам Николай с Антипом и Мишкой побежали к дому главаря. По дороге он успевал отслеживать обстановку вокруг себя и действия своей дружины. «Не зря тренировались», – удовлетворенно подумал Николай, видя, как слаженно они работали. Подойдя к избе главаря, он приостановился у двери, и вовремя – она открылась, и на ее пороге показался сам Беспалый. Он увидел бегающих по деревне чужаков, а напротив себя – Николая и уже хотел закричать, как мощный удар сразил его с ног. Мишка и Антип тут же подхватили его. Тихо уложили на землю и связали руки и ноги. Когда управились, Николай бесшумно открыл дверь и вошел в избу. Сквозь пару маленьких оконцев, с бычьим пузырем вместо стекла, света в избу проникало немного. В избе стоял оглушительный храп, а запах был такой, что впору противогаз одевать. Николаю пришлось немного постоять с закрытыми глазами, чтобы они привыкли к сумраку. Почувствовал, как за его спиной тихо встали Антип и Мишка. Когда открыл глаза, то пересчитал татей – пятеро. «Значит, не соврал пленник», – автоматически отметил Николай. Он указал на спавших недалеко от двери разбойников. Ни один из них по описанию не был похож на десятника, и Николай провел ребром ладони по горлу. Антип и Мишка его поняли без слов, и вскоре в избе осталось только три кандидата на тот свет. «Не ошибиться бы», – подумал Николай и для верности решил идти сам. Эти разбойники спали каждый в своем углу и лицом к стенке. Так что сразу и не узнаешь, где кто, но на одном из них были штаны темно-синего цвета. Точно такие же носили все служивые у воеводы в крепости. «Так что тот, что справа, в синих штанах, – мой», – решил Николай и указал Антипу и Мишке на остальных, но жестом показал на удар по голове. Те его поняли и кивнули. Своего татя Николай отключил коротким ударом по сонной артерии. Его товарищи поняли его указание в самом прямом смысле и заехали каждый своему татю со всей дури табуретками по головам. Так или эдак, но все разбойники в избе были обезврежены, а Николай повернул своего татя на спину, и у него отлегло на душе – десятник. Он быстро его связал и как мешок с картошкой закинул на плечо. Потом обернулся к Антипу и Мишке и указал на татей, которым они только что заехали табуретками по головам, а затем провел ребром ладони по горлу. Антип лишь пожал плечами и, вытащив нож, не задумываясь, ударил им каждого из татей в сердце. Николай с разбойником на плече, низко пригибаясь, вышел из избы. Оглянулся на двери и незлобливо проворчал:

– Могли бы и повыше двери сделать!

Положил десятника рядом с Беспалым и оглянулся. Его десяток дружинников свою работу тоже выполнил. Во всех избах двери были подпертыми, а из некоторых из них уже с руганью ломились наружу разбойники. Они после перепоя спросонья не могли понять, в чем дело. Николай заложил два пальца в рот и оглушительно свистнул, и тут же из-за лесополосы, что шла вдоль дороги из деревни, показались конные во главе с десятником. Он подъехал к Николаю и удивленно оглянулся.

– Так ты шо? Ужо их всех споймав?

– Выходит, что так, – улыбнулся Николай и задумчиво посмотрел на избы. – Только вот еще не решил: заживо их сжигать, как они людей жизни лишали, или зарубить, как свиней недорезанных?

– Ты у нас Разбойной губой заведуешь, тебе и решать! – весело ответил десятник и тут же, сменившись в лице, жестко спросил: – А это кто? Неужто наш беглый убийца-десятник?

– Он самый, ребята, но не трогайте его! Воевода желает сам с ним разобраться и живьем привести в крепость.

– Ну, раз уж наш воевода сам об этом просил, то так тому и бывать! А насчет разбойного люда вот что тебе скажу: давай их всех свяжем и в город отведем, пусть честной народ на них полюбуется, а заодно и верой в нашу власть укрепится.

Николай с любопытством посмотрел на молодого десятника. «А ведь верно говорит. Народу нужно веру в свое Отечество укреплять. Сколько лет люди страдали от разбойников и власть ничего не предпринимала. Вот и покажем, что власть в Твери все-таки есть», – рассудил Николай и согласно махнул рукой.

Вместо одного дня они до Твери добирались почти три дня, но это того стоило. Народ увидел своих мучителей. Их было много, очень много. Они понуро, с разбитыми лицами и со сбитыми в кровь босыми ногами, в одном исподнем медленно шли по большаку. Разбойники были связаны одной веревкой и еле-еле перебирали ногами, не смея поднять голову. Вдоль цепи пленных разбойников гордо проезжался Мишка и время от времени звучно щелкал хлыстом. Тати боялись его до ужаса в глазах. Уже не один строптивый был лишен своего уха. Мишка – настоящий виртуоз кнута и мог с головы человека легко снять яблоко, не затронув ни одного волоса.

Встречавшиеся на пути колонны люди радостно кричали и плевались на разбойников, а затем долго улюлюкали им вслед. Таким образом они преодолевали свой страх перед убийцами, которые столько лет их убивали и сжигали заживо, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей. Теперь и на них нашлась управа в лице молодого боярина, о котором теперь слава пошла на все Тверское княжество. Добрались о нем слухи и до Москвы.

Чего больше всего на свете не любил Николай, так это составлять отчеты по оперативной работе. Это паскудное дело уже успело его прилично донять еще в его времени, но он никак не думал, что и в Средневековье бумагомарательством занимались с не меньшей страстью. Но никуда не денешься! Начальство требует – вот и пиши. Докладывай о выполнении их приказов в письменной форме. Но ладно еще бы написать отчеты о проделанной работе на компьютере, где можно и буковку исправить, и словцо перекинуть на другое место. Так нет же – приходится скрипеть гусиным пером, раз за разом макая его в чернильницу. А кляксы? Это была уже совсем отдельная песня средневекового эпистолярного жанра! «Все, сил больше моих нет! Отдам бумаги Мишке, пусть строчит донос начальству сам, а я лучше ему диктовать буду. У него это гораздо лучше получается, он к перу привычный, да и вообще – не боярское это дело отчеты всякие писать», – возмутился про себя Николай, и в это время открылась дверь в его импровизированный кабинет, и в образовавшуюся щель просунулась голова Мишки. Николай только было открыл рот, чтобы позвать его к себе и запрячь в работу, как тот произнес:

– Боярин, к тебе тут какой-то купец пожаловал.

– Что он хочет? – недовольно спросил Николай.

– Да кто его знает, говорит, что ты ему очень нужен.

– Зови, узнаем, по какому такому делу он надумал меня беспокоить в сей неурочный час!

Дверь комнаты в гостевой избе, которую ему воевода разрешил использовать для своих служебных нужд, открылась нараспашку, и на пороге появился известный ему московский купец. Его-то как раз Николай меньше всего ожидал встретить в Твери.

– Долгих лет тебе и здоровья, боярин! Разрешишь мне войти?

– Проходи уж, раз пришел, – ответил Николай, – но у меня нет времени для задушевных бесед.

Он отвернулся и снова принялся писать доклад в Разбойный приказ, в Москву о поимке главаря разбойников Беспалого и его шайки. Всем своим видом Николай демонстрировал купцу, что его визит оказался не ко времени и сейчас ему совершенно не до него. Купец некоторое время стоял в двери и не знал, что ему делать, он хотел поговорить с боярином, но тот совершенно не обращал на него никакого внимания. Даже присесть Николай ему не предложил, но купец, ради будущего своей дочери, был согласен на все. Дверь оставалась открытой, гость быстро выглянул наружу. В коридоре никого не было. Тогда он осторожно прикрыл дверь и, подойдя к столу, за которым сидел боярин, поставил на него тугой кожаный мешочек. Николай оторвался от письма и пристально посмотрел на купца.