Трудно украсть бога - Алексей Макеев

Его приятель тоже времени зря не терял. Он тут же оказался рядом и с размаху залепил Гурову ботинком под ребра. Тот повалился на щуплого парня, который еще не успел подняться, и перекатился через него.

Здоровяк замешкался, обходя своего бесполезного сообщника, и этого вполне хватило, чтобы Гуров поднялся и приготовился к атаке. Больше себя бить он не дал. Первый же удар здоровяка был легко блокирован и сам нападавший получил хороший апперкот в челюсть.

Здоровяк, надо отдать ему должное, так сразу не отступил, видя сопротивление. Он еще несколько раз предпринимал попытки достать Гурова, но быстро понял, что тот лучше его знаком с боями без правил.

Второй нападавший вообще не пытался принять в происходящем участия. Он разбил скулу при падении на асфальт и теперь занимался тем, что пытался остановить кровь.

Сделав несколько ложных выпадов и получив пару раз по физиономии, здоровяк опустил кулаки.

– Черт с тобой, москвич, – сказал он раздраженно и, схватив спутника за шиворот, скрылся за поворотом гаражного лабиринта.

Он ретировался так внезапно, что Гуров не успел его остановить.

– Постой! Кто тебя нанял? Эй, мужик!

Полковник повернул в ту же сторону, куда направились нападавшие, но никого не обнаружил. Еще немного побродив среди запустения, царившего в бывшем гаражном кооперативе, полковник вынужден был сдаться.

Оба парня скрылись каким-то им одним знакомым путем. Без хорошего проводника в таких местах было лучше не ходить.

Итак, теперь уже не могло быть никаких сомнений. Кто-то совершенно определенно недоволен его расследованием и хочет его прикрыть. А это прежде всего говорит о том, что он на верном пути и преступник почувствовал приближение преследования. Он готов рискнуть, дать себя обнаружить, только бы убрать с дороги полковника.

К тому же этот вор действует очень оперативно и знает о том, что будет делать Гуров, с достаточно большой долей вероятности.

Возможно, за ним следят. Но вообще-то, маловероятно, раз он до сих пор этого не заметил. Такой высокопрофессиональной слежки можно добиться, если только у вас в подчинении с десяток оперативных агентов, постоянно сменяющих друг друга.

Значит, опять кто-то из окружения: Маргарита, соседка или же теперь уже кто-то из старообрядческой общины? На выяснение этих вопросов требовалось время и какой-нибудь не тривиальный способ.

Теперь его нужно будет изобрести…

О том, чтобы отступить и вернуться в Москву ни с чем, Гуров даже и не думал.

Крячко появился поздно ночью, когда его визит уже вполне мог остаться незамеченным для лишних глаз. Он с интересом выслушал историю о нападении, пару раз попросил повторить описания нападавших парней и покачал головой:

– Нет, это были другие ребята.

– Другие? Ты о чем? – нахмурился Гуров.

– Сейчас расскажу тебе результаты моего рабочего дня на «невидимом фронте». Тебе понравится, – самодовольно улыбнулся Крячко. – После того как эта постная дамочка от тебя убежала с аллеи, я за ней осторожно проследил. Ничего особенного поначалу не заметил. Шел далеко, специально, чтобы она случайно меня не заметила и не запомнила. А то мало ли – может, еще и официально знакомиться придется. А потом смотрю, какая-то спина мне все время попадается одна и та же. Присмотрелся я к этой спине, и правда – идет тоже вслед за дамочкой, как привязанная, только ближе, чем я, потому меня и не видит.

– Черт! Кто же это был? Случайно не грузный мужчина?

– Нет, не он. Парень маленький, сухонький, хорошо в толпе скрывается. Довел Маргариту до дома, а потом шмыгнул в какую-то подворотню и был таков. Я следом слишком поздно сунулся… Хотел его незаметно проследить и совсем упустил…

– Значит, за ней следили? Интересно, кто и зачем…

– Если, как ты предполагаешь, она заодно с нашим вором, тогда зачем он за ней следит?

– Во-первых, может быть, это не он. А во-вторых, если он ей не доверяет, то может и следить…

– Хороша компания!

– Это все, что ты мне хотел рассказать?

– Обижаешь! Я после этого очень заинтересовался твоей подружкой… Ты, кстати, про нее Марии не рассказывал, кажется? Ну, ничего, я тоже ей не расскажу.

– Хватит ехидничать тут, – насупился Гуров. – Ты по делу рассказывай, по делу!

– По делу могу сказать, что Маргарита Воронцова никаких темных пятен в биографии не имеет. По крайней мере, таких, чтобы они были по нашей части. Единственная подозрительная деталь связана с тем, что она проходила свидетелем по одному старому делу…

– Да-а-а, это очень интересно! – обрадовался Гуров. – Что там за дело было?

– А это еще интересней в свете того, чем мы занимаемся, – подмигнул Крячко. – Дело было связано с подделками старинных картин малоизвестных авторов, которые появились неожиданно в большом количестве в конце 90-х годов. Тогда Воронцова еще оканчивала профессиональное образование в столице и попала в сферу внимания оперативников, так как была знакома со многими подозреваемыми в мошенничестве.

– И чем же все закончилось?

– Ну, кого-то посадили, кого-то отпустили за недостатком улик… – пожал плечами Крячко. – Судя по всему, наша будущая реставраторша никаких особенно важных показаний не давала, так что трудно сказать, была ли она замешана во всем этом. Тем не менее само по себе совпадение настораживает…

– Ты прав, – кивнул Гуров. – С трудом верится в то, что это просто совпадение. Нужно все же как-то узнать, кто ее «пасет»…

– Давай попробуем в следующий раз сцапать это ловкого парня, – предложил Крячко. – Заодно выясним, всегда ли за ней слежка или только когда она с тобой общается.

Казань, 1904 г.

Из того мрачного состояния, в которое я впал после разговора с Женей, меня вывел только Семен, который появился у нас в полицейском участке только к вечеру. Показания девчонки к тому времени были уже полностью запротоколированы, и все, кто их слышал и записывал, сидели, оцепенев, и молчали. Мы понятия не имели, что нам теперь делать. Главным стимулом в расследовании для большинства была именно надежда на то, что рано или поздно святыня будет найдена и возвращена народу, а теперь надежды на это не оставалось.

Семен всего этого еще не знал и примчался радостный, что в его случае выражалось в загадочной ухмылке и многозначительном молчании.

– Что там у тебя? – Мой усталый вопрос его явно огорчил. Не так нужно было задавать вопросы тому, кто только что добыл, по его мнению, ценную информацию.

– Не что, а кто, – ответил Семен и снова многозначительно замолчал, но, видя мое безразличие, продолжил сам: – Я навел справки и, кажется, узнал имя сообщника нашего Чайкина! Это некий Ананий Комов, крестьянин из Курской губернии. Благодаря его имени также удалось установить и еще одно имя, которым пользовался Чайкин. Он попадал под подозрение вместе с этим Комовым, и один из околоточных узнал его по фото в газете. Раньше Чайкин звался Варфоломеем Андреевичем Стояном!