Иоланда, дочь Черного корсара - Эмилио Сальгари

— Говорят, кто-то из испанских пленных воспользовался недосмотром наших людей, занятых откачкой воды, и пробил отверстие с другой стороны.

— Ты следил за капитаном?

— Глаз не сводил, и, думаю, он понял, что внушает мне подозрение.

— Так это его рук дело?

— Вряд ли, он все время откачивал воду, — ответил Кармо.

— А нет ли у него сообщника?

— Кто его знает? Ладно, не будем отчаиваться.

До чего ж ненадежна судьба!.. Видать, она столкнулась с предательством и поклялась не оставлять в покое покорителей Маракайбо и Гибралтара. В полночь, когда плотники надеялись забить последние клинья и обшить пробоину медными листами, на них неожиданно обрушился поток воды с левого борта. Вода лилась так быстро, что они вынуждены были побросать инструменты и покинуть полузатопленный трюм. В довершение несчастья почти одновременно поднялся сильный северный ветер, и корабль с еще большей скоростью стало относить к берегу, до которого и без того было рукой подать.

На крик плотников немедленно прибежал Морган с Пьером Пикардцем. Капитан, к своей досаде, вынужден был согласиться, что новую течь бортовыми помпами не одолеть, тем более что команда совершенно выбилась из сил, работая не покладая рук в течение двадцати четырех часов.

— Стоило покидать старую посудину, — заметил Пьер Пикардец, вытирая пот с лица. — Сменяли шило на мыло!

— Не корпус, а настоящее решето! — сказал в сердцах помощник капитана. — А может, несмотря на твои угрозы, чья-то вражья рука подсобила стихии? Наткнись мы на подводный камень, мы и на палубе почувствовали бы удар.

— Да, — согласился Морган. — Это подлое преступление. Пока наши люди пытались забить течь, кто-то устроил другую.

— Зачем?

— И ребенку ясно: чтобы не дать нам вернуться на Тортугу.

— А нет ли у губернатора руки среди пленных с фрегата?

— Вполне возможно, Пьер, — сказал Морган.

— Говорил тебе, скинем их в море, — сказал Пикардец.

— Иоланда не простила бы эту жестокость. Да и отец ее никогда так не поступал.

— Верно, — нехотя согласился Пьер. — А сейчас что будем делать?

— Ничего не остается, как только посадить корабль на мель и задраить затем пробоины.

— Начинается прилив, Морган. Ветер крепчает.

— Постараемся посадить корабль на песчаную отмель. За работу, друзья! Уберите часть парусов! Постараемся сесть на мель до того, как судно наполнится водой.

Поднявшись на палубу, они нашли Иоланду, покинувшую каюту, едва лишь Кармо предупредил ее об опасности.

— Идем ко дну, капитан? — спросила она с обычным хладнокровием.

— Еще нет, сеньора, — ответил флибустьер. — Прежде чем корабль наполнится водой, пройдет часа два, а нам хватит и одного, чтобы добраться до берега. Видите там темную полосу на юге?

— А не развалимся? Смотрите, какие волны.

— Погода портится, — ответил Морган. — Но я надеюсь найти подходящее место, чтобы посадить корабль на мель.

Возвысив затем голос, он крикнул:

— Свистать всех наверх! Караульных тоже! Поднять паруса!

Все высыпали на палубу, включая Кармо и Ван Штиллера, считавших пока ненужным приглядывать за губернатором.

Через несколько минут почувствовалась близость берега: море вскипало в прибрежных рифах, заметно усилился ветер. Огромные волны вздымались на глазах экипажа и яростно набрасывались на корабль, кидая его из стороны в сторону.

Чтобы придать паруснику немного устойчивости и замедлить его бег, Пьер Пикардец велел убрать косые паруса и кливер на бушприте.

Венесуэльский берег был, по-видимому, недалеко. Слышно было уже, как волны с грохотом бьются о камни или прибрежные скалы. Появились лохмотья белой пены — остатка берегового прибоя.

Морган встал за руль и сам повел корабль к берегу. Он попросил Иоланду не отходить от него, чтобы прийти ей на помощь, если корабль разобьется об утесы. Кармо присоединился к ним, а гамбуржец вместе с Пьером Пикардцем занялся на носу замером глубин.

Чем ближе подходил корабль к берегу, тем чаще сотрясали его волны Они то и дело перехлестывали на палубу, угрожая смыть моряков и пленных с фрегата. Шум прибоя стал таким громким, что подчас заглушал команды Моргана и Пьера Пикардца. В полночь до берега оставалось не более пятисот метров, но тьма сгустилась настолько, что нельзя было понять, есть ли в рифах проход или корабль швырнет прямо на скалы.

— Куда нас несет? — волновался Кармо, поддерживая рукой Иоланду. — Бросит на скалы или затянет в пучину?

Пойти на корм рыбам можно было запросто. Пробоины, сделанные предателем, должно быть, все время увеличивались От ударов мощных волн: менее чем за полчаса парусник осел метра на два, и вода хлестала теперь через орудийные порты, хотя Моргав велел задраить все люки, чтобы отсрочить затопление.

Всякий раз, когда под напором волн корабль ложился набок, ив трюма несся глухой рев. Это волны крушили перегородки на батарейной палубе. Опасаясь, что вода зальет пленных с испанского корабля, Морган велел вывести их наверх и поручил Ван Штиллеру отвести графа Медину на бак, подальше от глаз Иоланды, находившейся на корме.

В четверть первого корабль вышел в полосу прибоя, заявлявшего о себе все громче и громче. Морган не отходил от руля и прилагал отчаянные усилия, чтобы не уклоняться от выбранного курса. Бесстрашный морской волк хорошо понимал, что с минуты на минуту палуба может уйти из-под ног, но все равно сохранял завидное хладнокровие и отдавал приказы спокойным и невозмутимым тоном. Лишь в его взглядах сквозило глубокое беспокойство за Иоланду, хотя сама девушка не проявляла большой тревоги и уже трижды повторила:

— Не волнуйтесь за меня, сеньор Морган. Мне не страшно никакое кораблекрушение.

Корабль, сотрясаемый со всех сторон, утопал в море пены, не слушаясь более ни руля, ни парусов, раздуваемых ветром. Его то несло вперед, то отбрасывало назад, кренило то на один, то на другой бок. То он задирал нос чуть ли не к небу, а то зарывался в самые волны.

От беспрерывных толчков вода, наполнявшая корабль, потоком катилась по батарейной палубе, с шумом врывалась в каюты и трюм, высаживая двери и руша все на своем пути.

До берега было уже рукой подать, как вдруг с бака донесся голос Пьера Пикардца:

— Впереди рифы!.. Держи по ветру, Морган!..

Флибустьер, не выпускавший из рук штурвала, налег на него изо всех сил, надеясь изменить курс, но тут с кормы хлынула ужасная волна и накрыла корабль до самого носа.

Морган бросился к Иоланде и крепко прижал ее к груди. Кармо полетел к фальшборту.

— Держитесь за меня, сеньора! — крикнул капитан.

Не успел он произнести эти слова, как его приподняла огромная волна и потащила прочь вместе с девушкой. Не выпуская Иоланду, капитан, захлестнутый новой волной, ушел под воду, но затем снова вынырнул на поверхность.