"Альта" против "Барбароссы" - Владимир Лота

В ходе вооруженных советско-японских столкновений и СССР, и Япония несли большие потери и, самое главное, не мешали американцам и англичанам укреплять свои позиции на Дальнем Востоке. «Я не скрываю, – говорил в августе 1931 года американский президент Герберт Гувер, – что цель моей жизни – стереть с лица земли Советскую Россию».

Все сведения, добывавшиеся советскими разведчиками, стекались к Я. Берзину, начальнику военной разведки Красной Армии. Берзин понимал, какая сложная и опасная для СССР обстановка может в скором времени сложиться и в Европе, и на Дальнем Востоке. Из Китая, где эффективно работала резидентура советской военной разведки под руководством Рихарда Зорге, поступали тревожные донесения о планах американцев и англичан. Они подтверждались данными источников, действовавших в европейских странах и даже в США. Из резидентур в Берлине и Варшаве также приходили достоверные сведения о том, что ни Германии, ни Японии доверять нельзя.

В начале 1930 года по указанию Я. Берзина в Разведуправлении Красной Армии был создан информационно-аналитический отдел. Его сотрудники постепенно набрались опыта и стали хорошими специалистами. Они научились за малым видеть большое, обобщать независимые друг от друга факты, складывать из донесений отдельных разведчиков и агентов картины обстановки в Европе и на Дальнем Востоке. Эти информационные картины динамично изменялись. На просторах двух самых сложных в мире регионов вновь пробуждались силы, которые враждебно относились к Советскому Союзу.

Между словом и делом, как правило, лежит большой путь. Но когда Гитлер заявил, что большевизм его главный враг, аналитики Разведупра запомнили эти слова. Было над чем задуматься Яну Берзину.

Берзин хорошо знал обстановку в Германии. Он работал в этой стране на нелегальном положении и, как никто другой в советском военном руководстве, разобрался в политических амбициях нового германского лидера.

Трудный выбор Яна Берзина

Ян Берзин длительное время не мог найти разведчика, способного проникнуть в Японию, устроиться там и организовать разведывательную работу. Берзин хорошо знал всех своих нелегалов. Многих из них он сам подбирал для работы в военной разведке. Некоторые разведчики-нелегалы даже написали об этом в своих анкетах, которые они заполняли в 1925 – 1935 годах. Среди двух десятков вопросов был и такой: кто рекомендовал вас для работы в разведке? В большинстве анкет разведчики давали один и тот же ответ: начальник военной разведки Ян Карлович Берзин.

Среди нелегалов Я. Берзина были русские, белорусы, украинцы, евреи, немцы, болгары, прибалты, финны, американцы, венгры, греки, австралийцы и даже два японца. Но кандидатуры этих надежных и успешно работавших в Европе японцев для поездки в Токио не подходили. Уровень их общеобразовательной подготовки не позволил бы им добиться того, что Берзин хотел бы иметь в Японии. В специальную командировку в Токио должен был выехать такой человек, который смог бы, учитывая национальные особенности этой страны, быстро устроиться на престижную работу и получить пропуск в высший свет японской столицы. Варианты устройства разведчика владельцем мелкой фирмы, хозяином туристического бюро или автомобильного гаража Берзину были не нужны.

Берзин искал разведчика, который обладал бы исключительными организаторскими данными, способный создать в японской столице резидентуру военной разведки. С этой задачей мог справиться только исключительно одаренный человек, хорошо знающий восточную культуру, имеющий большой опыт разведывательной работы и прочное положение в одной из западных или дальневосточных стран. Таким человеком был только один разведчик – Рихард Зорге. Берзин хорошо его знал.

Зорге работал резидентом советской военной разведки в Шанхае. Его оперативный псевдоним «Инсон» часто встречался в донесениях, приходивших в Разведуправление из Китая. Зорге уже несколько лет успешно руководил работой большой резидентуры, которую создал сам. «Инсон» был надежным и проверенным. Ему можно было поручить сложную работу по проникновению в Японию и созданию в Токио нелегальной резидентуры советской военной разведки.

Берзин знал, что от Зорге в Центр поступали ценные сведения и об англичанах, и об американцах, и о работе немецких советников в Китае. Сведения, присылаемые «Инсоном», также подробно раскрывали внешнеполитические планы японского руководства на Дальнем Востоке.

Берзин все больше склонялся к тому, что в специальную командировку в Токио должен выехать именно Рихард Зорге. В Шанхай можно было направить другого разведчика-нелегала. Достойной заменой Зорге, считал Берзин, мог бы стать доктор Бош. Под этим псевдонимом в Германии работал на нелегальном положении Яков Григорьевич Бронин. Впрочем, Бронин – это тоже псевдоним. Настоящая фамилия Якова была Лихтенштейн. Он родился в 1900 году в Латвии в городке Туккуне, в 1918 году окончил гимназию в Кременчуге, в 1920 году был принят в члены ВКП(б).

После окончания Гражданской войны Яков Лихтенштейн получил высшее образование в историко-партийном отделении Института красной профессуры, стал доктором исторических наук. Кроме латышского, Яков Григорьевич свободно владел русским и самое важное – немецким языком. Не без участия Берзина Яков Бронин оказался в рядах советской военной разведки, прошел специальную подготовку и с 1930 года работал на нелегальном положении в Берлине.

Берзин был доволен результатами работы Бронина. В 1932 году Я. Бронину был передан на руководство агент «Арним». Это первый оперативный псевдоним журналистки Ильзе Штёбе, которую в 1931 году привлек к работе на советскую разведку агент-вербовщик «Арбин». В 1932 году «Арбин» собирался выехать на работу в Чехословакию. Перед отъездом в Прагу по указанию Центра он встретил доктора Боша и познакомил его с Ильзе Штёбе.

«Арним» работала в издательском концерне «Моссе» и была секретарем видного демократа и публициста Теодора Вольфа. Она передавала сведения политического характера, которые имели определенную ценность для Разведуправления.

Под личным руководством доктора Боша «Арним» прошла университеты разведывательной работы. Она была талантливой ученицей и в 1932 году уже сама завербовала ценного агента.

Руководителя для Ильзе Штёбе было найти легче, чем подобрать разведчика для работы в Японии.

Берзин не сомневался в том, что Бронин способен заменить Зорге на посту руководителя шанхайской резидентуры. Начальник военной разведки решил вместе с Брониным направить в Шанхай радистку-шифровальщицу красавицу Рене Марсо. Бронин и Марсо вместе работали в Берлине с 1932 года.

Рене Марсо родилась в 1913 году во французском городе Деммарн в семье рабочего Робера Марсо. Повзрослев, девушка стала принимать активное участие в рабочем движении. В 1931 году принята на службу в советскую военную разведку и прошла обучение в специальной школе. В конце 1931 года Рене Марсо успешно выполнила первое задание во Франции.

С 1932 года Рене Марсо, которую Берзин называл Элли Ивановной, работала в Берлине в резидентуре доктора Боша. Ее оперативный псевдоним «Элли».

Берзин сделал свой трудный выбор: «Инсон» (Рихард Зорге) должен передать резидентуру в Шанхае доктору Бошу (Якову Бронину). «Арним» будет передана на связь Оскару Стигге, который возглавит резидентуру военной разведки в Германии. Рихард Зорге готовится к выполнению секретной миссии в Японии.