"Альта" против "Барбароссы" - Владимир Лота

Каждая строка автобиографии – шаг в жизни, в которой не было легких и беззаботных дней.

Несмотря на бытовые трудности и активное участие в революционной борьбе, которое отнимало у него много времени, Рихард стремился к знаниям. Он защитил диссертацию, получил степень доктора государственно-правовых наук, однако занялся журналистикой, которая позволяла ему высказывать свою точку зрения на многие важные социальные, экономические и политические проблемы.

В апреле 1924 года состоялся IX съезд Компартии Германии. Он проходил во Франкфурте-на-Майне. Зорге было поручено охранять делегатов из СССР Д. Мануильского, О. Куусинена и других.

После съезда Мануильский посоветовал Зорге приехать в Москву для продолжения научной работы. В конце декабря 1924 года Зорге прибыл в Москву, стал гражданином СССР, был принят в члены ВКП(б), работал в аппарате Коминтерна, несколько раз выполнял задания исполкома этой организации за рубежом.

В сентябре 1926 года Рихард Зорге познакомился с начальником советской военной разведки Яном Берзиным.

В октябре 1929 года доктор Р. Зорге впервые был приглашен в Разведуправление Красной Армии. Берзин предложил ему перейти на работу в военную разведку. Доводы Яна Берзина, которые прозвучали в ходе их беседы, были убедительными. Страна, где родился Рихард Зорге, нуждалась в его помощи.

Зорге принял предложение начальника военной разведки и после трехмесячной специальной подготовки в ноябре 1929 года выехал в спецкомандировку в Шанхай. В Китае он работал как журналист, представлявший различные немецкие газеты и журналы. Это давало ему возможность бывать во многих районах Китая, собирать достоверную информацию о внутриполитической обстановке в этой стране. Высокообразованный, общительный, компанейский германский журналист Рихард Зорге нашел в Китае новых друзей, которые делились с ним своими интересными наблюдениями. Многие из них и не предполагали, что оказывают помощь советскому разведчику.

В Китае Р. Зорге познакомился с американской писательницей Агнес Смедли, корреспондентом японской газеты «Осака асахи» Ходзуми Одзаки, немкой Урсулой Кучински, которую он привлек к работе на советскую военную разведку. С легкой руки Рихарда Зорге разведчице Урсуле Кучински был присвоен псевдоним «Соня». Под этим псевдонимом она сотрудничала с военной разведкой около пятнадцати лет и была причастна ко многим важным операциям в Китае, Швейцарии и Англии...

Борис Мельников поддержал предложение Яна Берзина. Более того, начальник восточного отдела Разведуправления считал, что активизация германо-японских отношений является прекрасным фоном. Будет совершенно естественно, что известный германский журналист, интересующийся развитием отношений между двумя странами, прибудет в Токио. И Берлин, и Токио нуждались в объективном и квалифицированном освещении процесса развития отношений между двумя государствами. Прибытие Рихарда Зорге в Японию будет воспринято положительно и в Берлине, и в Токио.

Это совещание двух руководителей советской военной разведки было одним из последних в их совместной работе. В июне 1933 года Б. Н. Мельников получил назначение на должность уполномоченного НКИД СССР при Дальневосточном крайисполкоме и навсегда оставил работу в военной разведке[13].

В конце января 1933 года Рихард Зорге прибыл в Москву и остановился в гостинице «Новомосковская». На следующий день его принял начальник военной разведки. Выслушав доклад «Инсона» о деятельности в Китае и поблагодарив за проделанную работу, Берзин предложил продолжить разговор за чашкой чая. Секретарь Яна Берзина Наталья Владимировна Звонарева поставила на журнальный столик, находившийся в кабинете, чайный сервиз, заварила крепкий чай и вышла из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Она знала: если Берзин просит принести чай, беседа будет долгой и серьезной.

Берзин начал разговор издалека. Вначале он поинтересовался, как Рихард после длительной командировки планирует устраивать свою личную жизнь. Ян Карлович знал, что перед отъездом в первую спецкомандировку Зорге познакомился с Катей Максимовой, которая окончила Ленинградский театральный институт. В Москве она работала аппаратчицей на заводе «Точизмеритель». Зорге собирался предложить Екатерине Александровне руку и сердце. Он уже серьезно подумывал о создании собственной семьи. Рихард рассказал о своих планах. После этого начался разговор о делах служебных.

Начальник военной разведки предложил Рихарду Зорге выехать в специальную командировку в Японию. Берзин подробно обосновал свое предложение и попросил Рихарда Зорге высказать свое мнение. Разведчик понимал, что операция, в которой ему было предложено принять участие в качестве главного действующего лица, сложна и не имеет готовых решений. Важность внедрения советского разведчика в японскую столицу была очевидной. Япония увеличивала военные расходы, наращивала свои вооруженные силы, оснащала авиацию и военно-морской флот новыми типами самолетов и кораблей. На дальневосточных границах СССР назревала серьезная угроза. Зорге это понимал. Он только что возвратился из Китая и знал, как складывается обстановка в регионе. Но у Рихарда Зорге были и свои личные планы. Начиная с 17 лет он принимал активное участие в различных событиях: был солдатом Первой мировой войны, следы которой в виде трех зарубцевавшихся ран сохранились на его теле на всю жизнь, участвовал в восстаниях, боролся с контрреволюцией. Словом, прожив 37 лет, Рихард Зорге не имел ни одного спокойного дня. К безоблачным дням его жизни можно было отнести только то время, когда после ранений он находился на излечении в госпиталях.

Рихард хотел создать семью, продолжить научную деятельность, завершить работу над книгой о Китае. Вместо этого рая, о котором он мечтал уже десять лет, ему нужно было вновь окунуться в опасную разведывательную работу. Оказаться вдали от Кати, к которой он только что приехал, вдали от московских товарищей было невыносимо трудно.

Он никуда не хотел уезжать из Москвы. Далекий и чужой Шанхай ему уже изрядно надоел. В Москве он мог улыбаться, радоваться, видя Катю и товарищей по службе. В Шанхае он должен был улыбаться тогда, когда улыбаться ему совсем не хотелось. Самое трудное в разведке – научиться в любых условиях оставаться самим собой. Условия, в которых приходилось работать Рихарду Зорге в Шанхае, изменить было невозможно. Поэтому он сам был вынужден подстраиваться под окружавшую его чужую среду. Он травмировал собственную душу, понимая, что вылечить ее после такой работы будет уже невозможно. Когда ему было трудно, он не скрипел зубами и не стонал, он выезжал за город. Оставаясь один на один с природой, он расслаблялся, набирался сил для новых встреч с новыми людьми, которые принимали его за немецкого журналиста и не знали, что разговаривают с советским разведчиком. Беседовать с китайцами, американцами, японцами, англичанами ему стоило громадных усилий. Зорге умел держать себя в руках. Какой ценой это ему давалось, знал только он один...

Зорге хорошо знал начальника военной разведки. Он понимал, что если Ян Берзин предложил ему отправиться для выполнения специального задания в Японию, то это значит, что Берзин уже подробно обдумал то, что сказал разведчику. Он доверял ему выполнение серьезной работы, которую не мог поручить какому-нибудь другому сотруднику военной разведки.