Танец с жизнью. Трактат о простых вещах - Олеся Градова

Мне показалось, что стройная система в его презентации отсутствует — достаточно спорная подборка, местами невнятная, особенно про солипсизм и ортодоксии прошлого. Но я не стала дискутировать, просто решила поискать в Интернете первоисточник.

— Прости, а заповеди у вас тоже есть?

— Конечно, есть. Правила жизни на Земле. Но пока тебе хватит информации. Судя по твоему лицу, тебе очень хочется получить самый лучший массаж…

И мы опять отправились на космодром для очередного запуска многоразовой ракеты-носителя. Однако вопросы остались, и, уже уходя домой, я решилась их задать.

— Дамир, ты говорил, что черные не испытывают любви. Тогда скажи, что связывает нас? Почему нас так тянет друг к другу, почему нам так хорошо вместе друг с другом, чем это объяснить?

— Наверное, химической реакцией. Мы же все-таки из плоти и крови. Это так называемый гормон любви. Этим можно объяснить сексуальное влечение мужчины и женщины. Он живет в крови месяца полтора, потом мозг перестает его продуцировать.

— Получается, через полтора месяца люди должны расставаться?

— Не обязательно, включаются другие механизмы — привычка, социальные трафареты, желание создать семью. Но отношения, семья нестроятся на безумной любви или страсти — они должны строиться на общности интересов, на понимании, на верности. Я мечтал найти умную красивую женщину, которая будет со мной. И я…похоже, нашел такую…

Мы на прощание затянулись «плюшкой».

— Плохая трава, опять не подействовало…

Я ехала домой, и меня неотступно преследовала одна и та же мысль — почему не подействовало? Почему меня не накрыло? Почему меня не накрыло? Почему не накрыло?.. Ответ на этот вопрос я нашла только утром. Именно так и «накрывает с головой».

Люди в штатском

Во вторник «накрыло» весь офис. Придя на работу, я лицезрела следующую картину, никак не соответствующую моим представлениям об удачном начале дня: вся бухгалтерия стояла на рогах и махала копытами в воздухе. Все сотрудники, близкие к финансам, как муравьи, тащили огромные папки с бумагами в «переговорную», временно оборудованную под комнату для аудита. За ними следовали люди в штатском, с трудом передвигаясь под тяжестью изъятых «вещ-доков» — процессоров, вынутых жестких дисков и портативных накопителей информации.

Такие же люди в штатском заняли «переговорку» и под сбивчивые объяснения финансового директора листали договора и акты закрытия, сверяли данные о приходах и расходах, штудировали проектную отчетность. Их интересовали все договора, подписанные клиентами и подрядчиками в течение последнего полугодия. Под всеми этими бумагами стояла подпись — В.А. Волк.

Я вспомнила первые опыты Дамира с маятником. Он говорил: «Хочешь, ты станешь президентом, а ее посадят в тюрьму?».

Я бросилась звонить ему по мобильному, стараясь сделать так, чтобы никто из «штатских» не слышал нашего диалога.

— Скажи, только честно, ты что-нибудь делал против нее, ну ты знаешь, о ком я говорю?

— Про твою Волчицу? Нет, конечно.

— Я не верю.

— Ну так, самую малость, просто пошалил.

— Это называется «пошалил»! Быстро сделай так, чтобы к вечеру тут никого не было! — Я практически уже верила, что он может как пригнать вампиров в мою обитель, так и по заказу зачистить от них офисное помещение.

— Всё, больше не буду. Это только для тебя. Я хотел помочь.

— Милый, хотя бы спрашивай, прежде чем что-то сделать.

Не знаю, исполнил ли он мою просьбу, но вечером порядок в офисе восстановился, и вся эта история быстро забылась. Только пропало несколько новеньких ноутбуков.

Похоже, он тоже умеет менять реальность, только делает это с помощью каких-то более эффективных технологий, чем те, которым учил меня мой «суфий». Я уже почти признавалась себе, что мне нравится вся эта игра, которая начиналась с мистики, но из виртуального квеста переросла в действительное управление обстоятельствами, и в этой новой реальности мне явно отводилась одна из ведущих ролей.

Минувшей ночью я открыл новое наслаждение и только задумал изведать его, как в тот же миг к моему дому ринулись ангел и дьявол. Они столкнулись в дверях и схватились друг с другом из-за новозданного наслаждения. Один кричал: «Это порок!» «Нет, это добродетель!» — кричал другой.

Джебран Халиль Джебран. Из книги «Безумец».

По следам Хичкока

Придерживаясь романической традиции, далее я должна дать описание следующих дней, которые провела рядом с моим Принцем в некоторой последовательности. Я же прибегу к приему «коротких и длинных планов», как в кино, когда картина монтируется из отдельных кадров в единое целое. Единым куском, то есть без склеек, ради эксперимента снимал разве что Хичкок свой фильм «Веревка». Он же, кажется, изобрел тот самый «дробный» монтаж, который позже прозвали «эмтивишным».

Жизнь человека, как и фильм, состоит из множества эпизодов, «склеенных» между собой только ему понятными ассоциациями. Но именно такой прием послужит для читателя, как говорят кинорежиссеры, «подлинной оркестровкой реальности».

Более удачны короткие планы-«вспышки» — они задают динамический и нервный ритм, в то время как длинные кажутся скучны. Но я еще встречу своего «Хичкока», который сделает правильную «нарезку» из моего повествования.

Я использую нумерацию не потому, что это соответствует хронологическому порядку. Все эти кадры случайным образом вырваны из памяти, которая, слава Богу, несовершенна и избирательна.

Эпизод 1. Крестик

Он подошел ко мне со спины, обнял, вдохнув запах моих волос:

— Приятные духи. «Клиник хэппи?».

— Ага, я пользуюсь ими, когда счастлива. И еще, когда счастлива, я слушаю «Дорогу в Багдад» в машине.

— Ты счастлива?

— Знаешь, когда я с тобой, у меня словно опьянение наступает. Какой-то странный продолжительный кайф, как под наркотиком, даже когда мы не курим. Я не исключаю, что мозг продуцирует что-то наркотическое, галлюциногенное вблизи тебя.

— Та же фигня. Это тот самый гормон влюбленности.

— И через полтора месяца все кончится? А когда начинается отсчет этих шести недель? С момента нашего знакомства или с той минуты, когда мы оказались в постели? Это принципиально!

Он не ответил. Скользнул губами по моей шее, заставив меня ощутить прилив нежности внизу живота. Я замерла, как кошка, которую ласкают за холку. Он коснулся золотой цепочки на шее.

— Ты можешь это снять?

— Я никогда не снимаю крестик. Я святила его в храме Господнем в Иерусалиме. — Конечно же, я не могла не рассказать ему, что это необычный крестик, а «трофей» прежних странствий.

— Ты пойми, мне не по себе… Эти христианские символы…