Моя прекрасная принцесса - Ванесса Келли

— Ну, если это в привычках старших братьев, я рада, что у меня его не было, — сказала Джиллиан. — Конечно, кроме Гриффина. Он приятное исключение.

В ее глазах мелькнули веселые искорки, и Чарлза снова поразило ее оптимистичное отношение к происходящему. Большинство девушек, услышав о себе гадкие сплетни, очень расстраиваются, но Джиллиан как будто все равно.

— Ваш брат еще хуже, чем вы, — сказал герцог. — Поэтому он мне так нравится.

Элизабет снова рассмеялась, но контесса встревожилась.

— Джиллиан, ты не должна никого дразнить. Мы очень благодарны герцогу за все, что он делает для нас.

— Конечно, мама. Левертон в высшей степени добр к нам.

— Я очень и очень рад, что могу помочь, — отозвался Чарлз.

Джиллиан внимательно посмотрела на него, и лицо ее стало задумчивым.

— Я в этом очень сомневаюсь. Но, право же, вы так добры ко мне и маме. Просто не представляю, как я смогу вас отблагодарить.

Чарлзу в голову пришло сразу несколько способов, но ни один из них он бы приемлемым не назвал. Чтобы охарактеризовать их, подошло бы слово «порочные».

— Можете начать с того, что будете обращать внимание, когда я вам что-то объясняю. Как, к примеру, ведут себя на балу приличные молодые леди, а не плохо воспитанные девчонки.

— Что угодно, кроме этого, — воскликнула Джиллиан, и в ее глазах опять сверкнули озорные искорки.

Чарлз с трудом удержался от смеха. Честно говоря, он бросил попытки учить ее, по крайней мере во время поездки. Джиллиан хватало того, что она вынуждена была долгими часами сидеть спокойно, уж не говоря о том, чтобы сосредоточиться на уроках. Читала она мало, только если дорога была достаточно хорошей, и в основном романы миссис Радклиф[4].

Несмотря на веселое настроение, путешествие ее утомило. В Джиллиан бурлила беспокойная физическая энергия, требовавшая выхода. К счастью, Элизабет пришла в голову замечательная идея: научить девушку играть в карты. Чарлз был очень удивлен, что она не умеет играть. С каждым днем ему становилось все понятнее, насколько изолированную жизнь вела Джиллиан раньше. Семья любила и оберегала ее, но делала очень мало для того, чтобы подготовить девушку к светской жизни среди аристократов. Скорее всего винить за это следовало ее деда, лорда Марбери.

— У вас был большой перерыв между занятиями, мисс Драйден, — сказал Чарлз. — Но с завтрашнего дня начнем снова, причем всерьез.

Она закатила глаза.

— Пять дней в карете вряд ли можно назвать перерывом. Кроме того, я не уверена, что в этих уроках есть смысл, учитывая, что про меня говорят.

— Мы договорились, что не будем об этом ни думать, ни упоминать, — напомнила леди Джулия.

— Знаю, мама. Но последние несколько дней мне нечем было заниматься, кроме как думать. Не вижу, как я могу перестать быть Дикой Сицилийкой…

— Даже не повторяйте этого, — сурово произнес Чарлз.

— Все остальные повторяют, — вызывающе заявила Джиллиан. — И притворяться, что это не так, не лучшее решение. Лично мне кажется полным безумием верить, что мы сможем это исправить.

Чарлз прищурился, безмолвно предостерегая ее, но Джиллиан скрестила на груди руки и уставилась на него, ничуть не испугавшись, как и раньше.

— Скажите мне вот что, — попросил он. — На самом деле вы хотите это исправить, по вашему же выражению, или предпочитаете опустить ручки? У меня такое ощущение, что вы сбежали из города с радостью. — Он покачал головой. — Меня удивляет, что вы с такой готовностью сдались, даже не попытавшись бороться. Ваш брат точно сдаваться не желает.

Собственно говоря, Гриффин Стил угрожал, что застрелит любого, кто посмеет сказать грубое слово про его сестру, и начнет с Летиции Страттон.

В темных глазах Джиллиан полыхнуло пламя.

— Вы что, считаете меня трусихой?

— Боже мой, — вмешалась Элизабет. — Не думаю, что мы должны обсуждать это прямо сейчас. Заканчивается длинный, утомительный день, и нервы у всех на пределе. Вы согласны, контесса?

Джиллиан виновато взглянула на мать.

— Я не хочу расстраивать тебя, мама, но мне просто кажется глупым ходить вокруг случившегося на цыпочках. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой.

К огромному удивлению Чарлза, контесса посмотрела на дочь очень спокойно.

— Знаю. Однако ты не сделала ничего плохого. Я свой позор заслужила, а ты, любовь моя, нет.

Джиллиан повернулась и посмотрела матери в лицо.

— Ты не заслужила ничего, кроме права быть счастливой, мама. И я убью любого, кто скажет что-то другое.

— Ты очень добра, дорогая моя. Но в обществе хватает тех, кто с тобой не согласен да еще считает, что мое поведение до сих пор отражается на тебе.

— Но все это случилось давным-давно, — возразила Джиллиан. — Разве сейчас имеет хоть какое-то значение то, что ты когда-то сделала?

— Осуждать — так устроены люди, к сожалению. А что до сплетен, ты сейчас живое напоминание о случившемся. — Она взяла дочь за руку. — Насколько я знаю, по Лондону ходит одиозная фраза, касающаяся нас обеих. Тебе она наверняка известна.

Губы Джиллиан скривились в безрадостной усмешке.

— Что мать, что дочь… — наконец ответила она с откровенным нежеланием.

— Верно, а еще «яблочко от яблоньки недалеко падает». Оба выражения совершенно незамысловаты, но в нашем случае в них есть толика правды.

Контесса улыбнулась так печально, что Чарлзу захотелось избить каждого самодовольного болвана, осмелившегося распространять отвратительные сплетни про Джиллиан и ее мать.

— Фу, — поморщилась Элизабет. — Жаль, что время от времени мы забываем, каким гадким бывает общество.

Леди Джулия пожала плечами.

— Этого следовало ожидать. Но именно поэтому мне и нужно было покинуть город вместе с дочерью. Мое присутствие только подогревало бы сплетни и привлекало ненужное внимание. Независимо от того, была бы Джиллиан рядом со мной или нет.

— Леди Марбери ничто не могло поколебать, — сказал Чарлз. — Она осталась в городе.

— Моя мать отказалась снова бежать, — кивнула контесса. — Она говорит, что на этот раз не отступит и будет бороться за меня и за Джиллиан.

— Как все это противно, — потерла лоб Элизабет.

— Но ведь ты хотела уехать из города, да, мама? — спросила Джиллиан встревоженным голосом. — Не хочу думать, что из-за меня. Но ведь ты только что вернулась домой.

— Знаешь, милая, я в любом случае предпочту быть где угодно, но только с тобой.

— Тогда я рада, что мы уехали, — сказала Джиллиан. — У меня нет ни малейшего желания проводить время с людьми, которые плохо относятся к моей матери. И вообще я надеюсь, что мы останемся тут надолго. Ненавижу светское общество Лондона, если уж хотите знать правду.