Хрустальный мир - Роуз Сноу

На секунду сцена вокруг нас замерла.

– Все в порядке? – спросила я.

Престон выглядел странно бледным, но медленно кивнул в ответ.

– Просто… я так долго ее не видел.

– О, мне жаль, я совсем не подумала об этом.

Конечно, у него остались воспоминания о матери, но увидеть ее здесь было совершенно другим. Люди в истине казались живыми, частью настоящего мира, как если бы можно было прикоснуться к ним и поговорить.

Престон вытер губы, глядя на тетю Катарину.

– Черт, мне ее не хватает.

– Мы могли бы не… – начала я, но он махнул рукой.

– В любом случае хорошо, что мы здесь. Приятно видеть ее такой полной жизни. Она выглядит счастливой, хотя тогда уже такой не была. – Он сглотнул, его голубые глаза были наполнены печалью. Внутри у него творился чистейший хаос.

– Ты часто видел ее в депрессии? – спросила я, думая о том, что Блейк рассказывал мне о тете Катарине. Что она была добросердечным человеком, над головой которого нависла тень.

– Сначала нет. Они с папой пытались это скрыть. Но эту чертову болезнь, к сожалению, нельзя спрятать, она найдет свой путь.

Я сопротивлялась желанию побольше расспросить Престона об обстоятельствах смерти его матери. Сейчас было неподходящее место и время.

Престон сделал глубокий вдох и на мгновение закрыл глаза.

– Не стоит отвлекаться на мои чувства. В конце концов, мы не знаем, сколько у нас времени. Так почему же все сразу замерло? Это был я?

– Не знаю. Обычно сцена замирает только тогда, когда я задаю вопрос. Но сейчас все как-то по-другому. Как будто кто-то нажал на паузу.

Престон взглянул на свою руку.

– Возможно, это действительно я. – Он снова коснулся дверной рамы, и сцена мгновенно продолжилась.

– Я сейчас спущусь, Уилфред. Только дайте мне минутку.

Дворецкий кивнул, и только сейчас я заметила записную книжку, которую держала в руке тетя Катарина. У нее была светлая обложка, украшенная розами. Тетя Катарина захлопнула ее, чтобы спрятать в темно-зеленую шляпную коробку, стоявшую рядом с ее кроватью.

Как раз в тот момент, когда Уилфред собирался покинуть комнату, я коснулась светлых обоев стены рядом со мной, и сцена снова замерла.

– Что, если записная книжка все еще лежит в шляпной коробке? Мы должны проверить это в Грин-Манор.

– Вообще-то мы просмотрели все ее вещи и ничего не нашли, – ответил Престон, нахмурившись. – Что, если мы сможем посмотреть на книжку здесь?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не можешь просто взять записную книжку и прочитать?

– Я никогда не пробовала этого. – Когда произнесла это вслух, я показалась себе невероятно глупой. – Честно говоря, до сих пор мне никогда не приходила в голову эта идея.

– Может быть, до сих пор это и не было возможно.

– Ладно. Мы узнаем это только одним способом. – Сделав несколько шагов, я оказалась у открытой шляпной коробки. Блокнот отдавал холодом под моими пальцами, и я действительно смогла взять его в руки.

– Безумие, – выдохнула я, благоговейно поглаживая переплет. Престон тут же оказался рядом со мной и смотрел, как я открываю книжку. Она была полна рукописных заметок. С текущим состоянием моего дара в абсолютной истине я могла ее прочитать, как вдруг почувствовала, что меня отстраняют.

В следующий момент я снова оказалась в пабе, чувствуя усталость до кончиков волос. Мы с Престоном взволнованно переглянулись. Я чувствовала себя усталой, но счастливой, когда мы снова оказались за столиком Уилфреда и Мадлен. Быстро попрощавшись с ними, мы вышли на улицу. Хотя в небе клубились темные тучи, свежий воздух хорошо подействовал на меня.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросил Престон.

– Да, все в порядке. Просто это было довольно утомительно. Поедем прямо в Грин-Манор?

– Чтобы узнать, есть ли еще записная книжка в шляпной коробке? Конечно. Может быть, тогда мы просто упустили коробку из виду. – Он сунул руки в карманы штанов. – Но тебе нужен короткий перерыв. Кроме того, хёрлинг начинается прямо сейчас. – Его глаза начали светиться. – И ты гарантированно не захочешь пропустить это.

Когда мы с Престоном добрались до главной площади в центре Дарктрю, до нас донесся запах карамельных яблок, сладкой выпечки и жареного. Центр сегодня трещал по швам. Хотя декабрьская погода была холодной и непостоянной, люди не позволили ей испортить себе веселье. Вокруг небольшой площади, окаймленной узкими каменными домами с остроконечными крышами и темными цветочными клумбами, стояло множество закусочных, в которых можно было купить нездоровую еду – чем жирнее или слаще, тем лучше. Настроение было очень приподнятым и постепенно передалось мне. Повсюду виднелись семьи с детьми. Молодые люди, желавшие принять участие в хёрлинге, громко шутили со своими друзьями. Некоторые торговцы в последний момент забивали витрины своих магазинов досками, но большинство людей уже были в праздничном настроении.

– А что теперь? – спросила я, как только мы достигли края главной площади.

– Теперь ты увидишь, как я выхватываю мяч у других, – слова Престона звучали так уверенно, словно это был неоспоримый факт.

– Ты в очередной раз очень уверен в себе.

– Естественно. Ты ожидала чего-то другого?

В этот момент зазвучала барабанная дробь, и над площадью опустилась напряженная атмосфера. Престон усмехнулся мне и побежал к свободно стоящей серебристой лестнице, вокруг которой уже толпились какие-то молодые люди. Некоторые выглядели решительными, другие – нервными, но ни один из них не излучал такой уверенности в себе, как Престон.

– Что случилось? – спросила рядом со мной маленькая девочка у своего отца, который держал ее за руку.

– Сейчас начнется, – приглушенно ответил он. – Вбрасывание – большая честь и всегда выполняется членом команды победителей прошлого года.

С любопытством я встала на цыпочки. Пожилой господин с усатым лицом вынырнул из толпы и поднялся по лесенке. Затем он поздоровался с присутствующими:

– Желаю всем и каждому хорошего хёрлинга. Город и деревня – так держать, в этом округе мне уже не играть. Гип-гип-ура!

– Гип-гип-ура! – отозвался многоголосый хор.

Человек с усами поднял серебряный мяч размером с кулак, а затем торжественно бросил его в толпу. Траектория описала идеальную дугу, прежде чем ее поймал молодой человек в бомбере, на которого тут же набросились Престон и еще двое.

– Джун!

Услышав голос Грейсона, я удивленно обернулась и после недолгих поисков обнаружила его. Он как раз протискивался между зрителями, чтобы добраться до меня.

– Эй, что ты здесь делаешь? Я думала, ты у дедушки.