Смерть дублера - Рекс Тодхантер Стаут

за обедом. Не начинай супружескую жизнь с подтасовки фактов. – Она снова повернулась к Фоксу. – Но им по-прежнему требуется адвокат? Как и вам самому?

– О да. Гранты обязались по первому требованию явиться для дачи показаний, и это неприятно. Им обоим не повезло оказаться в бунгало без приглашения. Пока убийца не будет найден…

– Этот ваш Коллинз – его услуги обходятся недешево?

– Довольно недешево.

– Тогда вот что… – Миранда метнула короткий взгляд на Нэнси, а затем и на ее дядю. – Что я хочу вам сказать. Мой отец весьма сожалеет о том, что мистер Грант и его племянница из-за него попали в такую передрягу… не по своей вине… Сам он тоже, конечно, не виноват, но это был его дом, и тот человек изображал его… поэтому отец считает, что было бы несправедливо взваливать на них расходы на адвоката в придачу ко всем неприятностям и малоприятной известности, с чем уже ничего, конечно, не поделаешь…

Пока Миранда говорила, стремительно красневшая Нэнси открыла рот, но снова закрыла и даже прикусила губу для надежности. Но теперь, не сводя с Миранды глаз, превозмогла себя:

– Проклятье! Однажды я взяла у вашего отца деньги, хотя совсем его не знала. Ради начала карьеры, только бы не лишить мир своего великого таланта. Честно, я свято в это верила! Теперь же, зарабатывая тридцать один доллар пятьдесят центов еженедельно, я научилась считать деньги, живу по средствам и стала относиться к этим вопросам со здоровым снобизмом. Предпочитаю расплачиваться сама, ни на кого не перекладывая траты. Сэкономив по пять долларов в неделю, я смогу выплатить свою долю гонорара адвокату за каких-то пару лет. Ты согласен, дядя Энди?

Эндрю Грант помотал опущенной головой:

– Не могу сказать, что во всем согласен. И снобизма во мне ни капли в отношении чего бы то ни было. Если Ридли Торпу, с его миллионами, станет немного легче, когда я позволю ему оплатить услуги адвоката, с радостью окажу ему такую услугу.

– Вполне разумно…

– Прошу прощения, миссис Пембертон. Мне не составит труда убедить себя в том, что будет совершенно нормально, если ваш отец заплатит адвокату, но проблема в другом: я не понимаю, зачем это вам.

– Я не сказала…

– Вероятно, стоило сказать. Не думаю, что вы говорили всю правду. По вашим жестам и мимике, по интонации слов я догадываюсь, что ваш отец и словом об этом не обмолвился. Я в этом уверен. Свое великодушное предложение вы делаете по собственной инициативе. Я очень неплохо умею находить оправдание своим поступкам, у меня было много практики, но, боюсь, не смогу оправдать себя, приняв ваше предложение, разве что… предположим, это вы совершили убийство и теперь не желаете спокойно наблюдать, как из-за этого страдают невинные люди.

– Подумать только, – огорчилась Миранда. – Я же не могу признаваться в убийстве перед таким количеством свидетелей, правда?

– Да, неудобно. Понимаю вас. Тогда предположим другое: вы знаете, что убийство совершил ваш брат, и чувствуете те же…

– Не смешно, – угрюмо заметил Джеффри.

– Знаю, мистер Торп. Я всего лишь строю догадки. В трезвом виде вы ни за что не убили бы человека. Текумсе Фокс научил меня присматриваться к людям. – Эндрю Грант перевел взгляд на Миранду. – А вот вы смогли бы. Если убийство станет единственным выходом, решающим какую-то насущную проблему, – с улыбкой добавил он. – Конечно, все зависит от степени насущности.

Она ответила такой же улыбкой:

– Вот и хорошо, убийцей была я. Хочу заплатить вашему с мистером Фоксом адвокату.

– Нет, миссис Пембертон, извините. Мне особенно грустно вам отказывать, зная, что на данный момент я остаюсь без работы.

– Не хочу спокойно наблюдать, как страдают невинные люди. Почему вы отказываете мне в том, чтобы исправить положение, даже если я…

Эндрю Грант решительно помотал головой:

– Прошу вас, не надо. Уверяю, мне сейчас сложнее, чем вам. Наверное, я годами буду выплачивать эти чертовы долги.

– Так вам и надо! – Миранда решительно встала. – И вы еще уверяли, что не похожи на сноба! Такая щепетильность в отношении денег – худшая форма снобизма. Очень хорошо. Мистер Фокс, когда все это закончится, я пришлю вам еще одно приглашение на обед. Джефф, мы едем домой. Займемся составлением меню для твоего мальчишника. Мисс Грант… почему бы мне не называть вас Нэнси?

– Бога ради.

– Договорились. Ну, спокойной ночи, Нэнси. Боже, какая же вы миленькая!

Глава 12

Двадцать минут спустя Текумсе Фокс получил комнату в свое полное распоряжение до самого утра. Было еще довольно жарко, хотя солнце скрылось за горизонтом три часа назад, а из темноты за сеткой на открытых окнах в комнату лился восхитительный концерт цикад и сверчков: нервирующий бедлам для непривыкшего слуха и гармоничная колыбельная для того, кто прожил с ней долгие годы и умел ею насладиться. Босой, в белых пижамных брюках, с обнаженным торсом, под загорелой кожей которого бугрились мышцы, Фокс, стоя у письменного стола, говорил по телефону:

– Гарри? Это Тек. Что? Да, пришлось немного поездить. Ну да, то еще представление. Прости, что опять беспокою тебя дома… Что? Тридцать две тысячи? Не может быть! Рад, что тебе удалось. Нет, это тайна. Сбрось до завтрашнего полудня. Знаю-знаю, но ты все равно избавься от них. Нет, ровным счетом ничего, но сегодняшний доллар стоит десяти «когда-нибудь потом». Хотел спросить у тебя кое-что по секрету, но постарайся этот секрет сохранить, ладно? Знаю, что умеешь. Так вот, не доходил ли до тебя в последнее время слушок, будто у Ридли Торпа деньги на исходе? Нет, сам я ничего такого не слышал, просто закидываю удочку. Значит, насколько тебе известно, он в полном шоколаде? Ну, спасибо и на том… Нет, говорю же, ничего я не выяснил, но ты все равно окажи мне услугу. Поспрашивай немного завтра. Слушок не поползет, со всей недавней суматохой у тебя не возникнет проблем что-то осторожно выяснить. Мне до зарезу хочется узнать, не нуждался ли Торп в деньгах – в больших или в быстрых или и то и другое… Нет, спасибо, я сам тебя наберу после закрытия торгов. Как поживает семейство? Прекрасно. Ну, доброй вам ночи.

Повесив трубку, Фокс подошел к сейфу у внутренней стены, вращением диска выставил нужную комбинацию, распахнул дверцу, достал из ячейки для бумаг конверт и вернулся с ним к столу. Разворачивая листок, вынутый из конверта, он нагнул настольную лампу сильнее, добиваясь яркого света.

Послание на листке было выведено от руки, печатными буквами:

ВЫ ЛИШИЛИ МЕНЯ ЦЕЛИ В ЖИЗНИ. ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО УМЕРЕТЬ, НО ВЫ УМРЕТЕ ПЕРВЫМ.