Госпожа победа - Олег Чигиринский

Она откинулась на спинку кресла.

Врет или нет?

Кажется, они оба здорово поддали.

— Да, — сказала она.

Машина остановилась перед массивными воротами, произошли короткие переговоры, после чего они въехали во двор. Сергеев привел ее в комнату на первом этаже — Ниночка решила было, что это медицинский кабинет.

— Я сейчас, — сказал он, уходя. — Я скоро вернусь.

* * *

Поговорить с Востоковым — вот что было самым трудным. Естественно, вся дача прослушивалась. Сергеев понятия не имел, сколько микрофонов и видеокамер установлено и где.

Только насчет одной комнаты он мог быть уверен — насчет той самой, куда привел Ниночку.

Так уж вышло, что хлопчик, который следил за этими мониторами в определенные ему графиком дни, был на контроле не только у Видного Лица, но и у Сергеева. Ну так уж получилось. Видное Лицо, как это бывает свойственно всем видным лицам, забыло, что материал — он не на кустах растет, а собирается простыми полевыми агентами, одним из которых и был когда-то он, Сергеев.

Короче, Сергеев про этого хлопчика кое-что знал, и если бы полковник пошел ко дну, то и старший лейтенант отправился бы туда же. Поэтому старлей по просьбе полковника отключил на время все мониторы и магнитофоны в тюремном секторе дачи и подсоединил к ним хитрое приспособление, которое позволяет показывать, что на участке наблюдения была тишь да гладь, да Божья благодать, в то время как происходило там совсем иное…

* * *

— Знакомьтесь, Нина, это Вадим Востоков, полковник ОСВАГ. Настоящий дворянин и контрразведчик.

Востоков поцеловал Нине руку.

— Я — человек старомодного воспитания. Мадемуазель — не феминистка?

— В СССР не может быть феминисток, — вяло огрызнулась Ниночка. — Женский вопрос у нас решен полностью и окончательно.

— Надеюсь, не теми же методами, какими Гитлер решал еврейский вопрос? Мне было бы очень жаль.

Ниночка рассмеялась. Востоков огляделся кругом.

— Я знал, что здесь есть кабинетик в таком духе, — невозмутимо сказал он. — Зубоврачебное кресло, бормашина и одностороннее зеркало… Стены обиты пробкой?

— А что обычно используете вы?

— Пенополиуретан. Пробка, знаете ли, дороговата.

— Уж как будто ОСВАГ не может себе позволить.

— Увы, бюджетная комиссия следит за тем, как расходуются деньги налогоплательщиков.

— Это камера пыток? — Ниночка тоже с интересом огляделась, только сейчас до нее дошло, что это за комната. Страх прокатился холодной волной от затылка до пяток, но почему-то ей удалось быстро успокоиться. То ли она еще не протрезвела, то ли ее так подбадривало веселое спокойствие Востокова.

— Представляли себе все иначе, мадемуазель?

— Нет, почему же… Во всяком случае ржавых цепей не воображала.

— Да, это вышло из моды. На самом деле все не так жутко. Для допросов чаще всего используются медикаменты (Нину передернуло). Эти ремни для того, чтобы человек под наркотиками не начал делать резких движений…

— Слишком похоже на зубной кабинет.

— Только там нет стоков в полу.

— Рассаживайтесь, граждане, — сказал Сергеев. — Востоков, попрошу в кресло. Нина, на этот стул.

— А что у нас происходит?

— Очная ставка.

— Ага, — Востоков развалился в кресле самым непринужденным образом. — Конечно, самое удобное сиденье надо бы предложить даме, но я не думаю, что Нина Сергеевна согласится поменяться местами со мной.

Нина кивком подтвердила его слова и села на стул стенографиста. Сергеев устроился прямо на столе.

— Думаю, что нас всех троих убьют, если мы не примем какие-то меры, — сказал он. — Пока есть время, мы должны решить, как нам действовать.

— Э-э… — Востоков обвел глазами комнату.

— Микрофоны отключены.

— Вы уверены?

— Уверен. Я рискую гораздо больше, чем вы.

— Да ладно вам, все мы рискуем одинаково. Все мы смертники.

Ниночка улыбалась, если эту гримасу можно было назвать улыбкой.

— Нам придется бежать, если мы хотим жить, — продолжал Сергеев. — Вы слышите?

— Слышу. Вы предлагаете бежать. Товарищ… Господин Востоков, вы как думаете, нам удастся?

— При известной сноровке и настойчивости, madamoiselle, почему бы нет? Видите ли, наши с коллегой головы набиты сведениями такого рода, что никак не могут уцелеть. Мы живы, пока у наших хозяев есть в нас надобность. Например, мы с вами нужны, чтобы дать показания против вашего несостоявшегося тестя.

— Надо добить эту сволочь. Или он не даст нам покоя, — вставил Сергеев. — Надо стравить их как следует, и пока они будут кусать друг друга… Короче, Нина, ты должна дать показания…

— А кто гарантирует мне жизнь после того, как я их дам?

— Никто, — резко бросил Сергеев. — Никто, Нина! Мы знаем слишком много, все трое, мы — мишени номер один. Учтите, если вы играете не в моей команде, то я сбегу один. Но тогда они от вас все равно добьются, чего хотят. Получат свои показания — и после уже никто вам не поможет, ни Бог, ни царь и ни герой.

— Насчет того, что мы знаем слишком много… Мне так не кажется, Сергей. Я знаю мало. Расскажите мне все — хоть не так обидно будет умирать.

— Это началось чуть больше года назад, — покорно начал полковник. — На нас вышел сотрудник ОСВАГ по имени Вадим Востоков…

Когда он закончил, Ниночка покачала головой.

— Господи, какое же вы все говно, — печально сказала она.

— Говно, Нина, — так же печально отозвался полковник. — А что поделаешь? Такая жизнь, такая работа…

— Вот только не надо, ладно? Жизнь, работа… Еще про долг перед Родиной скажи. Как в стаде павианов. Только у них честнее.

— Возможно, Нина Сергеевна. — В голосе Востокова слышалось одобрение. — Итак, вы были завербованы агентом КГБ, своим женихом. А контакты поддерживали с агентом ОСВАГ по кличке…

Нина молчала.

— Вилли, — подсказал Востоков. — Сейчас мы состряпаем подходящую легенду. Это будет открытый процесс?

— В том-то вся и закавыка, что нет… — Сергеев почесал ногу. — Поэтому удирать придется быстро.

— Ничего, это только придаст весу нашим показаниям. Что лучше подтвердит нашу вину, чем побег? Только смерть.

— Не надо, — Ниночка почувствовала, что сейчас расплачется. — Прошу вас, не надо.

— Осталось обсудить детали легенды… — сказал Сергеев. — Я предлагаю следующее…

* * *

Великий Ученый и Великий Администратор был таким великим, что в иные кремлевские кабинеты двери открывал ногами.