Ведьма и Вожак - Светлана Суббота

— Вы помните, мисс Бизо, что на вас напал мужчина? Причем, несмотря на темноту на балконе и секунды, которые я видел его спину, могу точно сказать, что на вашем нападающем был смокинг. Это был один из тех приличных молодых людей, которые на публике целуют ваши руки и в кустах не менее активно слюнявят ваш рот. Именно такой джентльмен чуть не сбросил вас с балкона.

Мы вышли на подъездную дорогу, и я увидела черную закрытую карету. Упершись каблуками в щебень, вырвала наконец свою руку.

— Так это вы за нами следили?

Мистер Торваль открыл дверь кареты и холодно ответил на мое возмущение:

— Я не слежу, а выслеживаю, мисс Фи! И садитесь быстрее в карету, не хочу, чтобы нас видели вместе.

И он ловко запихнул меня внутрь, пока я молча открывала и закрывала рот, не находя слов от возмущения. Чем я прогневила небеса, тьфу, уже прицепились местные словечки. За что мне такое несчастье — попасть в поле интересов этого грубияна?

— Виктор! Какая неожиданная встреча! Ой, прости. Ты не один?

Рядом остановилась семейная пара в возрасте. Дама в шляпке с лихим фиолетовым пером и шелковом сиреневом платье попыталась заглянуть в карету, но Торваль ловким движением захлопнул дверь.

— Не обращай внимания, Лола, это просто служанка подвернула ногу. Решил подвезти.

Даже так. Меня настолько стесняются, что не хотят представить знакомым и называют служанкой. Ну все, Хьюстон, у вас проблемы![16]

Я издала тихий, постанывающий звук.

— Сожалею, друзья, — сказал Торваль, — девушке больно, надо поспешить. Я заеду к вам завтра, если…

Я застонала явственней и громко произнесла:

— Милый, ты где? Я вся горю!

Снаружи раздался мужской понимающий смешок.

— Старина, нога служанки явно требует твоей помощи, мы все поняли, не будем мешать.

— Шелл, это ошибка, — заволновался Виктор, — ты же знаешь, я не играю в такие игры. Возможно, девушка от боли…

— О, Виктор! — произнесла я противным, тонким голосом. — Кто у нас быстрый кролик? Иди к своей курочке.

За дверцей сдержанно прыснули. Раздалось странное шипение, как звук спускаемой шины. Йес. Сейчас я так подмочу твою репутацию, что годами обтекать будешь. Настоящий мужчина может остановить пулю в бою, кризис в компании и даже женскую истерику, но слабо вам, самцы, остановить хорошую сплетню. Есть, есть еще безусловное оружие во всех мирах и во все времена.

— Быстрый кролик? — неверяще произнес женский голос. — Курочка?

— Прошу прощения, — прохрипел Торваль, — еще увидимся.

И с криком кучеру «Гони!» впрыгнул в карету.

— Мисс Фиона, — сказал он через пару минут, все это время он дышал и сжимал кулаки, — никогда я еще не встречал в своей жизни такую…

— Очаровательную и необыкновенную? Мне уже говорили.

— Такую беспринципную и развращенную особу. Поймали и уволокли в парк самого богатого жениха Лоусона, прижимались к нему, практически выпрыгивая из платья, — тон Виктора был ровным, но слова звучали… темпераментно, — потом сообщили моим друзьям, что я скрываю любовницу-служанку. Если бы вы были оборотнем, я бы решил, что у вас период гона, простите. Это когда самки думают только об одном. Могли бы мне прямо сказать, я бы помог вам в этом вопросе. И тайну сберег в отличие от Франца, который вас только что на рынок с объявлением не вывел. Уж на меня-то вы вполне могли бы положиться. Я бы никому и ни слова.

— Вы, мистер Торваль, никак не можете себе уяснить, — ответила я звенящим от обиды голосом, — мы, девушки, разборчивые натуры. На некоторых можем положиться, а вот на таких, как вы, — только кладут.

Я отвернулась, быстро заморгав глазами, не хотелось показывать этому хаму, как оскорбили меня замечания про Франца. И не буду ему объяснять, что сама пригласила молодого человека покататься, сама позвала на танцы. Я вообще Виктору ничего не хочу рассказывать.

— Эй, — сказал он за моей спиной, — опять забыл, что вы нежная мисс. Ведете себя иногда как… мужчина. А язык — как кинжал, в свидетели мне небеса. Простите. Мисс, Фиона, слышите? Я приношу извинения.

— Мне категорически не нравится, как вы повели себя в парке, уважаемый Виктор, — тихо сказала я.

— Помешал вашему свиданию с этим торгашом?

— И это в том числе. Но главное — вы были непозволительно грубы со мной.

— Я извинился.

— Вы не раскаялись.

Пауза.

— Нет, не раскаялся.

Оставшуюся часть дороги мы сидели, отвернувшись друг от друга.

Выходя из кареты, я не приняла руку Виктора. Он молча постоял, потом сжал пальцы в кулак, кивнул и уехал. Что ж, буду рада, если этот гордец обидится и больше не приедет.

Зайдя в пустой холл, кинула магией в одиноко стоящую подставку для зонтиков. Хотелось топать ногами и кричать. Как он посмел испортить мне свидание, выставить в дурном свете перед Францем! Извинился, видите ли, и не раскаялся! Подставку затрясло, вокруг в воздухе маленькими молниями зашипели разряды энергии. Закачались и покосились на стене большие часы. Что-то в доме загремело, зазвучали удивленные и взволнованные голоса. Немного полегчало, но до конца обиду так и не отпустило.

Я обещала Виктору помочь, но, если он еще появится, сеанс будет только один. И после него я откажу Торвалю от дома. Хватит прикармливать хама.

Тетушки меня встретили шумно, а в ответ на угрюмое молчание еще больше разволновались и разохались. Оказалось, что сегодня Виктор заехал узнать о времени нашей следующей встречи. И услышал от тетушек о моей внезапной поездке с Францем.

— Мы удивились, ты даже не заглянула к нам сообщить лично. Так на тебя не похоже. — Тетя Клара подняла вверх тонкие бровки и укоризненно покачала головой.

— Мистер Торваль благородно предложил узнать, все ли с тобой в порядке. И мы попросили привезти тебя обратно, если Хофф поведет себя недостойно. — Тетя Гвен обмахивала веером и себя, и меня заодно. — Фира, не пугай нас, что случилось? У тебя такое потерянное лицо.

Значит, Виктор не рассказал моей семье о покушении, хоть в чем-то проявил должный такт.

Мне не хотелось волновать Бизо, да и опека моей новой родни даже в нынешнее «спокойное время» была чрезмерной. Я боялась представить, какая она будет, когда родственники узнают детали случившегося на балу. Но набрала воздуха и решилась.

— Мистер Торваль подозревает, что случившееся на балконе не было случайностью. Но это не оправдывает его сегодняшние поступки. Он… он повел себя возмутительно грубо, чуть не силой увозя меня из публичного места.