Смертельный рай - Линкольн Чайлд

Возвращался он в свой временный кабинет медленнее, чем выходил из него. Осталась только одна папка — Льюиса Торпа, специалиста по биологии беспозвоночных, который для собственного удовольствия переводил стихи Басё. Лэш потратил несколько вечеров на чтение «По тропинкам Севера», пытаясь поставить себя на место Льюиса, ощутить то же, что чувствовал он во время обследования и в той солнечной комнате во Флагстаффе, где он умер на глазах своей маленькой дочери.

Поспешно, но осторожно Лэш разорвал ленту на четвертой папке. Ему потребовалось меньше получаса, чтобы понять — его опасения подтвердились. Результаты обследования Льюиса Торпа свидетельствовали о том, что он был так же нормален и социально адаптирован, как и остальные. Он показал себя умным и честолюбивым человеком, с богатым воображением и трезвой самооценкой. У него не выявили ни склонности к депрессии, ни мании самоубийства.

Лэш вытянул ноги и выпустил отчет старшего психолога из рук. Те результаты, с которыми он так хотел ознакомиться, нисколько не приблизили его к разгадке.

В дверь постучали. Он поднял голову и увидел сосредоточенное лицо Тары Стэплтон в окружении каштановых волос.

— На обед? — спросила она.

Лэш собрал бумаги Льюиса Торпа и убрал их в папку.

— Само собой.

В кафетерии в глубине коридора он уже чувствовал себя как дома. В ярко освещенном помещении теперь было больше народа, чем во время двух предыдущих его визитов. Встав в очередь к стойке, Лэш взял очередной кофе и сэндвич, после чего пошел следом за Тарой к пустому столику у задней стены. Тара взяла только тарелку супа и чашку чая. Он заметил, что она разорвала упаковку искусственного подсластителя и высыпала его в чашку. Тара продолжала сосредоточенно молчать, но сейчас это вполне устраивало его — Лэшу совершенно не хотелось отвечать на вопросы о том, как движется расследование.

— Как давно вы работаете в «Эдеме»? — после некоторой паузы спросил он.

— Три года. Почти с самого образования компании.

— И работа действительно настолько хороша, как утверждает Мочли?

— До сих пор — да.

Лэш подождал, пока Тара размешает чай, не вполне понимая, что она хотела этим сказать.

— Расскажите мне о Сильвере.

— А что вы хотите знать?

— Ну, какой он? Он показался мне не таким, как я ожидал.

— Мне тоже.

— Как я понимаю, вы впервые встретились с ним лицом к лицу.

— Как-то раз я видела его на приеме по случаю первой годовщины основания фирмы. Он очень скрытен. Насколько я знаю, он никогда не покидает своих апартаментов и общается по мобильному телефону или через интерком. Он живет там один. Только с Лизой.

Лиза. Сильвер тоже упоминал это имя. Тогда Лэш решил, что тот оговорился.

— С Лизой?

— Это компьютер. Дело всей жизни Сильвера. «Эдем» существует благодаря ей. Лиза — единственная его настоящая любовь. Выглядит слегка забавно, учитывая оказываемые нами услуги. Сильвер обычно общается с руководством и персоналом через посредство Мочли.

Лэш удивился.

— Вот как?

— Мочли — его правая рука.

Лэш заметил, что кто-то смотрит на них с другого конца кафетерия. Юношеское лицо и копна светлых волос показались ему знакомыми. Внезапно Лэш вспомнил, кто это: Питер Хэпвуд, техник, которого Мочли представил ему во время встречи выпускников. Хэпвуд улыбнулся и помахал ему. Лэш ответил тем же. Он снова взглянул на Тару, которая снова помешивала ложкой суп.

— Расскажите мне о Лизе, — попросил он.

— Это гибридный суперкомпьютер. Другого такого на свете нет.

— Почему?

— Это единственный большой компьютер, полностью основанный на искусственном интеллекте.

— Каким образом Сильвер создал его?

— Ходят разные слухи. Целые легенды. Не знаю, соответствует ли хоть какая-то из них действительности. Одни говорят, будто у Сильвера было тяжелое одинокое детство. Другие утверждают, что он был вундеркиндом и мог решать дифференциальные уравнения в возрасте восьми лет. Сам он никогда не рассказывал об этом. Точно известно лишь, что еще до того, как пойти в колледж, он занимался исследованиями в области ИИ. Выдающиеся, попросту гениальные разработки. Свою дипломную работу он посвятил самообучающемуся компьютеру. Он наделил его личностью, ввел крайне сложные алгоритмы решения задач. В конце концов он доказал, что самообучающийся компьютер способен решать значительно более сложные задачи, чем любой компьютер, программируемый вручную. Позже, чтобы финансировать дальнейшие разработки, он продавал процессорное время Лизы таким организациям, как «Лаборатория реактивного движения», или проекту «Геном человека».

— А потом ему пришла в голову гениальная идея. Он создал «Эдем», с Лизой в качестве вычислительного центра. — Лэш отхлебнул кофе. — И как работается с Лизой?

Последовала пауза.

— У нас нет непосредственного допуска к ее базовым процедурам и интеллекту. Лиза находится в апартаментах Сильвера, и только он имеет такой доступ. Все остальные — ученые, специалисты и даже программисты — используют локальную информационную сеть и абстрактный слой данных Лизы.

— Что?

— Оболочку, образующую виртуальные машины в памяти суперкомпьютера.

Тара снова замолчала. Паузы между ее фразами становились все длиннее. Неожиданно она встала.

— Прошу прощения, — сказала она. — Мы можем поговорить об этом в другой раз? Мне пора.

Не говоря больше ни слова, она повернулась и вышла.

Когда Мочли около четырех вошел в кабинет, Лэш стоял у доски. Директор двигался столь тихо, что Лэш заметил его лишь тогда, когда тот оказался рядом с ним.

— Господи! — подпрыгнул он, выронив маркер.

— Прошу прощения. Мне нужно было постучать. — Мочли посмотрел на таблицу, изображенную на доске. — Раса, возраст, тип, личность, работа, место жительства, жертвы. Что это такое?

— Пытаюсь определить убийцу. Составить профиль.

Мочли бросил на него недоуменный взгляд.

— Мы до сих пор не знаем, существует ли вообще какой-либо убийца.

— Я просмотрел все ваши данные. С психологической точки зрения Торпы и Уилнеры были безупречны, никаких клинических проявлений склонности к самоубийству. Дальнейшие исследования в этом направлении — лишь трата времени. А вы слышали, что сказал Леливельд в зале для совещаний: времени у нас нет.

— Но нет и никаких доказательств, что это убийство. Например, камера системы охраны у Торпов не зарегистрировала никого входящего или выходящего.